- Да. Могу ли я спросить, откуда вам знакомо это имя?
- Просто потому, что я у него работаю.
- Неужели?
- сказал Холмс, удивленно подняв брови. - Ах да. Насколько я понимаю, вы печатаете на машинке. Об этом говорит складка на бархатном костюме чуть выше запястья, там, где рука упирается о стол. Стало быть, вы знакомы с лордом Хоувом?
- Нет, я никогда даже не видела его, хотя мне приходится много печатать на машинке в его лондонском доме на Парк-лэйн. Такая незначительная служащая, как я...
- Н-да, это еще печальнее! Однако надо сделать все, что мы можем. Уотсон, у вас есть какие-нибудь возражения против того, чтобы выйти на улицу в такую бурную ночь?
- Никаких, - сказал я, весьма удивленный. - Но зачем?
- Все из-за этой проклятой кушетки, мой друг! И раз уж я прикован к ней, как к больничной койке, вам придется стать моими глазами. Мистер Бэкстер, мне совестно тревожить ваш ревматизм, но, может быть, вы проводите доктора Уотсона в зал ужасов? Он там пробудет недолго. Благодарю вас, отлично.
- Что я там буду делать? - спросил я.
- Возьмите в верхнем ящике моего письменного стола конверты.
- А потом?
- Подсчитайте, пожалуйста, число карт в руках каждой из восковых фигур. Затем, точно в том же порядке, в котором они располагаются слева направо, вложите каждую подборку в отдельные конверты и надпишите их. То же самое проделайте с картами на столе и принесите их сюда как можно быстрее.
- Сэр... - начал взволнованно старик.
- Нет, нет, мистер Бэкстер, я предпочел бы ничего не говорить сейчас. У меня только рабочая гипотеза, но, мне кажется, с ней связана одна почти непреодолимая трудность. - Холмс нахмурился. - Нам очень важно выяснить, что за игра - во всех смыслах этого слова - идет в музее восковых фигур.
Вместе с Самюэлем Бэкстером и его внучкой я двинулся в путь сквозь дождь и темноту. Через десять минут, несмотря на протесты мисс Бэкстер, мы втроем уже стояли в зале ужасов перед сценой, изображавшей игру в карты.
Роберт Парснип, довольно симпатичный юноша, явно плененный чарами Элеоноры Бэкстер, зажег газ. В запыленных шарах светильников заплясали голубоватые языки пламени, бросая скудный свет на зловещие восковые фигуры. В их неподвижности было что-то от спокойствия пауков, подстерегающих добычу. Они, казалось, ждали, когда пришелец отвернется, чтобы протянуть к нему руки.
Музей мадам Топин слишком хорошо известен, описывать его нет нужды. Должен сознаться, что "История одного преступления" произвела на меня тягостное впечатление. Фигуры в париках с короткими шпагами восемнадцатого столетия были совсем как живые. Если бы я действительно грешил пристрастием к азартным играм, в котором обвинил меня Холмс, это зрелище вполне могло бы потревожить мою совесть.
Впечатление усилилось, когда мы, пригнувшись, пробрались под железную загородку и подошли к двум игрокам.
- Нелли, не смей трогать карты! - прикрикнул м-р Бекстер. В своих владениях он был гораздо более резок и вспыльчив. - Взгляните-ка туда, сэр! обратился он ко мне. - В руках старика - одна, две.., девять карт. А молодой джентльмен держит шестнадцать.
- Прислушайтесь! - шепнула девушка. - Кажется, наверху кто-то ходит?
- Да брось ты, Нелли, это Боб Парснип. Больше некому.
- Как вы и говорили, карты лежат в беспорядке на столе, - заметил я. Ноне все. Часть колоды - та, что перед вашим "молодым джентльменом", - вообще не тронута. Около его локтя лежит двенадцать карт.
- Около старого злодея девятнадцать. Чудная игра, сэр!
Я согласился с ним. Испытывая непонятное омерзение от прикосновения к восковым пальцам, я взял карты, вложил их в конверты, потом собрал карты со стола, пометил конверты и, не мешкая, двинулся к выходу из зловещего подвала. Несмотря на испуганные протесты сторожа, я отправил его вместе с внучкой домой на случайно подвернувшемся кэбе, кучер которого только что уложил какого-то безнадежно пьяного пассажира у дверей его дома.
Я с облегчением вернулся в уютную теплоту гостиной моего друга и с огорчением увидел, что Холмс встал с кушетки. Он стоял у письменного стола, опираясь на костыль, и внимательно изучал раскрытый атлас.
- Ну, хватит, Уотсон! - прервал он мои протесты. - Вы принесли конверты? Хорошо.
Дайте их мне.
Благодарю вас. В руке старшего из игроков, который сидит, повернувшись спиной, было девять карт. Так?
- Холмс, это поразительно! Откуда вы это узнали?
- Логика, мой дорогой. Теперь давайте взглянем на них.
- Погодите минутку, - сказал я твердо. - Вы уже говорили мне про костыль, но где вы раздобыли его так быстро? К тому же костыль какой-то необычный. Он, наверное, сделай из какого-то легкого металла...
- Так это же мой костыль. - Ваш?
- Да. Он сделан из алюминия. Это память об одной давнишней истории. Я как-то говорил вам о нем, но вы забыли. А теперь давайте забудем о костыле и займемся картами. Прекрасно, прекрасно!
Разложи я передним все сокровища Голконды, Холмс не пришел бы в больший восторг. Он даже развеселился, когда я рассказал ему обо всем, что видел и слышал.
- Что, вы все "еще не понимаете? Тогда возьмите эти девять карт, Уотсон. Кладите их На стол по порядку и называйте каждую.
- Валет бубен, - начал я, раскладывая карты рядом с лампой, - семерка червей, туз треф. Боже праведный, Холмс!
- Значит, вы что-то заметили?
- Да. Тут два туза треф, один за другим!
- Я же говорил, что это прекрасно. Но вы положили только четыре карты. Продолжайте.
- Двойка пик, - сказал я, - десятка червей. Смотрите, Холмс! Третий туз треф и еще два бубновых валета!
- Какой же вывод следует из этого?
- Холмс, пожалуй, я понял. Музей мадам Топин славится искусством изображения подлинной жизни. Восковой старик - отпетый игрок, обманывающий молодого человека. В этой сцене тонко показано, что он выигрывает, передергивая карты.
- Не так уж тонко, я бы сказал. Даже такой закоренелый игрок, как вы, Уотсон, конечно, чувствовал бы себя не очень ловко, если бы ему пришлось сбрасывать карты, имея в руке три бубновых валета и три трефовых туза.
- Вы правы. Холмс.
- Это еще не все. Если вы пересчитаете все карты - те, которые были в руках игроков, и те, что лежали на столе, - вы заметите, что их пятьдесят шесть. На четыре карты больше, чем должно быть в одной колоде.
- Какой смысл во всем этом?
Холмс взял атлас и нетерпеливо раскрыл его.
- В устье Темзы, - прочел он, - на острове...
- Холмс, я вас спрашиваю, как объяснить всю эту историю с восковыми картежниками?