Его губы будто бы находились у самого уха Прокудина.
- Ты в сторону моря лети! - раздраженно потребовал юный террорист. Какого ляда ты вдоль берега тянешь?
- Так положено. По инструкции.
- Что положено, на то давно наложено! Ворочай к морю!
Волынский молча утопил левую педаль, и амфибия с легкостью птицы нырнула влево.
- Ты это... не так резко! Разобьемся! - выхлестнул Жора весь свой животный страх в крик.
- Что за катер тебе нужен? - выровняв самолет, спросил Волынский.
- Маленький такой... Прогулочный... С мотором на корме.
- Вася, - обратился уже к штурману Волынский, - поищи хвостом. Цель малоразмерная. Скорость...
- Какая у них скорость? - спросил он Жору Прокудина.
- Откуда я знаю?! Если б знал, я б вас не угонял!
- Понятно...
Несмотря на секвестр и желание эмигрировать Вася Карванен был неплохим штурманом. В лейтенантах он еще чуть-чуть зацепил то время, когда "бэшки" летали и даже искали подлодки. Зацепил чуть-чуть, всего на полгода. Но ему хватило этого, чтобы прослыть в полку лучшим штурманом. Возможно, что со временем он бы дорос до флагманского штурмана, но Вася иногда любил забыться в спиртовом дурмане, а потом к тому же пришла эпоха секвестра, и он понял, что флагманским не станет уже никогда.
- Малоразмерных целей - четыре, - считал Карванен обстановку с индикатора. - Три движутся вдоль берега. Одна - с направлением от берега. Курс... пеленг...
Услышав цифры курса и пеленга, Жора Прокудин вцепился правой рукой в штурвал и, ощутив под пальцами витки шпагата, залитые плотным слоем лака, почему-то представил, что и катер с беглецами он скоро схватит такой же мертвой хваткой. Он еще не знал, как это сделает, но то, что сделает что-нибудь обязательно, знал.
Минут через десять томительного полета, когда никто из троицы не проронил ни слова, первым подал голос Вася Карванен:
- Вижу цель. Слева тридцать...
- Где?! - попытался привстать Жора Прокудин, но шнур переговорного устройства не дал ему этого сделать.
Волынский снисходительной улыбкой оценил неудачную попытку и показал пальцем в иллюминатор. Он был квадратным, совсем вроде бы не авиационным по жориным представлениям, и он не сразу понял, чего хочет командир.
А когда понял и разглядел на синей-синей пленке моря нечто
белесое и треугольное, с чернотой в вершине треугольничка, то чуть не сорвал с головы шлем.
- Они! Это - они! Снижайся!
Легко оставив позади катерок, Волынский притопил правую педаль и, войдя в разворот, направил "бэшку" на снижение. Он специально не подключался на связь с берегом, потому что представлял, какие слова забьют эфир. Никакой берег выручить его сейчас не мог, а пистолет с черной дыркой выходного отверстия все смотрел и смотрел на его висок.
- Ты проверь, - предложил он Жоре Прокудину. - Вдруг не твой катер...
- Мой! Мой!
Белое, похожее на семечку, тело катера увеличивалось прямо на глазах. Чернота на его борту увеличивалась тоже, и чем быстрее это происходило, тем все сильнее становилось в душе Прокудина самоощущение миллиардера. Будто бы это увеличение пятна увеличивало и капитал на его счету в банке.
- Двое! - вдруг заметил он, что в катере только двое пассажиров. Двое!.. Где третий?!
Волынский совершенно не понял вопроса. Одновременно он должен был удерживать в поле зрения восемнадцать указателей на щитке, и среди этих горящих зеленым фосфором указателей не было ни одного второстепенного.
- Ниже не могу, - испугал Волынского высотомер. - Надо скорость сбрасывать.
- Так сбрось!
- Тогда сядем на воду.
- Никакой воды! Лети!
- Мы можем и по воде за ними. У "бэшки" фюзеляж типа лодки...
- Типа чего? - опять услышал блатное словечко Жора Прокудин и все-таки разглядел людей на пронесшемся на встречном курсе катере. - Их все-таки двое: охранник и малыш!.. Где Гвидонов?! А?!
- Еще раз идти на разворот? - недовольно спросил Волынский.
- Да! Да! Да! Однозначно!
Любимое слово Топора почему-то сильнее всего подходило к моменту.
- Догони его сзади! Не сбоку, а сзади! - потребовал Жора от летчика. Чтоб мы над ними зависли!
- У меня не вертолет, - мрачно пошутил Волынский.
- Будешь болтать - пристрелю!
- А дальше рулить сам будешь?
- Штурмана посажу!
- Он не умеет. Мог только Коробов, мой помощник.
- Это идейный такой?
Волынский не стал комментировать. Он уже несколько раз подготавливал себя к тому, чтобы выбить пистолет из рук террориста. На земле мешал Вася Карванен, в воздухе - ручки отката сидений. Они сдерживали любое резкое движение в сторону соседа. Но Волынский терпеливо ждал. Он не верил, что бандит не ошибется. Уже дважды террорист слишком долго смотрел в иллюминатор, и это вполне могло произойти в третий раз. Только одно занозой сидело в сердце: каждый такой момент казался удобным для нападения лишь тогда, когда он заканчивался.
- Еще ниже можешь? - мельком взглянув на приближающуюся корму катера, спросил Жора Прокудин.
- Нет, - зло ответил Волынский, хотя вполне мог снизиться еще на десяток метров.
- Покачай им крыльями. Пусть остановятся.
Волынский даже и не подумал выполнить приказ. Он решил сразу после пролета над катером резко снизиться и сесть на море так, чтобы получился подскок. Он-то знал, как нужно сгруппироваться, чтобы не врезаться головой в борт, а террористу такого удара хватило бы для минутной потери сознания.