Вскоре они вновь собрались в доме. К чести Дойла, тот не стал устраивать истерики, и достойно принял своё поражение. Даже стал чуть теплее относиться к Хэлу, когда тот, наконец, показал свою силу.
— Всё решили? — с усмешкой спросил волхв. — Тогда вперёд! Повторюсь — самое важное, не брать с собой никаких запасов. Отправляетесь налегке. Кстати, Хэл, твой волк тоже останется в доме.
— Вот ещё, учитель… Отправляет нас невесть куда, а сам будет ждать в безопасности… — едва слышно сказал Дойл, когда они выходили из дома волхва.
— Что же ты не высказал ему это? — спросил его с усмешкой Хэл. — Язык проглотил?
— Слышь, ты… — Дойл повернулся к нему, набычившись, и перехватив поудобнее молот. — Если ты сомневаешься в моей мужественности…
— То ты так и будешь пытаться убить меня взглядом, — ответил Хэл, проходя мимо него. — Успокойся. Я говорю о том, что мы все теперь в одной упряжке, и лучше думать, где нам искать эту пещеру.
Ивейн, шедшая рядом с Хэлом, молчала. По её лицу было видно, что ей тоже не нравится вся эта затея.
— Не бойся, — сказал ей Хэл. — Я практически вырос в этом лесу, и смогу вывести нас обратно.
Эх, ощущал бы он ту уверенность, с которой произносил эти слова…
— За это я не беспокоюсь, — улыбнулась Ивейн. — Для меня странно — почему именно сейчас он отправил нас. Ведь времени ещё много, мог бы и подготовить нас, как следует…
Хэл задумался на минутку, а затем сказал:
— У Мельдорфа всегда своё на уме. Я давно привык к тому, что он видит ситуацию шире. Возможно, он что-то знает. Может, именно сегодня нам будет легче найти пещеру. У меня другой вопрос. Ты ведь впервые видишь нас всех — почему ты сразу доверилась? Пошла со мной к моему учителю, и вот сейчас идёшь с нами непонятно куда…
Ивейн какое-то время шла, задумавшись, а затем всё же решилась:
— У меня есть дар, — сказала она так тихо, что слышать мог только Хэл. — Я вижу отношение людей.
— Ты… Можешь читать мысли? — ужаснулся Хэл. Проклятие, если она слышит его мысли, то…
— Конечно, нет, — рассмеялась Ивейн. — Я вижу только отношение людей друг к другу. Но абстрактно и в общих чертах. Например, при нашей первой встрече я тебе доверилась, потому что видела, что ты не желаешь мне зла. Мельдорф же… С ним всё гораздо сложнее. Это смесь надежды и страха. Надежда — по отношению к нам всем, и страх — перед чем-то глобальным, не могу понять. Главное — он верит, что поступает правильно.
Фу-ух, пронесло…
Но что за страх может быть у Мельдорфа? Не связано ли это с той чёрной плесенью? А может, его тоже тревожить исчезновение животных из Зачарованного леса? Или бегство эльфов? Впрочем, волхв мог бояться и чего-то другого, Хэл не знал и половины того, что знал учитель.
— А что с теми тремя? — Хэл едва заметно мотнул головой в сторону плетущихся позади Дойла, Аро и Тары.
— Они любят друг друга как братья и сестра, — сказала Ивейн. — Видимо, их связывают крепкие воспоминания.
Ну, это понятно. Они ведь были вместе учениками ведьмы Алекты, и знали друг друга дольше, чем Хэла.
— А вот по отношению к тебе они все чувствуют разное, — продолжила Ивейн, проницательно глядя на Хэла. — Дойл тебе завидует и уважает. Он верит только в силу, и хочет превзойти тебя, но честным путём. Аро… это вообще путаница какая-то. В один миг он тебя уважает, в другой — презирает. Но могу тебя успокоить — то же самое он чувствует и к самому себе.
— Он всегда был таким, не бери в голову, — махнул Хэл.
— Тара… Ну, о ней я говорить не буду, — вдруг порозовела Ивейн.
— Почему? — удивился Хэл.
— Не буду, и всё, — отрезала она.
Тем временем они подошли к лесу и встали перед первыми деревьями.
— И что теперь? — спросил Дойл. — Куда идём?
— Нам, наверное, надо выработать какую-нибудь систему, — сообщил Ародиил. — Или нет… Я не знаю, — окончательно запутался он.
— Да ты никогда ничего не знаешь, — махнул рукой Дойл. — Я предлагаю идти вдоль границы леса. В крайнем случае, сможем легко выйти из леса и найти еду.
— А я думаю, пещера не покажет себя тем, кто дрожит от мысли о том, что придётся какое-то время поголодать, — возразила ему Ивейн. Она попала в точку. Дойл был не в меру прожорлив, ему приходилось есть едва ли не постоянно. Как ни странно, от этого у него не появлялось ни капли жира — всё уходило в массивные мышцы, и вширь он рос постоянно, компенсируя недостаток роста.
— Что ты сказала? — насупился он, надвигаясь на Ивейн.
Хэл просто встал перед ним, не давая проходу. Глубоко посаженные глаза Дойла со злостью сверлили лицо Хэла, а пальцы недобро поглаживали рукоять молота. Хэл даже не потянулся к мечу, но вскоре Дойл сдался. Пока их силы были неравны… Пока.
— Я не хотела тебя обидеть, — сказала, наконец, Ивейн. — Я имела ввиду то, что не зря Мельдорф отправил нас налегке. Наверняка он знает об этом больше нашего, и у нас нет оснований не доверять его суждениям.
Дойл промолчал. Взгляд Аро метался между учениками волхва. Тара стояла с отрешённым видом.
— Идём напрямую, — наконец принял решение Хэл.
Они вошли в лес под ворчание Дойла.
Ученики волхва медленно, но верно продвигались вглубь леса. Солнце приятно грело, а непередаваемый запах леса после дождя освежал и придавал сил. В лесу все тоже проявили себя по-разному.
— Мы же правильно идём, да? — постоянно спрашивал Аро. — Мы же не заблудимся?
Дойл шёл молча, нахмурившись и постоянно глядя по сторонам, сжимая молот до того, что костяшки его рук белели.
Лицо Тары, как обычно, ничего не выражало. Лишь изредка она бросала такие взгляды на Хэла, что того бросало в жар.
Ивейн же, казалось, была даже рада неожиданному заданию, и шла по лесу, как на прогулке.
Они шли уже несколько часов, и, хотя Хэл был уверен, что это невозможно, лицо Дойла постоянно приобретало всё более мрачное выражение. Его массивные мускулы требовали постоянной подпитки, и голод мучил его больше всех.
— Стойте…
— Что ещё? — буркнул недовольный Дойл.
— Помолчи, — просто сказала ему Ивейн, по лицу Хэла поняв, что он что-то почувствовал.
Хэл же сосредоточился. Он чувствовал чей-то зов, почти физически ощущал, словно его что-то тянет в сторону. Он не мог понять, друг это или враг, но… В соответствии с наставлением Мельдорфа, решил довериться своим чувствам.
— За мной. Без лишнего шума, будьте наготове, — бросил он остальным и свернул с дороги.
Зов становился всё более настойчивым, отчего Хэл понимал, что идёт в верном направлении. Но в один момент он просто прекратился. Хэл сначала ничего не понял, но сделал ещё несколько шагов, отогнув очередные высокие кусты, и вышел на поляну.
— Ч-что это, к демонам, такое? — недоуменно спросил Дойл. Он был настолько ошарашен, что забыл прибавить в голос недовольства.
А удивляться было чему. Прямо перед ними распростёрся огромный каньон, на обрыве которого они и стояли. Внизу он был заполнен чистой, голубой водой, расстояние до которой с места обрыва, на глаз, составляло не меньше сотни метров.
— Вот это да… — поражённо сказал Аро.
Даже Тара, вечно невозмутимая, зачарованно озиралась и заглядывала вниз с обрыва.
— Нам надо вниз, — просто сказал Хэл, вновь ощутив зов.
— И как ты предлагаешь… Ты совсем из ума выжил? — резко спросил Дойл. Его голос скакнул, выдав высокие ноты, чему он и сам удивился. — Нет, это уже слишком. Хотите покончить с жизнью — вперёд, но только без меня.
— Нам надо вниз, я чувствую это, — повторил Хэл. — Если боишься, оставайся. Но после этого самостоятельно ты уже никогда не отыщешь Пещеру Судеб.
— Ну и пожалуйста! Больно надо, убиваться разве каких-то непонятных предсказаний! А выбираться потом как, ты подумал? — наехал Дойл на Хэла. — Сиганём вниз, и если даже останемся живы, как возвращаться?!
Хэл лишь пожал плечами. На эти вопросы не было ответов даже у него. Он подошёл к обрыву и посмотрел вниз. Вскоре он почувствовал прикосновение — то Ивейн подошла и вложила свою руку в его.
— Мой народ верил в эрлеутун, — сказала она, глядя в глаза Хэлу. — В переводе это означает «озарение». Лишь счастливчикам довелось хотя бы раз испытать его. Это знание, приходящее неизвестно откуда, даётся лишь в самые важные моменты жизни людей. Поэтому я верю тебе, и пойду за тобой. Решайся.
Слова Ивейн вселили в Хэла уверенность. Решившись, он уже не обращал внимания на остальных, и сделал шаг. Попутно он хотел отпустить руку Ивейн, но она вцепилась в его ладонь, и последовала за ним. Так он и падал, с рукой Ивейн в одной руке, и мечом — в другой.
Короткие мгновения полёта, в течение которых Хэл, как ни странно, не чувствовал страха — лишь умиротворение. Он сделал выбор, и не будет сожалеть о нём.
Они погрузились под воду, не ощутив удара от столкновения, а затем вода будто сама вытолкнула их на поверхность. Сразу же раздался ещё один всплеск — в нескольких метрах от них всплыла Тара. Хэл удивился — казалось, она была самой серой, самой непритязательной из троицы, но именно она первой решилась последовать за ним.
Затем, лишь увидев, что все трое в целости и сохранности находятся на поверхности воды, к ним спрыгнули Ародиил и Дойл.
Оглядевшись, он увидел вход в пещеру. Он оказался прямо под тем местом, с которого они спрыгнули. Пещера лишь немного возвышалась над уровнем воды, и, подплыв к ней, они без труда забрались в неё. При этом, пока они забирались в неё, вода стекала ручейками обратно в озеро. Встав, они оказались совершенно сухими.
— Нам нужно идти дальше, — сказал Хэл, и они направились вглубь пещеры.
На этот раз Дойл воздержался от комментариев.
Пещера была довольно глубокая, но свет, который поступал снаружи, бродил в её поворотах, освещая путь компании.
— Здесь, — сказал Хэл, когда они вышли на относительно открытое пространство, в центре которого был вход в иную, более узкую пещеру. Идти туда можно было только в одиночку. — Нужно поторопиться, скоро пещера вновь поменяет своё место, и тогда…
Хэлу не пришлось договаривать. Все поняли, что произойдёт — здешняя просто зарастёт землёй, возвращаясь к первоначальному обличию, и заживо замурует ребят в себе.
Тара, вновь удивив Хэла, тут же рванула в пещеру. Какое-то время они постояил в молчании.
— И что будет, если она не вернётся? — спустя несколько минут вновь засомневался Дойл. Впрочем, в его голосе не звучало враждебности. Возмущался он скорее для проформы.
— Она вернётся, — уверенно ответил Хэл.
Именно в этот момент, подтверждая его слова, из пещеры вышла Тара. Лицо её было сосредоточенно и напряжено.
Она подошла к Дойлу, и с видимым усилием сказала:
— Ы… лед… щий…
— Что?! — Дойл недоумённо уставился на неё. — Ты можешь говорить?!
Ародиил просто смотрел с суеверным ужасом то на неё, то на пещеру, а затем сказал:
— Это же пещера, да?
— Думаю, да, — ответил Хэл.
— Но как? — спросил Дойл, подходя вплотную к Хэлу. — Ты почему нам не сказал, что пещера способна вылечить от такой болезни?!
— Я не знал, — спокойно ответил ему Хэл. — И не думаю, что она вылечила её. Пещера лишь показывает то, что положено, как и сказал Мельдорф. Думаю, показанное пещерой помогло ей справиться самостоятельно. Сейчас, кстати, твоя очередь, если верить Таре.
Дойл махнул рукой и отправился внутрь, с молотом наперевес.
Тара тем временем подошла к Хэлу, и с усилием произнесла:
— Ы… э авиш…я.
— Что? — не понял Хэл.
— Иди вон к Аро, ему скучно, — как-то резко посоветовала ей Ивейн.
— Обязательно нужно было грубить? — спросил Хэл, когда Тара отошла.
— Так Аро действительно скучал, — пожала плечами Ивейн с невозмутимым видом.
Ародиил, высокий и нескладный парень, в это время безуспешно пытался пообщаться с Тарой.
Дойл вышел, уверенно поигрывая молотом и как-то странно глядя на Хэла.
— Аро, твоя очередь.
Тот с сомнением подошёл ко входу в пещеру, оглядел его, попытался заглянуть внутрь — но бесполезно. Внутри было нечего разглядеть.
Он пробыл в пещере удивительно долго. Как минимум в два раза дольше остальных. Выйдя же из неё, сказал всего одно слово:
— Ивейн.
Она коротко оглянулась на Хэла и уверенно пошла в пещеру. Пока её не было, Хэл ловил на себе задумчивые взгляды Аро.
Выйдя, Ивейн выглядело какой-то смиренной, даже покорной. Она просто подошла к Хэлу и кивнула ему.
Хэл медленно, словно испытывая свои нервы на прочность, приблизился к входу в пещеру. Затем смело шагнул внутрь.
Он не понял, сколько шагов он сделал, прежде чем органы чувств ему изменили. Он думал, что в пещере было довольно тихо, но сейчас, не слыша даже своих шагов, Хэл даже опешил. Вскоре пропали и остальные чувства — Хэл не чувствовал даже, что дышит. Не понимал, открыты его глаза или закрыты. Он ощутил невесомость, словно был в космосе. Вместе с тем он почувствовал, что нечто, стоящее выше всех и всего существующего, изучает его. Хэл почти физически ощущал, как взгляд буравит его лицо, а затем проникает внутрь и копается в его мозгах…
Это нечто, изучающее его, говорило с ним. Но не словами — просто перед Хэлом мелькали картинки. Вот момент его рождения — настоящего рождения, в родном мире. Его взросление, окружение, унижения, понесённые в школе… Каждая мысль, каждое совершенное дело с момента рождения и до нынешнего момента было взвешено и точно оценено. Он ощутил, что если бы это нечто захотело бы, оно бы запросто стёрло его и все воспоминания о нём без всякого сожаления.
Хэл почти физически ощущал, как шестерёнки шевелятся, и его судьба, находящаяся на острие ножа, решается в этот момент.
Вскоре давление на него ослабло, и перед ним появились новые картинки. Их ещё никогда не было в его жизни, и Хэл понял, что это — его прогнозируемое будущее.
Дом волхва постепенно отдаляется, причём угол зрения удаляется не в лес, а в остальной мир. Им пересекаются деревни и города, он проходит через множество мелькающих сражений. Порой он идёт в одиночку, чаще — с Ивейн, а порой и с остальной троицей учеников Мельдорфа. Затем мелькнуло лицо незнакомого парня — высокого и мускулистого, с коротким чёрным «ёжиком» на голове.
Внезапно перед ним возникает картина из его повторяющегося ночного кошмара — как он стоит на берегу неспокойного моря, и под его взором оно расходится, открывая в своих недрах нечто пугающее, на что он смотреть не желает…
Впрочем, дальше сюжета из его сна дело не продвинулось. Резко оборвавшись, картина изменилась. Теперь Хэл как бы смотрел на мир сверху, и видел войну. Миллионы людей с одной стороны, и несколько тысяч представителей других рас — с другой. На стороне людей было количество, на стороне эльфов и гномов — удивительные магические животные. Хэл разглядел, по крайней мере, гигантских грифонов — крылатых существ с туловищем льва и головой орла. Тем не менее, это их не спасло… Следующий кадр — кровавая расправа над представителями не людской расы.
Затем картинка изменилась. Он шёл по какому-то красивому, просторному помещению к трону. В нём кто-то сидел, но Хэл всё не мог разглядеть кто — человек сидел спиной к нему. На нём были светлые одеяния, а в расслабленной руке он держал длинный посох. Держал с пренебрежением, даже с каким-то отвращением, одними кончиками пальцев.
Хэл постепенно приближался к нему, пока в один момент тот не вздрогнул. Словно что-то почувствовав, он обернулся. Хэла словно кипятком окатило — до того больно было смотреть этому человеку, или, скорее, существу в лицо. Черты его лица были скрыты за обжигающим светом. Взгляд его прожигал Хэла изнутри, и вскоре он почувствовал, что весь объят пламенем. Боль была невыносимая.
— Успокойся… Хватит… Ты прикалываешься? — издалека звучали отдалённо знакомые голоса, а Хэл всё горел…
Вскоре к голосам присоединился чей-то крик. Затем Хэл с удивлением обнаружил, что кричит он сам, лёжа на холодном полу пещеры. А над ним склонились остальные ученики Мельдорфа.
— Ну, и что за хрень это была? — недовольно спросил Дойл, едва Хэл пришёл в себя.
— Ты в порядке? — спросила Ивейн, не отпуская его руку.
— Всё нормально, — ответил Хэл обоим, поднимаясь с помощью девушки. — Пора выбираться, не время обсуждать произошедшее. Я чувствую, что произошло нечто плохое.
Действительно, едва он пришёл в себя, в нём пробудилось чувство беспокойства. Его пробрало могильным холодом, хотя в пещере была приемлемая температура.
— Как нам выбираться? — тут же встрепенулся Дойл.
Хэл огляделся. Затем уверенно повёл группу в противоположном от места их входа направлении. Продвигались они по возвышению, и постепенно скалистый пол и стены стали заменяться землёй, и вскоре они вышли в лес.
— Ну слава богу, — резюмировал Дойл, полной грудью вдыхая лесной воздух. — Чёрт возьми, я и вправду испугался, что мы останемся там навечно.
— А я вот верил в Хэла. Верил же? — беспомощно спросил он непонятно у кого.
— Верил, верил, — ответила ему Ивейн. — Пора возвращаться, пока не стемнело. Нам нужно туда. — Она указала рукой направление.
— Откуда ты знаешь? — недоверчиво спросил Дойл.
— Я следила за солнцем. Не все были заняты только тем, как бы выразить своё неудовольствие от происходящего, — ответила она ему.
Дойл вспыхнул, но промолчал. В словах Ивейн была правда. Ученики волхва поспешили выбраться из леса.
Они и представить себе не могли, что их ждёт впереди.
В Небесном замке было неспокойно. Бессмертный через Мендакса вызвал всех своих приверженцев на срочное собрание, и они стекались в замок изо всех миров.
Собравшись в тронном зале, адепты выстроились в несколько ровных рядов, и молча ожидали появления своего бога. При Бессмертном их форма сменилась — теперь на них были белые хламиды с изображением солнца на спине. Это выделяло их среди остальных людей, и демонстрировало статус офицеров Бессмертного. Они были старшими, командовали остальными людьми в других мирах, присягнувшими на верность их богу. Лишь у одного присутствующего хламида была наоборот жёлтой, а солнце на спине изображено белым цветом. Это был Мендакс, главнокомандующий всеми людьми, правая рука Бессмертного.
Бессмертный появился внезапно, выйдя из самой материи, из самого пространства. При этом разрез пространства был заполнен ярким светом, отчего присутствующим пришлось зажмуриться.
Он сел в трон из сальмирика, отчего стал выглядеть ещё более внушительным. В нём он словно парил в воздухе, а его лицо, объятое светом, было обращено к своим адептам.
— Друзья мои! Мне удалось узнать примерное местоположения места, где скрывается сила, принадлежащая мне по праву. Но к этой силе стремлюсь не только я, и поэтому мы просто обязаны найти её первыми, — сказал Бессмертный громоподобным голосом. За последние годы он окреп и прилично усилился.
По залу прошёл небольшой гул. Никто не сомневался в силе своего бога, но то, что он самолично смог обнаружить силу, в поисках которой они провели не один год, внушало в них уверенность.
— Сила находится в нижнем мире. Их планета называется «Земля», в ней практически нет магии. Поэтому я, Король Миров, Бессмертный бог, лично переправлю вас. Магию не используйте, сохраните её для обратного перехода, иначе вы рискуете навсегда остаться в мире, безнадёжно отставшем в развитии от нашего.
Собравшиеся синхронно ударили себя в грудь, повинуясь. Когда-то давно этот жест означал единство в служении своей миссии, теперь же он означал преклонение перед сильнейшим…
— В том мире живут одни слабаки, но вам придётся втереться к ним в доверие. Заведите семьи, живите обычной жизнью, но лишь для видимости. Постоянно будьте начеку, моя сила обязательно себя проявит. Когда обнаружите её, возвращайтесь, и доложите мне точное её местонахождение. — Бессмертный встал с трона и распростёр руки, словно пытаясь обнять всех сразу, и продолжил: — Дети мои, недолго осталось до того момента, когда люди будут господствовать над мирами. И тогда каждый, проявивший верность мне, будет вознаграждён. Воспротивившиеся же новому порядку будут жестоко наказаны.
Собравшиеся вновь ударили себя в грудь, давая понять, что приказ им понятен и будет исполнен в точности.
Бессмертный сложил в пальцах мудру и сосредоточился. Вскоре вокруг него стала сгущаться энергия, которую можно было увидеть невооружённым взглядом. Она была бесцветной, но само пространство вокруг Бессмертного искажалось, свет преломлялся по-иному.
Затем пространство стало искажаться уже вокруг присутствующих. Один за одним, они исчезали в искривлённой воронке, которая втягивала их тела постепенно, но быстро.
Последним остался Мендакс, самый приближённый слуга Бессмертного.
— Мендакс, друг мой, — обратился к нему Бессмертный уже нормальным голосом. — Для тебя у меня будет другое задание.
— Слушаю, повелитель, — ответил тот ровным голосом.
Бессмертный облокотился на трон локтем и упёрся подбородком в кулак.
— Вчера вечером кто-то следил за мной. Я сумел его обличить, но следил он не в материальном мире, а как-то иначе. Он — ученик волхва, который может поставить под угрозу наше священное дело.
Мендакс удивился. Обычный ученик волхва не может быть ровней целому богу, пусть и забытому, но вновь набирающему силу… Что же его так насторожило?
— Он недостаточно силён, чтобы противостоять мне, — Бессмертный будто прочитал его мысли. — Но всё же он представляет определённую опасность. Поэтому я поручаю тебе найти его.
— Мне его убить, повелитель? — спросил Мендакс.
— Ни в коем случае! Убить его должен лично я. Твоя задача — обнаружить его, где бы он ни скрывался. С ним, возможно, будет ещё несколько человек. С ними можешь делать всё, что захочешь, но мальчишку оставь мне.
— Как прикажете, повелитель, — сказал Мендакс.
— У него рост выше среднего, худое телосложение. Лицо непримечательно, но ты обязательно узнаешь его, если встретишься с ним взглядом… Его местоположение мне неизвестно. Можешь использовать все наши ресурсы, главное найди его.
После этого Бессмертный отпустил Мендакса, и тот, в очередной раз жестом проявив повиновение, откланялся.
За эти шестнадцать лет они обзавелись порядочным числом последователей из разных миров. В правящем мире их лагерь расположился у подножия горы, на которой располагался Небесный замок.
Эти люди не знали Бессмертного напрямую, связь шла именно через Мендакса. Поэтому, когда он спустился к ним и начал отдавать приказы, ни у кого не возникло и капли сомнения в их источнике.
К вечеру этого дня в разных направлениях от Небесного замка поскакали небольшие группы людей по два-три человека. Тут были и мужчины, и женщины разных возрастов, но всех их объединяли одинаковые плащи — алые с золотой обшивкой, закреплённые на шее серебряной брошью, что определяло их статус рядовых прислужников. Впрочем, они годами тренировались и осваивали силу под руководством Мендакса, так что вставшим им на пути не поздоровится…
Мендакс стоял на пороге Небесного замка и разглядывал расширяющееся кольцо из пыли, поднимаемой лошадьми.
— Ты меня звал, отец? — вдруг раздался голос позади него.
Мендакс улыбнулся, не оборачиваясь.
— Привет, Айк. У меня есть для тебя особое задание.