- Так.
- Аванс с покупателей жилья, то есть физических лиц, мы, в свою очередь взяли. Так?
- Что ты мне это рассказываешь?! - возмутился Рыков. - Будто я не знаю, что взяли. Ну и что? Деньги уже ушли инвестору. На счетах - кот наплакал. И по договорам с этими, как ты их назвал, физическими лицами, следующие денежки от них придут только после сдачи дома. А это четвертый квартал года. Понимаешь, че-твер-тый!
А сейчас - август! Какой это квартал? А? То-то же!.. А я тебе талдычу, что на той неделе - расчет по кредитам...
- Вот этими квадратными метрами мы и рассчитаемся.
- В каком смысле?
- Мы их продадим.
- Так они ж уже проданы!
- А мы еще раз. А можно и по три раза одни и те же метры продать.
- Да ты что! - побудел Рыков. - Это невозможно!
- Почему же? Новому покупателю мы, как и положено, предъявим, когда он к нам заявится, инвестиционный договор и лицензию, но других документов, в том числе и на то, проданы эти метры или нет, он никогда не увидит...
- Это мошенничество чистой воды!
- А то мы мало мухлевали с квартирами...
- Ну, мухлевали, конечно... Какой риэлтер не мухлюет... Но чтоб
по три раза продать одно и то же!..
- Пойми, Платоныч, дело пустяшное, - спокойно начал объяснять Барташевский. - Я у юристов справки уже навел. С нас взятки гладки. До тех пор, пока дом не построен, наше законодательство не признает его собственностью. Регистрации прав на него нет. Вот когда он будет сдан, и приедут обладатели квартир и сойдутся нос к носу у одних и тех же дверей, вот тогда уже нужно будет бежать. А может, и не надо. Юрист сказал мне, что до нас будет непросто докопаться. В лучшем случае того чиновника в правительстве Москвы, что дал нам лицензию, снимут с работы. У нас потом отберут лицензию. Все. До суда - три года пешим ходом. А мы зарегистрируем новую фирму...
- А если эти... ну, кого мы кинули, на нас наедут?
- Где-нибудь отсидимся.
- В Сибири?
- Упаси Бог!.. В Западной Европе. А потом опять всплывем.
Задумчивостью Рыков стянул все имеющиеся на лбу морщины. Сомнение буграми ходило по коже. Казалось, что был слышен ее скрип.
Телефонный звонок испугал их обоих. У Рыкова почему-то возникло ощущение, что их подслушали и уже хотят предупредить об опасности аферы. Барташевский подумал свое, то, что Рыков не знал, и, вздохнув, отвернулся к свету, сочащемуся сквозь жалюзи.
- Рыков слушает! - прогудел в "сотовик" хозяин кабинета.
- Вас беспокоят из уголовного розыска, - ответил сухой
незнакомый голос.
Рыкову еще сильнее почудилось, что их все-таки подслушали, и
подслушали так хорошо, что дело уже за считанные секунды дошло до
уголовного розыска. Морщины на лбу тут же исчезли. Почему-то
захотелось встать, хотя Рыков ни перед кем в жизни не вставал.
Даже перед министром, если тот изредка заходил в его кабинет.
- Нами задержан мошенник, специализирующийся на пластиковых кредитных картах. Среди прочих у него обнаружена и одна ваша. Не могли бы вы завтра заехать к нам для дачи свидетельских показаний...
На этот раз Рыков ощутил собственное сердце. Оно радостно забилось. Милиция, в которую он боялся обратиться, и без его просьб отыскала вора.
- Я буду! Обязательно буду! - рявкнул он в трубку.
Оперативник продиктовал номер кабинета, пообещал заказать пропуск и чрезвычайно вежливо попрощался. В эту минуту Рыкову стало жаль денег, которые он авансом выдал Дегтярю.
- "Бабки" вроде бы нашли! - оглушил он новостью Барташевского.
- Не может быть?! - побледнел он.
- А я говорю, нашли! и ни в какой Красноярск тебе ехать не надо!
Дуй за креслом!
Глава тринадцатая
ЭРОТИЧЕСКОЕ ШОУ
У азербайджанца Али еще никогда не было такого удачного дня. То ли он угадал с товаром, завезя к своему овощному лотку на набережной Приморска чуть больше, чем обычно, слив, персиков и яблок, то ли курортники в одну секунду решили стать вегетарианцами, но только деньги текли рекой. Им уже не хватало места в кошельке на брюхе, и Али с небрежностью миллионера сбрасывал купюры прямо в ящичек из-под импортных персиков, стоящий, в свою очередь, под прилавком.
Вот уже третий месяц подряд Али стоял сам за лотком. У него не было ни одного выходного, но он даже не допускал мысли, чтобы нанять, как это делали другие азербайджанцы на набережной и на трех рынках Приморска, девушку-торговку из Украины или Молдавии. Ему очень нужны были деньги, чтобы откупиться от армии, но еще больше нужны для калыма за невесту. Наверное, он бы уже давно собрал наличные для откупа от службы, но ежедневные взятки милиционерам, хозяину ряда, хозяину набережной и прочим иногда возникающим у лотка бандитам не давали пока этого сделать.
Праздник пришел неожиданно. Он зыбко раскачивался пухлым слоем купюр в ящике из-под импортных персиков, он слепил ярким солнцем, очень похожим на то, что в детстве согревало его в Гяндже. Усы, плотные черные усы, шевелились сами собой, и руки набрасывали невесомые гири на весы.
- Три килограмма апельсинов, - возникло перед лотком неземное создание.
У девушки было неслыханной красоты лицо. Еще не тронутое загаром, свежее, как персик на ветке, оно излучало пьянящий аромат. Но еще сильнее, чем лицо, поражала прическа девушки. Над белоснежной челкой ровными кольцами косичек вздымалось что-то неземное.
Вначале оно показалось Али похожим на ананас, но он тут же укорил себя за сравнение.
- Тебе сами луччи апилсини дам! - громко объявил он.
- Дэвушка, шашлык купи! - влез сбоку шашлычник Муса.
У него сегодня дела шли хуже, чем обычно. Возможно, что курортников все-таки поразил вирус вегетарианства.