Фромм безуспешно пытался скрыть раздражение.
- Нет, это не проволочки! Наоборот, мы экономим время! Материал, который нам предстоит обрабатывать, по своим физическим свойствам не отличается от нержавеющей стали. Кроме того, мы производим модули для отливки блоков, без которых не обойтись. Смотрите.
Фромм развернул свои рабочие чертежи.
- Вот цилиндр из плутония. Вокруг него - цилиндр из бериллия, этот металл прямо-таки небесный дар для наших целей. Очень легкий, твердый и прочный, проницаем для лучей рентгеновского спектра и отражает нейтроны. К сожалению, бериллий очень плохо поддается обработке. Придется использовать резцы из нитрида бора, практически равного по твердости промышленным алмазам. Инструменты из стали - даже углеродистой стали - не дадут желаемых результатов. Кроме того, нужно принять во внимание опасность для здоровья.
- Бериллий не токсичен, - возразил Госн. - Я проверил.
- Действительно, однако пыль, которая образуется при его обработке, превращается в окись бериллия и при вдыхании в свою очередь - в гидроокись бериллия. А вот гидроокись бериллия ведет к бериллиозу, неизменно кончающемуся смертью. - Фромм сделал паузу, глядя на Госна подобно школьному учителю, и затем продолжил:
- Далее, вокруг бериллия находится цилиндр из сплава вольфрама и рения. Он нужен нам из-за своей плотности. Мы закупим двенадцать килограммов в виде порошка, который будет сформован в цилиндрические сегменты путем спекания. Вы знакомы с процессом спекания? При нем материал нагревается до такой температуры, что поддается формовке. Плавить и затем отливать детали слишком трудно, да и не нужно для наших целей. Вокруг него образуется взрывчатая линза. И это всего лишь первичное ядро, которое даст меньше четверти общей мощности взрыва.
- При этом требуется степень точности...
- Совершенно верно. Это можно сравнить с изготовлением самого крупного в мире кольца или ожерелья. То, что нам предстоит создать, будет обработано так же тщательно, как самое прекрасное ювелирное изделие, какое вам приходилось видеть, - или, скажем, прецизионный оптический инструмент.
- А где мы возьмем сплав вольфрама и рения?
- В любой крупной электротехнической фирме. Он используется там для изготовления нитей в электронных лампах и для множества других целей. Кроме того, он намного проще в обработке, чем чистый вольфрам.
- Бериллий - да, конечно, он применяется в гироскопах и других инструментах... Скажем, тридцать килограммов?
- Двадцать пять.., нет, покупайте тридцать. Вы даже не представляете, как нам повезло.
- Повезло? Почему?
- Израильский плутоний стабилизирован галлием. Плутоний, прежде чем расплавиться, проходит четыре фазы трансформации. У него странное свойство при некоторых температурных режимах его плотность меняется в пределах двадцати процентов. Это металл с несколькими состояниями.
- Другими словами, субкритическая масса...
- Точно, - кивнул Фромм. - То, что кажется субкритической массой, при некоторых условиях превращается в критическую. Он не взорвется, но поток гамма-лучей и нейтронное излучение будут смертельными на расстоянии.., ну, примерно от десяти до тридцати метров, в зависимости от обстоятельств. Это явление было открыто при работах над Манхэттенским проектом. Они были - нет, не просто везучими учеными, - они были блестящими учеными и, как только получили грамм плутония, приняли решение проводить эксперименты. Стоило им подождать или просто предположить, что они знают больше, чем на самом деле...
- Я не знал этого, - прошептал Госн. - Боже милостивый...
- Не все печатается в книгах, мой юный друг, или, если быть более точным, не во всех книгах содержится полная информация. Как бы то ни было, с добавлением галлия плутоний превратился в устойчивое вещество. При его обработке - если принимать необходимые меры предосторожности - опасность не угрожает.
- Значит, мы начнем с изготовления модулей из нержавеющей стали по вот этим спецификациям, затем изготовим формы для отливки - наружные формы, разумеется...
Фромм удовлетворенно кивнул:
- Совершенно верно, очень хорошо, молодой человек.
- После этого, завершив отливку, мы приступим к обработке взрывчатого ядра бомбы... Понятно. Ну что же, у нас вроде бы отличные операторы.
Операторы были "призваны" - именно так звучало их привлечение к работе. Десять мужчин, все десять - палестинцы, занятые раньше в местных оптических мастерских. Госн и Фромм обучили их работать на станках.
Станки действительно оказались великолепными. Еще два года назад они были самыми современными и ничем не отличались от оборудования, которое использовалось на американском заводе по производству ядерных бомб в Ок-Ридж, Теннесси. Допуски в них измерялись с помощью лазерной интерферометрии. Резцами, зажатыми во вращающихся суппортах, управлял компьютер. Они могли перемещаться в пространстве, иметь пять степеней свободы. Программы вводились в компьютер с помощью сенсорных клавиатур, а сам проект был рассчитан на персональном компьютере и выполнен на дорогой чертежной установке.
Госн и Фромм разместили операторов у станков и поручили им первое задание - изготовление модулей из нержавеющей стали. По ним будут делаться формы для отливки блоков взрывного устройства первичного плутониевого ядра, от которого вспыхнет термоядерное пламя.
- Мне много о вас говорили, - произнес Бок.
- Надеюсь, ничего плохого? - спросил Марвин Расселл со сдержанной улыбкой.
Первый индеец, с которым мне довелось встретиться, промелькнула мысль у Бока. Почему-то он испытывал чувство разочарования. Если бы не скулы, его можно принять за белого, особенно за представителя славянской расы с примесью татарской крови... Его бронзовая кожа была результатом длительного пребывания на солнце. Зато фигура индейца выглядела внушительно - широченные плечи, могучая мускулатура и очевидная физическая сила.
- Слышал, вы убили в Греции полицейского - сломали ему шею.
- Не могу понять, почему этому придают такое значение, - поморщился Расселл, и в его голосе прозвучала усталая честность. - Это был хлипкий малый и от меня не потребовалось особых усилий.
Бок улыбнулся и кивнул.
- Я понимаю ваши чувства, но способ, выбранный для этого, все-таки впечатляет. Итак, мне не раз говорили о вас, мистер Расселл, и...
- Называйте меня Марвин. Ко мне все обращаются по имени. На лице Бока появилась дружеская улыбка.
- Буду только рад, Марвин. Меня зовут Понтер. Ты и с оружием обращаешься очень ловко.
- А что в этом особенного? - озадаченно спросил Расселл. - Научиться стрелять очень легко.
- Тебе нравится здесь?
- Очень. В особенности люди - понимаешь, они такие сердечные. И настойчивые - никогда не сдаются. Постоянно стремятся к своей цели. Это восхищает меня. Они сделали для меня так много - будто я в большой семье. Понтер.
- А мы и есть семья, Марвин, делимся друг с другом и хорошим и плохим, у нас общие успехи и общие неудачи. В конце концов, мы боремся против одного врага.
- Да, я в этом уже убедился.
- Видишь ли, Марвин, нам может понадобиться твоя помощь. Для важного дела.
- Хорошо, - кивнул Расселл.
- Я не понял, Марвин.
- Я сказал "да". Понтер.
- Но ведь ты даже не поинтересовался, какая помощь от тебя требуется, напомнил Бок.
- Тогда скажи мне, - улыбнулся Марвин.
- Нам нужно, чтобы ты на несколько месяцев поехал в Америку. Это представляет для тебя большую опасность?
- Трудно сказать. Я отбывал срок - сидел в тюрьме. Ты знаешь это. В полиции есть мои отпечатки пальцев, правда, у них нет моей фотографии. То есть фотография имеется, но очень старая. С того времени я изменился. Да и ищут-то меня скорее всего в Северной или Южной Дакоте. Если вы пошлете меня туда, мне будет нелегко.
- Нет, Марвин, тебе не понадобится там появляться.