Песня в Латвии - это культ, но никогда, не одна из них не была песней протеста, и уж куда им до частушек России! Времена меняются, и Сергей отметил это, впрочем, как и то, что пел не латыш - латгалец.
Русские своими песнями от бед городятся. Но это было до попсы, когда люди пели сами. Попса отняла право на песню, и песни тоже отняла.
Не много гостил, да много видел. У кого глаз "не замылился" повседневностью, тому легче примечать... Заходил в муниципальные службы, которым положено быть добрым по спущенному инструкциями образцу - ни больше, ни меньше, и банки, чей добрый оскал видишь и в момент, когда он тебя сжирает, рылся средь буклетов, брал бланки, не делал вид, а в самом деле заполнял, спрашивал совета у соседей и служащих, незаметно переводя разговор на иное - присматривался к государственной системе, и к частой, и общественной, которая не являлась ни честной, ни государственной. Немалую часть интереса составляли театры, музеи, костелы и церкви, существующие на дотации, пытался разглядеть людей при них, что они из себя представляют, чему служат, и словно заранее грустил по городу, который собирался уничтожить. Всматривался в людей, в объекты, что, как считал Федя, ничем не отличаются - у каждого свой запас прочности и собственные болевые точки. Люди огорчали, объекты радовали. Впрочем, был один замечательный эпизод, когда Сергей человеку порадовался и даже, не упустив случая, рассказал своим, весьма воодушевив этим Сашку-Снайпера...
В той же Риге уморенный фильмами тинейджер, уже в том человечьем воспитании, когда не человек разумный, не задумывается над смыслом слов, что проходят мимо, да и нет их более, слов, несущих смысл, последним вывертом сознания которому послужил "Код Да Винчи" - очередная поделка бесконечной серии вбивания гвоздей в гроб католицизма - остановив и окружив компанией с такими же бледнодушими на улице батюшку, идущего по каким-то своим, не то духовным, не то мирским делам, взялся его упрекать в том, что христианство держится на ложных предпосылках, что все это многовековой обман-заговор церковников... Сергей с неподдельным интересом наблюдал сколь смиренно его выслушивал батюшка, глядя прямо в лоб недоумку, словно надеясь там что-то высмотреть, отчаянно борясь с желанием закатить очи к небу, но не вынес-таки, скорбно вздохнув, вздернутым пальцем остановив словоизвержение, и басисто изрек отнюдь не небесное, а личное предупреждение: "Отрок, я ведь не католик, я вполне могу и в хлебало дать!"
Настало время бить "в хлебало". Всегда настает подобное - таковы законы человеческого развития, а если нет... значит, оно не развивается. Значит, исчезли те, кто при любой политической погоде вправе себя назвать "дежурным по справедливости"...
--------
ВВОДНЫЕ (аналитический отдел):
Боливийские индейцы во вторник сожгли живьем мэра Бенджамина Альтамирано за его коррумпированность. Источники в правительстве сообщают, что Альтамирано был похищен в понедельник ночью в Ла-Пас и привезен в свой дом в Айо-Айо, городок в 90 км от столицы. Он был сожжен в доме, а затем его тело было извлечено, протащено по улицам и брошено на городской площади. Он был связан, подвешен к фонарному столбу и снова подожжен. Губернатор провинции Николас Квента заявил, что подобные акты недопустимы...
(конец вводных)
--------
СЕДЬМОЙ - Петров Юрий Александрович (Казак)
/"Ч" минус - значение ИКС/
Директор Бюро защиты Конституции Латвии - отставной британский генерал Янис Куркулиньш, недавно переизбранный парламентским решением Сейма Латвии (согласно рекомендациям США) на второй пятилетний срок, был убит в ста метрах от главного памятника страны. (Памятника находящегося в самом центре города и какой-то странностью так не снесенного во времена "проклято-кровавого русского КГБ-империализма"). Главный особист страны (так еще называли эту должность) был убит на пешеходном переходе ведущем от этого памятника, на открытом пространстве, равном расстоянии между стеклянным предбанником "Парекс-банка" и зданием с прилепленным к углу большой буквой "М", каким-то недоразумением, если не затмением, указывающем не на метро (которого здесь не было), а на столовку называемую "рестораном", где студенты, вымученно улыбаясь, подавали газировку цвета торфяного болота, упакованный в булку кусок "чего-то светло-коричневого", в котором ни одна собака ни учует мяса, а только пропущенную через мясорубку туалетную бумагу, искупавшийся в полусинтетическом масле картофель - то, другое и третье - символ США, который форпостом внедрял свое лучшее по всему миру.
Мир повидал всяких вывертов: каменщиков, никогда в жизни не держащих кайла и скребка, "рабочие партии", в которых не было рабочих, или сравнительно недавнюю балтийскую новинку - "штаб русских школ" - где среди главных "штабистов" днем с лампой не найти было русских. Русские школы в Латвии существовали лишь в том смысле, что в них учились русские - "русскими школами" им было запрещено называться (в отличии от пары "еврейских", у которых это гордо красовалось на фасадах и даже "украинской"), но парадокс как раз заключался в том, что штаб этот - "русский штаб" (как всякий несведущий мог бы судить по названию), составляли еврейские подростки, руководимые взрослыми, имеющими в отличие от них кое-какой опыт, и считающих, что их детям тоже необходим практический опыт управления и стравливания масс - учась под наставлением своих взрослых с детства делать политические карьеры, как направлять этих русских лохов, противопоставляя их латышам. Более чем удобно, поскольку едва ли не вся "рускоголосящая" пресса сосредоточена в одних руках, и растут они из того места, что греется под солнцем Тель-Авива. Впрочем, то же самое происходило едва ли не во всех концах света. "Свободная" пресса Канады, 99% которой принадлежало тем же владельцам, без устали разыгрывало разногласия франкоговорящих с англоговорящими, стараясь держать страну в постоянно-недовольном разодранном состоянии, схожее вызревало и все никак не могло вызреть в Бельгии, да и по России раскладывались собственные детские пасьянсы.
Право же, Прибалтика не менее странна, чем Россия - это их роднит.
Вот и еще одна, смущающая умы, "нестранность" в балтийскую копилку: назначению парламентом суверенной страны главного надзирателя над своими правами и свободами, одновременно (по своей должности) главного контрразведчика страны способствовал звонок из Вашингтона... И безоговорочно принятым решением Сейма им стал человек, получивший свое воинское звание в Британии, служащий США.
Парадокс парадоксы погоняет: именно директор Бюро Защиты Конституции решает, кто из депутатов Сейма, выбранных волеизлиянием народа Латвии, может быть допущен к материалам и сведениям, которые определяются как "государственная тайна".
Решал...
- Его два раза ударили! Два - не один! И что, никто так и не заметил?!
Главный контрразведчик Латвии, главный защитник ее Конституции и связанных с нею свобод был убит ножом. Прозаически пошлым образом, словно по какой-то "бытовухе". Один из охраны вспомнил, что какой-то подросток с роликовой доской в руках и козырьком, обернутым на затылок, споткнулся, роняя доску, потом подхватил ее и побежал дальше. Вот после этого директор Бюро господин Куркулиньш с удивлением взялся рукой за бок и стал оседать на мостовую.
Главный Прокурор Латвии, находясь средь прокуроров помельче и достаточно крупных следователей, чтобы им соответствовать, задумчиво вырисовывающих не относящиеся к делу каракули в своих блокнотах, держал результаты вскрытия с перечнем неудобных вопросов, которые ему предоставила спецгруппа следователей, срочно прилетевшая из США. Согласно сделанному вскрытию, следовало, что директор Бюро защиты Конституции Латвии был ударен ножом два раза, а согласно допросам охраны, постоянно находящейся при нем, никто этого не заметил. Более того, они утверждали, что никого в непосредственном контакте с "объектом" не находилось. Просто шел, потом взялся за бок, потом остановился, удивленно оглянулся, стал оседать и упал.
- Что еще не заметили?!
- Вообще-то у нас так свиней режут, - позволил себе догадку один из следователей.
- Что?! - взревел Прокурор.
Следователь торопливо неловко вскочил, роняя стул за спиной.
- Я в смысле, про удар с характерным дорезом в сторону. Здесь что-то вроде сдвоенного удара получается без полного вынимания ножа - прямо и в сторону, а иногда делается туда же, но с поворотом, чтобы сердце цветком разрезать - это за особый шик считается, потом свинью свежуешь, а там сердце на четыре части...
- Где это?
- В Латгале.
- Граница с Россией? Нахватались? - раздраженно спросил прокурор, одновременно понимая, что при отсутствии версий придется разрабатывать эту - искать специалиста среди "резчиков свиней", проверять все их алиби... а не дай бог, дойдет до газетчиков - средь кого ищут - это такие статьи посыплются, такие намеки.
- Так только самые опытные резчики из старых умеют. Остальным сейчас запрещено!
Прокурор мрачно уставился в пространство, даже не вникая почему запрещено, а вопрос для всякого латгальца, края бедного, привыкшего выживать только за счет собственного подворья, образовывался интересный. "В свете" недавних правил, принявших за основу правила европейские, да разбавленных собственной дурью, отныне категорически запрещалось резать собственную скотину самим, на собственном подворье, а указывалось отводить в специальные места, где, назначенные государством человеки, убьют ее максимально правильно. В спущенных правилах, к которым приложили руку европейские "зеленые", говорилось еще про резиновый мячик, что надо дать поиграть хрюше перед смертью, и много всяких других забот о ней, как доставка, в которой она не должна натрудить ног и сердца, а также прочее и прочее, влетающее неосмотрительному владельцу в копеечку... - атвайноэт! (сори!) - не в один сантимчик, из которых лепился не один латвийский лат. Наряду с обязательным наделением паспортом всякой коровы, овцы или свиньи (слава богу, пока без фотографии!), оплачиванием большого пластикового мусорного бака на колесах, стоящего теперь перед каждым деревенским домом (посаженного на цепь, поскольку крестьянин обязан оплатить фирме не только его аренду, но и его пропажу), постоянным ожиданием новых судьбоносных решений Сейма, версия, что это резчик свиней (а каждый второй, кто имеет собственное хозяйство, умеет их и резать) вышел на охоту в город, не была лишена оснований. Только почему "главного особиста"? Не потому же, что кроме всего прочего, он наблюдает за экстремистскими и околоэкстремистскими группами и отдельными лицами? Могли ли резчики свиней объединиться в подпольную партию "Резчиков Свиней"?
Прокурор понял, что окончательно замыслился и недовольно встряхнул головой.
- Есть дополнительные версии?
Неизвестно что перетряхивали в своем мозгу другие, но следователь с грустью думал, что нет такой задницы, через которую нельзя было бы что-то сделать, и что они, латыши, построили именно ту модель государства, которую могли построить только рабы. Психологией раба пытались им и управлять. Эта психология вот-вот должна было привести в новое рабство, и они, словно делая это нарочно, значительно сократили этот путь - припустив к финишу своей короткой истории бегом... Позор жизнь обгонит и затмит.
--------
ВВОДНЫЕ (аналитический отдел):
В интервью газете "Час" посол России в Латвии Виктор Калюжный заявил: "России извиняться перед Латвией не за что. Большинство россиян не жили в то время, да и России как таковой тогда не было. У меня складывается впечатление, что Латвия пытается двигаться вперед вполоборота, с головой, повернутой назад, и эта поза сильно затрудняет движение. Чем виноват русский народ? ЧК возглавлял поляк Дзеpжинский, из 44 членов Реввоенсовета 38 были евреями, четверо -- латышами и только один был русский. Давайте еще выясним, кто возглавлял КГБ, и кем по национальности был Сталин. Хочется только крикнуть: "Остановитесь, люди, впереди жизнь намного интереснее, впереди новые возможности! Ведь это то, что нужно вашим людям, избирателям. Посмотрите вперед!".
Это заявление дало повод латышской прессе обвинить Виктора Калюжного в антисемитизме. Представители Еврейской общины обвинили посла в неосторожном обращении с фактами.
В интервью "Diena" посол заявил, что лишь привел статистику по состоянию на 1922 год: "Я вам по-русски объясняю: я упоминал только чистую статистику, больше ничего..."
/"DELFI" 17 января 2005/
(конец вводных)
--------
- Как тебе сафари?
- Не телохранители. Бубенчики на шее слона!
- Не уважаешь.
- За что? Зазвонили только когда упал. Видел за что хватались?
- Видел - за мобилы, потом, как кровь рассмотрели, за оружие. И ни один подлец так и не застрелился, даже не прицелился! Очень поцокать хотелось!
- Не велено. На сафари только бизонов, не обезьян.
- А то!..