- Итак, это точно установлено. Очень хорошо. Ну а теперь расскажите нам все, что вы знаете как о самом Деппинге, так и о том, что произошло вчера вечером.
- Являясь вашим законным адвокатом, мистер Траверс,- неожиданно вступил в разговор Лангдон, как если бы решив холодным зимним утром вдруг выпрыгнуть из теплой постели,- так вот, являясь вашим законным адвокатом, я настоятельно рекомендую вам поговорить со мной без свидетелей, прежде чем вы решитесь на очередной безрассудный шаг...
Спинелли окинул его испепеляющим взглядом.
- Давай, давай, пылай благородным гневом, не останавливайся! Смотреть на это одно удовольствие,- мстительно произнес он.- Чего же ты остановился?Затем, не дождавшись ответа, сделал небольшую, но весьма значимую паузу и, явно снова расслабившись, как ни в чем не бывало продолжил: - А знаете, я вам могу все изложить буквально в двух словах. Ник Деппинг - тогда он себя Септимусом еще не называл - был самой крутой из всех английских птичек, которые когда-либо к нам прилетали. Да, чего-чего, а мозгов у него хватало! Надо отдать ему должное. Как и абсолютное большинство других британцев, приехал в Штаты лет эдак восемь или девять тому назад, естественно, с одной мыслью - быстро, нет, лучше - как можно быстрее разбогатеть. Ну, тут же пораскинул мозгами и решил, что самым надежным и кратчайшим путем добиться этой заветной цели будет обучить обитателей родины рэкета новым видам рэкета. Уж не знаю, как ему удалось заполучить в свои объятия Джета Мейфри, который тогда был еще всего-навсего шестеркой. Сшивался где-нибудь около подпольных баров, где всегда можно было найти пару амбалов, которые всего за три-четыре сотни были готовы сделать за тебя любую грязную работу. Но это был его предел. Так вот, очень скоро Деппинг сделал из Мейфри самого настоящего босса. А сам улетел в Нью-Йорк и жил там себе тихо-спокойно, не дергаясь понапрасну, пока не нашел именно то, что так терпеливо искал. И уже через год...- Спинелли сделал красноречивый жест рукой.- Причем, обратите внимание, я совершенно не имею в виду подпольный алкоголь или что-то в этом роде. Нет, нет, все это мелочь, вы же понимаете. Я имею в виду политику, надежное легальное прикрытие, аферы, шантаж... Господи ты боже мой, он ведь, как никто другой, умел придать каждому из этих, так сказать, видов деятельности совершенно новое обличье, заставить посмотреть на них под принципиально иным углом! Причем, как правило, никакой ненужной жестокости, никаких пистолетов или автоматов, за исключением случаев, когда без этого просто не обойтись. Но и тогда - никаких гангстерских разборок! "К чему нам никому не нужная шумиха?- частенько говорил он.- Пусть этим развлекаются другие... кто попридуристей!" Как-то раз он даже управлял самым настоящим подпольным синдикатом - двадцать две молодые женщины "обрабатывали" для него самые шикарные отели. Помощник окружного прокурора оказался чересчур любознательным и сунул свой длинный нос не туда, куда надо. Тогда Ник Деппинг разработал свой собственный план, по которому сначала в нужное место были заложены "неопровержимые" улики, а затем этого слишком уж рьяного и, следовательно, очень неудобного чинушу отравили таким образом, будто это из ревности сделала его собственная жена. Суд, само собой разумеется, приговорил ее к смертной казни на электрическом стуле...
Спинелли откинулся назад и со злорадным удовольствием - иначе не назовешь - сделал глубокую затяжку, выпустив потом в воздух прямо перед собой длинную сизую струйку сигаретного дыма. Затем продолжил:
- Понимаете? Он организовывал все мелкие рэкеты, о которых "большие люди" ничего не хотели даже слышать. Причем Ник, обратите внимание, никогда не пытался давить на них, а они, соответственно, никогда не лезли в его дела. В круг его непосредственных дел, например, входило вымогательство. Иногда в весьма "крутых" формах. Так он наткнулся на меня. Но я отказался вступить в его "союз". Ну и что в результате? Да ничего особенного: в результате Ник Деппинг на целых пять лет определил меня в исправительную колонию, только и всего.
Спинелли неожиданно громко закашлялся, видимо, от попавшего не в то горло табачного дыма. А затем яростно потер заслезившиеся вдруг глаза тыльной стороной ладони. Короткие бачки, блестящий пробор посреди головы, тонюсенькая ниточка усов, широкое лицо с раздувающимися ноздрями - казалось, вся его агрессивность собралась воедино на темно-коричневом кожаном диване, чтобы корчиться от былой обиды и источать вокруг себя смертельный яд...
- Ладно, бог с ним,- хрипло произнес он наконец и, видимо, снова взял себя в руки. Очевидно, вовремя вспомнив о роли, которую решил играть.- В общем-то я все это давно уже забыл. Все, что мне сейчас пришло на память,это как же странно видеть его снова, через столько-то лет... Обычно, если он не был смертельно пьян, то говорил и вел себя как самый настоящий университетский профессор... Придя к нему в самый первый раз, я невольно удивился. У него тогда были довольно шикарные апартаменты с книжными полками чуть не на всех стенах. На Шестидесятой авеню. Когда я вошел, то увидел на столе перед ним бутылку виски и... представьте себе, колоду карт Таро.Спинелли снова закашлялся.
- Да успокойтесь вы, успокойтесь,- невозмутимо сказал доктор Фелл, широко открыв, казалось бы, вечно сонные глаза.- Там в конце коридора есть туалет. Может, вам лучше на пару минут удалиться? И, так сказать, привести себя в порядок?
Спинелли послушно встал с дивана и направился к двери. Как только он вышел из библиотеки в коридор, вконец озадаченный инспектор Мерч, следуя недвусмысленному жесту доктора Фелла, тоже подошел к двери и встал возле нее. В комнате повисла давящая тишина. Доктор Фелл медленно обвел всех присутствующих долгим взглядом. Затем взял в правую руку карандаш, тихо постучал им по поверхности стола.
- Оставьте его в покое и ни о чем не волнуйтесь,- спокойно сказал он.Мистер Спинелли скоро сюда вернется.
Если во время всей предыдущей беседы епископ молча сидел, обхватив голову руками, то при этих словах он вдруг выпрямился и отчетливо сказал:
- Это омерзительно. Я... я никогда даже не осознавал...
- Да нет же, нет!- возразил ему доктор Фелл.- Это не очень-то приятно, только если смотреть с близкого расстояния. А вот если видеть отпетых преступников, у которых руки по локоть в крови, через пуленепробиваемое стекло судебной клетки, то тогда совсем другое дело. Или, скажем, смотреть на рептилий в террариуме. Тоже, само собой разумеется, только через достаточно толстое стекло. И при этом делать вид, что внимательно читаешь объяснительные надписи, сделанные по-латыни. Лично я понял это весьма специфическое явление давным-давно. Благодаря моим грехам. Впрочем, мне, очевидно, надо было бы предупредить вас, что вы никогда не проникнете в суть преступления, если прежде всего честно и правдиво не скажете себе: "Тяжки грехи мои, Господи..."
Сидевший на кожаном диване Лангдон снова вскочил, но на этот раз куда проворнее, чем раньше.
- Но послушайте!- воскликнул он, стараясь, чтобы его голос прозвучал как можно убедительнее.- Боюсь, что, исключительно в интересах моего клиента, мне придется настоятельно потребовать, чтобы вы не слишком доверяли всему, что он может сказать, находясь в таком состоянии, как сейчас! Но если вы позволите мне выйти к нему и поговорить с ним наедине, а я сильно рассчитываю именно на такое отношение, поскольку это является моей безусловной прерогативой, как законного представителя...
- Сидите спокойно и не дергайтесь,- равнодушно пробурчал доктор Фелл, сопроводив эти слова легким, мимолетным, почти незаметным и вроде бы ничего не означающим нажатием карандаша на поверхность стола.
Однако этого, как ни странно, оказалось вполне достаточно, чтобы Лангдон без каких-либо возражений тут же сел на место.
Когда Спинелли вернулся, вид у него был вполне умиротворенный и по-своему даже несколько довольный, хотя левое плечо по-прежнему продолжало слегка подергиваться. Он окинул комнату улыбчивым взглядом, предельно вежливо, если не сказать слишком уж элегантно, извинился и с поистине театральной грацией присел на свободный стул. Затем, немного помолчав, очевидно для придания своим словам большей значимости, продолжил свое повествование:
- По-моему, я остановился на том, как в самый первый раз лично увиделся с Ником Деппингом, так?.. Так вот, как сейчас помню, тогда он сказал мне: "Мне сообщили, вы человек не без образования, но вы таковым совсем не выглядите... Ладно, бог с вами, присаживайтесь". Так мы познакомились, ну а потом, уж поверьте, потом я знал его как облупленного... В тот же самый день я вступил в его организацию...
- Минутку, минутку,- перебил его доктор Фелл.- Лично мне казалось, вы сами не далее как пять минут тому назад уверяли нас, что тогда категорически отказались...
Спинелли изобразил на лице, как ему казалось, умную, а на самом деле глупейшую ухмылку:
- Ах это... Короче говоря, у меня были, так сказать, "посторонние интересы". Послушайте! Да, я по-прежнему считаю себя не менее умным и образованным, чем он, но вот вы-то, вы, бездушные чинуши, почему-то наотрез отказываетесь в это верить!- Когда он прикуривал очередную сигарету, его кисть нервно дернулась.- Ладно, проехали. Так или иначе, но он, к сожалению, понял это, и мне пришлось отправиться в "Большой дом", или, говоря по-вашему, в тюрягу. Впрочем, какое-то время мне удалось поработать его спарринг-партнером при обсуждении самых различных книг, и к тому же я столько раз от корки до корки читал его судьбу по картам Таро, что в конечном итоге знал ее куда лучше, чем он сам. И обратите особое внимание: я с самого начала предсказывал, что он пойдет далеко! Кстати, Ник частенько называл меня "придворным астрологом", а однажды, правда, когда был вдребезги пьян, чуть было не застрелил меня. И если бы не его пьянство и еще одна явная, выдающаяся слабость, то...
- То что? Какая еще выдающаяся слабость?
- Женщины. Сколько же денег он на них спустил! Трудно себе даже представить. Если бы только не это...- Спинелли вдруг замолчал, будто вспомнил что-то крайне неприятное. Потом, печально покачав головой, сказал: - Да, уж очень он их любил, тут ничего ни убавить ни прибавить. Но и они, клянусь всеми святыми, любили его не меньше. Не знаю за что, но любили. Как-то, когда я сам выпил чуть больше, чем нужно, то сказал ему: "Я ведь лучше тебя, Ник, это уж точно, но они почему-то на меня, как на тебя, не западают. Почему?.. Значит, это все твои деньги, и ничего другого!"... Вообще-то, честно говоря, я ненавидел этого самодовольного скунса прежде всего из-за его популярности среди женщин, хотя они, как правило, всячески это отрицали.- Спинелли любовно погладил свои коротенькие бачки.- На публике они обычно его всячески высмеивали, но потом... Потом они ради него были готовы на все. Как загипнотизированные! Скажите, ну почему у меня нет такого же везения? Почему они не обращают такого же внимания на меня?.. А у него как-то была даже самая настоящая дама с манерами высшего света. Хотя на самом деле она была с Девятой авеню. Она тогда прилепилась к нему, как будто в последний раз перед смертью. И Ник к ней тоже, пока она в конце концов ему все-таки не надоела и он ее не прогнал. Что, признаться ему, удалось далеко не так просто и не сразу...- Он резко остановился, как будто вдруг вспомнил нечто, о чем говорить не следует. И тут же бросил беглый взгляд на Лангдона.
- Так вот, вы говорили нам...- подсказал ему доктор Фелл.
- Так вот, я говорил вам...- Он сделал глубокий вдох.- Да-да, я начал говорить вам, что меня отправили на отсидку, а он как ни в чем не бывало продолжал пускать деньги на женщин. Вернее, на ветер... Знаете, если бы у него хватило здравого смысла не делать этого, то к настоящему времени он стоил бы не пятьдесят тысяч фунтов стерлингов, а по меньшей мере шесть миллионов!
Доктор Фелл чуть приоткрыл один глаз, шумно вздохнул и мягким голосом сказал:
- Все это очень и очень интересно, мой друг. Но не менее интересным представляется нам одно забавное обстоятельство: откуда вам известно о его наследстве стоимостью в пятьдесят тысяч фунтов?
Все молча замерли. Глаза Спинелли долго смотрели в одну точку. Затем он отозвался:
- Пытаетесь загнать меня в ловушку? Поймать на слове? Ну а если я откажусь отвечать?- Его дыхание стало шумным и заметно участилось.
Доктор Фелл поднял свою трость и ткнул ею в сторону Спинелли:
- Мистер Спинелли, друг мой, мне бы очень хотелось, чтобы вы чуть напряглись и постарались кое-что понять. У нас уже имеется более чем достаточно доказательств, чтобы повесить вас за убийство мистера Деппинга... Разве я не говорил вам об этом?
- Нет, нет, не говорили! Клянусь Господом Богом, не говорили! Вы тогда обещали...
- Что закрою глаза на ваш фальшивый паспорт, только и всего.
- Только и всего? Так вот учтите: на фу-фу вам меня не взять! Ни за что и никогда... Вот этот коп,- он кивнул в сторону инспектора Мерча,- этот самый коп сегодня утром сказал мне, что вчера вечером я вроде бы должен был прийти к Деппингу. Так вот, меня там не было. Я к нему не ходил! Покажите мне того самого слугу, который утверждает, что видел меня там, и я, не сходя с этого места, докажу, что он нагло лжет! Нет, нет, блефовать со мной не имеет смысла. Абсолютно ни-ка-ко-го! Уверяю вас. Ну а если вы все-таки попробуете, то будь я проклят, если скажу вам хоть слово о том, что там было на самом деле!
Доктор Фелл тяжело вздохнул:
- Ничего страшного. Полагаю, вы постараетесь врать и всячески изворачиваться в любом случае. Именно поэтому, боюсь, мне придется сказать вам, что вас все равно повесят. Видите ли, в нашем распоряжении имеются некоторые вполне конкретные улики, о которых инспектор Мерч, похоже, забыл вам упомянуть... Мы не думаем, что человеком, который позвонил в дверь Деппинга, а потом поднялся к нему в кабинет, были именно вы. Нет, улики, говорящие против вас, касаются вашего визита к нему в тот же вечер, но позже - во время сильной бури с проливным дождем,- когда вы незаметно последовали за ним после того, как он попытался вас убить.
При этих словах Спинелли резко вскочил на ноги.
- Но послушайте...- визгливым голосом начал было он, однако доктор легким, каким-то ленивым движением руки его остановил:
- Хватит, хватит. Лучше послушайте-ка меня, мой друг. Лично мне, поверьте, совершенно безразлично, что будет с вами, но если вам дорога ваша собственная шея... Ну как, дошло?
В непривычно широко раскрытых и поэтому невольно притягивающих к себе взгляд глазах доктора было что-то вызывающее смертельный ужас. Немного помолчав и сделав глубокий вдох, он продолжил:
- Пока вы сидели в одной из самых знаменитых тюрем Америки, Синг-Синг, мой друг, мистер Деппинг покинул Штаты. Скорее всего, просто-напросто устал от своей новой игрушки под названием "рэкет", устал от утомительных попыток быстро сколотить себе состояние... впрочем, как несколько позже, и от издательского бизнеса. Он освободился от Мейфри и вернулся в Англию.- Доктор Фелл бросил беглый взгляд на Донована-старшего: - Скажите, епископ, вы помните, как сегодня утром вы заметили, что лет пять тому назад этот Мейфри внезапно утратил всю свою силу и влияние?.. Так-так. Полагаю, Спинелли уже дал нам требуемую причину. Теперь несколько слов о вас, Спинелли... Выйдя из тюрьмы, вы сначала тут же сошлись с Мейфри, но скоро поняли, что былого влияния у того уже нет и в помине, и вполне благоразумно бросили его тоже. Ну а затем, как и ваш бывший друг-хозяин, вернулись в Англию...
- Послушайте, вы!- буквально взвизгнул Спинелли, тыча пальцем себе в ладонь.- Если вы думаете, что я вернулся сюда, чтобы найти Деппинга... если хоть кто-либо думает, что мне... Это ложь! Клянусь всеми святыми, это наглая ложь! Я приехал сюда на каникулы. А что, нельзя? Все остальное чистая случайность и совпадение. Я...
- В этом-то и заключается самое странное,- задумчиво заметил доктор Фелл.- Я тоже думаю, это была случайность. Думаю, вы совершенно случайно наткнулись на своего старого приятеля Деппинга, когда искали что-то интересное в Англии. Но при этом не забыли предусмотрительно обзавестись адвокатом на случай возникновения каких-либо неожиданных проблем. Вы начали расспрашивать своих знакомых, и кто-то из них порекомендовал вам того же самого адвоката, которого в свое время рекомендовали и Деппингу. В общем-то довольно обычная вещь для братства подобного вашему... Ну и мистер Лангдон конечно же вполне мог поделиться с вами тем интересным, что ему стало известно о Деппинге...
- Ну и что, если сказал? Ничего страшного... Я и понятия не имел, что у него какие-то дела с Деппингом, пока...- Спинелли вовремя остановился.
Они с доктором Феллом обменялись взглядами, как будто прочли мысли друг друга. Впрочем, доктор не стал ни настаивать, ни торопить события. Кроме того, в разговор неожиданно вступил Лангдон.
- Это все просто возмутительно! Возмутительно и невыносимо!- вскакивая с места и чуть ли не брызгая слюной, завопил он.- Доктор Фелл, я вынужден категорически потребовать, чтобы меня немедленно избавили от участия в столь, с позволения сказать, унизительном действе. Вот так сидеть и слушать оскорбления, которые, которые...
- Тебе бы сейчас лучше спрятаться куда-нибудь в самую глубокую нору. Иначе сам горько пожалеешь, это уж точно,- презрительно скривившись, спокойно посоветовал ему Спинелли.- У вас еще есть ко мне вопросы, доктор... э-э-э... простите, не запомнил, как вас там зовут?