- ТЫ уж извини, что нам пришлось прибегнуть к этому. ТЫ выдержал испытание... - произнес голос, на этот раз по-русски.
- Какое испытание... - Ответ тоже прозвучал на русском языке, прежде чем мозг осознал, что происходит, и остановил его. - Почему вы разговариваете со мной по-русски?
- Потому что именно это нам и хотелось узнать. Спокойной ночи.
Глаза разведчика расширились при виде малокалиберного пистолета, который поднесли к его груди. Прозвучал выстрел. Камера отодвинулась назад, чтобы показать комнату. Вокруг металлического кресла, в котором сидел убитый, пол был устлан тремя пластиковыми полотнищами, чтобы кровь и остальные выделения человеческого тела не испачкали комнату. Огнестрельную рану окружали черные крапинки пороха, а ткани вокруг вздулись от проникших внутрь тела газов. Кровотечения почти не было. Ранения в область сердца никогда не кровоточат. Через несколько секунд тело перестало содрогаться.
- Мы могли бы потратить больше времени, чтобы получить дополнительную информацию, но нам достаточно и этого. Я объясню вам позже, - раздался голос Кейтеля за кадром.
- Теперь Траудль...
Ее втащили так, чтобы она оказалась перед видеокамерой. Женщина была обнажена, руки связаны впереди, рот залеплен клейкой лентой, глаза расширились от ужаса. Она пыталась что-то сказать, но это никого не интересовало. Съемки велись полтора дня назад. - Понтер видел это по изображению на экране включенного телевизора в углу, где передавались вечерние новости. Все было организовано на высоком профессиональном уровне, для того чтобы удовлетворить требования Бока.
Он едва не чувствовал, что палач думает, как же им поступить с ней. На мгновение Бок пожалел, что дал Кейтелю такие инструкции. Но доказательства должны быть убедительными. Фокусники и другие мастера иллюзионного жанра регулярно сотрудничают со спецслужбами, передавая им свой опыт, однако существуют вещи, которые невозможно фальсифицировать, и ему было необходимо быть уверенным в том, что на Кейтеля можно положиться, что он и его люди исполнят то страшное и опасное задание, которое им поручат. Зрелище представляло собой всего лишь объективную необходимость.
Еще один мужчина перебросил веревку через потолочную балку, подтянул вверх руки женщины, затем палач прижал дуло пистолета к ее телу под мышкой и выстрелил. По крайней мере эти люди - не садисты, подумал Бок. Садистам нельзя доверять. Как бы то ни было, зрелище выглядело печальным. Пуля пробила сердце женщины, но она все-таки билась и не умирала, все еще пыталась что-то сказать, наверно, молила о помощи, спрашивала почему... Наконец, ее тело обмякло, у нее проверили пульс на шее, затем опустили на пол. Они старались вести себя как можно спокойнее - насколько это было возможно при таких обстоятельствах. Палач заговорил, не поворачиваясь в сторону камеры.
- Надеюсь, вы остались довольны. Я не получил никакого удовольствия.
- Этого и не требовалось, - ответил Бок, обращаясь к телевизору.
Русского разведчика сняли с кресла и положили рядом с Траудль Фромм. Пока шло расчленение трупов, послышался голос Кейтеля. Это было необходимо, чтобы отвлечь внимание, так как сцена выглядела ужасной. Бок привык к жестоким зрелищам, но надругательства над мертвыми телами подавляюще действовали на его психику. Независимо от необходимости это казалось ему чрезмерным.
- Русский был, несомненно, офицером разведки, как вы сами убедились. Автомобиль его, взятый напрокат в Берлине, сегодня перегонят в Магдебург и оставят там. Он стоял довольно далеко от дома - естественный шаг профессионала, но сразу выдает его в случае ареста. В машине мы обнаружили список - все это имена людей, работавших в атомной промышленности ГДР. Похоже, наши русские товарищи вдруг проявили интерес к проекту Хонеккера по созданию ядерного оружия. Жаль, что нам не хватило несколько лет, чтобы довести его до конца. Правда? Я сожалею о возникших затруднениях, но нам понадобилось несколько дней, чтобы подготовиться к уничтожению тел, и мы не знали, что у фрау Фромм кто-то есть, когда постучали к ней. Потом было уже поздно. К тому же шел дождь, и условия для похищения были идеальными.
Двое мужчин работали над телами. Все были одеты в одинаковые защитные костюмы: теперь на них были капюшоны и маски скрывали лица - не только для того, чтобы их нельзя было опознать, но и чтобы не чувствовать запаха мертвых тел. Как на бойне, лужи крови тут же посыпали опилками из ведер. Бок знал из собственного опыта, какими неприятными и грязными бывают последствия убийств. Все работали быстро и сосредоточенно, пользуясь промышленными электроинструментами, а голос Кейтеля перекрывал визг пил. Сначала отделили от торсов руки и ноги, затем головы, которые подняли и показали перед объективом камеры. Фальсифицировать такое невозможно. Не было никаких сомнений, что люди Кейтеля действительно убили двоих. Расчленение трупов перед видеокамерой сделало это абсолютно убедительным. К тому же теперь будет легче избавиться от останков. Части тел собрали, чтобы завернуть в листы пластика. Один из мужчин принялся сметать в кучу опилки, пропитанные кровью, их тоже уложат в пластиковый мешок.
- Части тел будут сожжены в двух местах вдалеке друг от друга. Это будет сделано задолго до того, как вы получите кассету. Я заканчиваю. Мы ждем дальнейших указаний. - Изображение на экране вернулось к Олимпийским играм 1920 года - а может быть, 1924? Бок не был уверен. Впрочем, это не имело значения.
***
- Слушаю вас, полковник.
- Один из моих офицеров не вернулся с задания. - Полковник был из отдела "Т" технического филиала Первого главного управления. Он был доктором технических наук, специалистом по ракетным системам. В прошлом ему приходилось работать в Америке и Франции, добывая секреты различных видов оружия, и лишь недавно он получил назначение на эту должность.
- Подробности?
- Капитан Евгений Степанович Федоров, тридцати лет, женат, один ребенок, очень способный офицер, ему должны были присвоить звание майора. Один из лучших в моем отделе.
- Когда ему надлежало вернуться? - спросил Головко.
- Шесть дней назад. На прошлой неделе он вылетел в Берлин через Париж. У него были отличные немецкие документы - изготовленные у нас - и список десяти специалистов, которыми ему следовало заняться. Федоров получил указание вести себя очень осторожно, если только ему не удастся обнаружить что-то действительно важное. В этом случае ему надлежало вступить в контакт с нашей берлинской станцией - вернее, с тем, что от нее осталось. Разумеется, мы разработали систему периодического оповещения. Он не вышел на связь, и через двадцать четыре часа оттуда поступил сигнал тревоги.
- Он не мог просто проявить беспечность?
- Только не Федоров, - решительно заявил полковник. - Разве эта фамилия ничего вам не говорит?
- Федоров.., так это его отец?..
- Да, Степан Юрьевич. Евгений его младший сын.
- Боже мой, ведь я учился у Степана! - тяжело вздохнул Головко. - А вы исключаете возможность?..
- Измены? - Полковник сердито покачал головой. - Абсолютно исключаю. Его жена - хористка в оперном театре. Они встретились еще в университете и поженились, несмотря на возражения родителей. Это брак по любви, каких теперь мало. Она - поразительно красивая женщина с ангельским голосом. Только жопник может бросить такую. Кроме того, у них ребенок. Известно, что он хороший отец. - Головко уже понял, куда клонит полковник.
- Вы считаете, его арестовали?
- Нет, таких сведений не поступало. Следует еще проверить, но я опасаюсь худшего. - Полковник нахмурился и уставился в пол. Ему вовсе не хотелось сообщать эту печальную весть Наталии Федоровой.
- Знаете, в это трудно поверить, - заметил Головко.
- Сергей Николаевич, если ваши подозрения верны, то нам поручили расследовать вопрос, представляющий для них исключительное значение. Может быть, нам удалось подтвердить что-то, хотя и весьма дорогой ценой.
Генерал-лейтенант Сергей Николаевич Головко задумался. Все должно было протекать совсем по-другому, подумал он. Разведка - дело цивилизованное. Только в далеком прошлом убивали разведчиков противника. Теперь такого не бывает, мы не делали этого уже много лет.., десятилетий...
- У вас больше нет альтернатив, заслуживающих доверия? Полковник отрицательно покачал головой.
- Нет. Самым вероятным является то, что капитан Федоров наткнулся на что-то исключительно важное. Настолько важное, что его убили. А тайная программа разработки ядерного оружия для этого достаточно важна, правда?
- В общем.., да. - Полковник демонстрировал преданность своих сотрудников, что всячески поощрялось в КГБ, заметил Головко. Он также обдумал альтернативы и представил свою оценку создавшейся ситуации.
- Вы уже послали своих технических экспертов в "Арзамас-17"?
- Они выезжают послезавтра. Мой лучший специалист был в госпитале - упал и сломал ногу. Его только что выписали.
- Если понадобится, отправьте его на носилках. Мне требуется оценка производства плутония на атомных электростанциях в ГДР - худший вариант. Направьте своего эксперта в Кыштым, чтобы он мог проверить выводы специалистов в Арзамасе. Немедленно отзовите всех сотрудников из Германии. Мы возобновим расследование, но более осторожно. Каждая группа будет теперь состоять из двух человек, причем один должен быть вооружен.., дело приобретает опасный характер, - добавил Головко после недолгого раздумья.
- Генерал, подготовка моих полевых агентов требует много времени и огромных средств. Чтобы заменить Федорова, мне понадобится не меньше двух лет - целых два года. Нельзя взять офицера из другого управления, перевести ко мне и рассчитывать, что он справится с работой. Они должны понимать, что им приходится искать. Таких ценных специалистов нужно охранять.
- Вы правы, полковник. Я поговорю с председателем, и мы пошлем опытных офицеров.., может быть, возьмем кого-нибудь из академии.., с документами офицеров германской полиции. Как вы считаете?
- Это разумно, Сергей Николаевич.
- Вот и хорошо, Павел Иванович. Так что нам делать с Федоровым?
- Я не исключаю, что он может еще появиться. Подождем тридцать дней от момента, когда его объявили пропавшим без вести, и тогда я отправлюсь к его жене. Хорошо, значит, я отзываю своих людей и начинаю готовиться к следующему этапу операции. Когда я получу список сопровождающих офицеров?
- Завтра утром.
- Спасибо, генерал. Извините, что отнял у вас столько времени.
Головко пожал ему руку и остался стоять, пока не захлопнулась дверь.
- Черт побери, - проворчал он.
***