- Я все насчет номера распоряжения хотел спросить. Номер девять? Значит и другие есть?
- Есть и будут, - убежденно говорит Седой. - Мне Михей на смертном одре завещал лес содержать, вот и стараюсь по мере возможностей.
- То-то смотрю, закоренел на местном, и даже речь...
- Плохо?
- Чего же плохого-то, должны быть дежурные по России...
...Седой, где бы ни был, хоть даже в ближний город съездит, а и там без дела стоять не может - увидит - дрова складывают, пристроится помогать.
- По слою как раз колоть хорошо. Против слоя пилить надо потихоньку, а не рубить с замаха. Иначе щепок не оберешься, и каждая в глаз норовит.
Седой говорит, как работает - обстоятельно, но, вдруг, задумается и такое начинает выводить:
- С Россией тоже так. В революцию по слоям раскололи, порезали на лучину и склеили заново. Сквасились на чужой идее, выдавили накипь, смолу, клей, временем ушло чуждое, осталось свое - стал чистый мореный дуб! В Мировую попробовали нас западники перерубить - по им и вдарило! Тогда стали пилить, сперва потихоньку, потом на все зубцы, на всю собственность. Но и это бы не удалось, если б жучка не напустили - трухлю делать. За трухлю больше дают - в цене. В чужой цене. Угадай, что жучки эти дальше делать будут?
- На новое место перейдут?
- Не осталось таких мест.
- Так что будет?
- Ничего! - зло выговаривает Седой. - Для твоих внуков - ничего, да и тех не будет!
Развернется и уходит, оставив мужика смотреть на полено. И уже хочется ему этим поленом пойти и кого-нибудь шмякнуть. А еще пуще, чтобы много народа с поленьями, и все знали куда идти. Для такого дела собственную бы поленницу разорил - отдал, не жалко.
В старину быть Седому злым на слово юродивым.
- Полегчало нашей сторонушке - пореже дышать стала - скоро вовсе... - разводит руками, но не говорит, что "вовсе", да никто и не переспрашивает. Иная недомолвка многих слов стоит.
Разговоры 90-х (да и позже) у людей того возраста, когда знаешь чего ждать лично, но любопытно, что ждет других, с чего не начинались - о дороговизне ли, о неустройстве, общей озлобленности - когда такое было, что власть к народу так зверела, а народ к себе! - на те деньги переходили, что по копеечке на сберкнижки откладывали - на похороны себе. И в два дня - как корова языком! Имя той коровы никто не называл - путались, хотя некоторые продвинутые и осторожно, с оглядкой, указывали раздвоенными перстами на тогдашнего - хрен поймешь по должности - Кириенку, еврейского мальца, чертом из коробочки вынырнувшего, появившегося из ниоткуда и нырнувшего опять в никуда. Сделал дело!
У Седого и на то своя теория.
- Похоронные деньги? Горюете? Эка! А может вы их собирали на то, чтобы не себя, а государство похоронить? Вот оно и вывернулось наизнанку - упредило! - отняло ваши деньги террористические! Все отняло, а вас, террорист-пенсионеров, закопало. Сами закопались - справились и без денег!
Оставит с открытыми ртами и уйдет до ругани.
Есть повод, нет повода, от Седого ко всему слово найдется. В России жить, много видеть, не пить, да не стать философом?..
- Спили бодливой корове рога - думаешь, выучишь? Хоть шишкою, но боднет. Жидовство от власти отстрани - думаешь, исправишь? Осядут в той же стране мелкими начальничками всех мастей. Будут торговать услугами, будут бодать страну, торгуя справедливостью "по знакомству". А почему? Потому как, комар комара рождает, человек - человека. Слышал, чтобы комар человека родил? Либо человек с комаром роднился? Впрочем... - чесал затылок Седой. - Впрочем, такое случается, - нехотя признавал он. - Но чего не бывает, так того, чтобы комар отказался кровь пить! Потому человеку - человечье, а комару... - Седой звонко щелкал себя по щеке, смотрел на пальцы и обтирал ладонь. - В таких случаях можно себя по щеке... Очень отрезвляет! Как там в писании? Подставь левую щеку? Не для заманки ли? - заканчивал собственное поучение, привычно обернув его приложением к разведывательно-диверсионной работе.
И уже в ином месте философию толкует:
- Общество - это огород, государство - плодовый сад. Каждое сегодня взращивается на чужом говне. А сад запущен по причине, что проходной стал - ходят самосвалы туды-сюды, добро вывозят, говно ввозят - удобряю, значит, зарубежным. Деревья обдирают все, да и сами стволы вырубают, чтобы ловчее было их удобрять - разгружать свое привозное на всяком клочке...
А вот еще... Зайдет в магазин, уставится в работающий телевизор, будто в первый раз, кто-нибудь да и поинтересуется - что там такого увидел?
- Что вижу? То же самое. Всякая падаль на поверхности плавает...
- Раз тоже телевизор включил под интерес - сказали, что в Москве стреляют. В этом ящике, такая актриска, на обезьяну маленькую похожая, что у Рязанова частенько эпизодится - в "С легким паром" тоже была! - завывала тонюсенько: "Убивайте их, убивайте!" Думал - кино или спектакль какой-то, оказалось - нет. Это с ней совещаются, что с Белым Домом делать. Думал, со штатовским, оказалось, что со своим, с русским. Это ж надо же дойти до такого уровня интеллигенции, чтобы кровушки возжелать!
- Ахеджакова! - догадывается кто-то. - Она самая!
- Тут днями ей президент орден вручал.
- За что?!
- За заслуги перед отечеством.
- Американский?
- Наш.
- Да, иди ты?!
- Точно.
- Значит, не наш, - приходили к выводу. - Не нашего он Отечества. Опять засланный. Тьфу! Прости, боже!..
- Ниче - плюй! Такое в себе держать нельзя - отрава! - нутро выедает. Родина их - пустыня, и пустыню творят!
Седой людей не торопит. Воистину не дюжим духом надо обладать, чтобы сложить кукиш - раньше для того достаточно было иметь лишь пальцы. Но вот еще один, а то и несколько задаются вопросами... Иной вопрос, что крючок. Ответ тянуть зависит от того, на сколько заглотил. Бывает, тянут с внутренностями.
- Нам ли? - спрашивают у Седого.
- Сомневаетесь? Мешок грубый - согласен, да рис в нем отборный...
--------
ВВОДНЫЕ (аналитический отдел):
"Моя миссия, если мне удастся, - уничтожить славян. В будущей Европе должны быть две расы: германская и латинская. Эти две расы должны работать в России для того, чтобы уменьшить количество славян. К России нельзя подходить с юридическими или политическими формулировками, так как русский вопрос гораздо опаснее, чем это кажется, и мы должны применять колонизаторские и биологические средства для уничтожения славян..."
/Адольф Гитлер в беседе с румынским министром Антонеску/
(конец вводных)
--------
Извилина выходит, присаживается "уточкой" - обхватив колени руками, словно он ребенок или "зэк" со стажем. Щурясь смотрит на склоняющееся солнце, на вьющиеся столбы мошкары, обещающие и завтра отличную погоду, на неугомонного Петьку-Казака, что затеял любимую игру; подбивать коротким ножом нож длинный, заставляя тот вращаться в воздухе. Упражнение требующее внимания и неимоверной точности - лезвия всякий раз должны соприкасаться плоскостью, подбивать надо чуть сильнее или слабее - в зависимости от того на каком месте от рукояти приходится точка приложения и с какой скоростью вращается лезвие. Для зрителей же все сливается в сплошной узор с частыми перестукиваниями...
Сашка не смотрит - его очередь "во все гляделки, да на все стороны"...
Миша, привалившись к углу бани, глядит на Петькино скоморошество восторженно, как на какое-то волшебство.