Хирам отвёл Хэла к небольшому «лагерю», в котором лежали их пожитки. Посреди скромной кучи вещей лежало два меча в ножнах, в одном из которых Хэл с удивлением узнал свой. Видимо, Хирам выкрал из тюрьмы их мечи ещё до того, как спас Хэла, но тот не помнил, чтобы они были при нём.
Хэл поднял свой меч осторожно, словно боясь, что сейчас иллюзия развеется и в руках у него окажется лишь ветер. Он всю жизнь провёл с мечом в руке, и, лишившись его на время, ощущал себя голым и беззащитным.
Хэл прислушался к себе. Даже без помощи интерфейса он чувствовал, что с его телом что-то не так. Должно быть, всё дело в той атаке Николаса, повредившей его каналы внутренней энергии.
Но меча в руках Хэла оказалось достаточно, чтобы он мгновенно успокоился, ощущая это надёжное и бесперебойное оружие.
Тем временем Хирам тоже поднял свой меч и вынул его из ножен. Им оказался длинный палаш с узким, искривляющимся кверху лезвием и гардой, защищающей сжимающую меч руку.
Хирам поднял взгляд на Хэла, а в следующий момент последний едва успел отразить мощнейший рубящий в голову.
— Николас обожает атаковать неожиданно, и тебе придётся быть готовым ко всему! — крикнул Хирам, переводя рубящее движение в колющее, отчего Хэлу пришлось разорвать дистанцию, вскидывая меч и отталкивая от себя лезвие клинка противника.
Хирам атаковал без устали, Хэл едва успевал защищаться. Ему казалось, что у противника не один, а несколько клинков, атакующих одновременно с разных сторон. Хэлу ещё не доводилось сражаться с таким противником. Даже Абра, слуга волхва, сражался не так хорошо и в одном случае из десяти Хэлу удавалось хотя бы задеть его.
Хирам был намного сильнее.
Когда Хэл, казалось, привыкал к его темпу и начинал искать возможности контратаки, Хирам ускорялся и Хэлу вновь приходилось демонстрировать чудеса интуиции.
В конце концов бой закончился весьма прозаично — Хэл попросту не успел среагировать на очередной «ускоренный» удар Хирама, и, едва не коснувшись шеи своего оппонента, тот провернул кисть и ударил палашом плашмя.
В глазах Хэла потемнело, и он в который уже раз за несколько дней мешком рухнул на землю.
Очнувшись, Хэл резко вскочил, словно только что спасённый утопающий. Судорожно оглядевшись, он наткнулся на насмешливый взгляд Хирама.
— Надолго я вырубился? — спросил он, превозмогая тугие волны боли, пульсирующие в висках.
— Полежал, отдохнул полчасика, — всё так же, с насмешкой ответил Хирам.
— Продолжим? — спросил Хэл, хотя одна лишь мысль о новой битве заставляла всё его тело содрогнуться от боли.
Хирам критически оглядел Хэла.
— Не сейчас, парнишка. Тебе нужно отдохнуть и восстановить энергию, а то ты сражался хуже моей бабушки в предсмертные годы. — И, как будто этого унижения было недостаточно, он добавил: — А она была инвалидом и не могла ходить.
Сказав это, Хирам отправился к пруду, на ходу стягивая с себя серую бесформенную одежду.
Несмотря на длительное пребывание в тюрьме, тело мечника было словно сделано из цельного куска красного дерева. Массивные, точно медвежьи мышцы не имели ничего общего со скоростью и ловкостью, продемонстрированной им в недавнем поединке.
Хэл моргнул и сел на землю, скрестив ноги на турецкий манер.
Выведя свои характеристики, Хэл убедился, что уровень ки действительно застрял на отметке 3.5 и не желал восполняться дальше, а это означало только одно. Николас на самом деле повредил его каналы, и их восстановлением Хэлу предстояло заняться. Благо, после сражения со скверной и Буглуром, у него уже был опыт подобной медитации.
Хэл выровнял дыхание и представил себя, сидящим под водопадом, верхнюю часть которого было невозможно увидеть, даже задрав к небу голову.
Вода непрестанно барабанила по его плечам, но постепенно Хэл сумел сосредоточиться и не обращать на неё внимания.
Добившись такой степени концентрации, Хэл представил себя, лежащим на воде в пруду. Вода обтекала, ласкала его тело, но не пыталась утащить в свои таинственные глубины.
Хэл представил, что смотрит на себя со стороны, и поразился увиденному. На его спине не было живого места, лишь чёрные гематомы. Впрочем, физических недугов Хэл не опасался. Гораздо важнее были повреждения внутренние, невидимые обычному взгляду.
В медиативном состоянии Хэл смог увидеть и их — ими оказались небольшие разрывы в каналах, каждый располагался в месте того или иного удара, из-за чего энергия не могла нормально циркулировать.
Хэл принялся прогонять энергию по своему телу, не выпуская её наружу и просто циклируя её по кругу.
Хирам, завершивший водные процедуры и вернувшийся к Хэлу, лишь хмыкнул, глядя как ученик медитирует. Сам он никогда не полагался на внутреннюю энергию, доказывая свою правоту лишь мечом и грубой силой. Но Хэла он решил не тревожить, вместо этого занявшись ужином.
Когда Хэл, наконец, открыл глаза, лес накрыло одеялом лунного света. Больше десяти часов, проведённых в медитативном состоянии, позволили ему наполовину восстановить каналы, и сейчас он более отчётливо ощущал течение внутренней энергии.
Хэл поглощал приготовленную Хирамом рыбу вместе с кожей и костьми, обжигаясь и дуя на пальцы, чем заслужил неодобрительный взгляд своего учителя.
После нехитрого ужина, они вновь провели тренировку, и на сей раз Хэл смог продержаться гораздо дольше. Конечно, Хирам явно не выкладывался даже наполовину, но всё же бой получился более интересным, нежели утром.
— Может, ты бы и смог одолеть мою бабушку, пусть судьи будут к ней милостивы, в одном бою из пяти, — заключил Хирам.
Хэл стоял напротив него, опустив меч и судорожно переводя дыхание.
И снова эти непонятные судьи… Почему никто не хочет объяснить, что это за судьи такие?
Его одежду можно было выжимать, тогда как на лице Хирама не было ни единой бисеринки пота. Тем не менее, эта скромная похвала подействовала, и Хэл довольно улыбнулся.
С этого дня каждый день они проводили в тренировках. Первый день, когда Хэлу казалось, что из него выжали все соки, и у него болели все мышцы, включая и те, о существовании которых Хэл раньше и не подозревал, оказался самым простым. Хирам сделал скидку на ранения и длительное отсутствие еды.
Уже на второй день Хэл, медитируя, почти полностью восстановил внутреннюю энергию, что отразилось и на организме. Гематомы почти растворились, оставив после себя разноцветные пятна, а выносливость стала позволять проводить спарринги чуть дольше, чем несколько минут.
Хирам принялся за физическую подготовку, неодобрительно косясь на жилистое тело своего ученика. Хэл ничего не мог с этим поделать — тело, казалось, не было приспособлено для обилия мышц, и, несмотря на рост силы после тренировок, оставалось худощавым. Мышцы же его были словно канаты, обвивающие тело.
Хэл часами катал невесть откуда взявшиеся в лесу огромные валуны, весившие не меньше сотни килограмм, бегал вокруг пруда, пока дыхание не становилось обжигающим, а мышцы ног не отказывали.
А затем, когда Хэл валился с ног от усталости, его ждал очередной спарринг с Хирамом, причём тот никогда не поддавался больше необходимого, всё время держа Хэла на грани поражения.
Ещё через несколько дней у Хирама появилась привычка будить Хэла посреди ночи и заставлять сражаться. Сначала он действительно будил его, давал прийти в себя и затем атаковал, но с каждым днём он давал ему на пробуждение всё меньше времени, пока, наконец, не стал атаковать прямо пока Хэл спал, сопровождая нападение криком.
В итоге таких тренировок Хэл ощущал, как психика его расшатывается. Если бы он был обычным человеком, не сведущим в управлении внутренней энергией, он бы давно перестал справляться.
Но он не был обычным. Только не в этой жизни.
Поэтому изо дня в день он заставлял себя вновь поднимать меч и отражать суровые удары своего нового учителя.
В одну из ночей, после недолгой схватки, завершившейся очередным поражением Хэла, он высказал свои опасения Хираму, на что получил простой ответ.
— Мне нет дела до твоего психического здоровья, — пожал плечами Хирам. — Ники знает, что я взял тебя в ученики, а то, что узнал он, тут же узнает весь город. Лучше уж ты умрёшь или станешь овощем на тренировках, чем потом опозоришь моё имя в бою. Поэтому или ты станешь сильнее, или я сломаю тебя.
Хэл внимательно посмотрел в глаза Хирама, в которых отражались глаза его старого учителя, волхва. У него порой возникало ощущение, что тот вернулся в этот мир, чтобы продолжить обучение своего несносного ученика.
— Тебе меня не сломать, — серьёзно сказал Хэл, впервые обратившись к своему учителю на «ты».
— Что? — удивлённо взглянул на него Хирам.
— Я сильнее тебя, — с улыбкой произнёс Хэл.
Оба они понимали, что он не имеет ввиду физические данные или навыки управления мечом.
— Ну-ну, это мы ещё посмотрим, — пробормотал Хирам, но Хэл успел разглядеть тень улыбки, промелькнувшей едва ли на мгновение.
Тренировки стали ещё беспощаднее, и вскоре Хэл моментами стал терять связь с реальностью.
В детстве он однажды прочёл сказку про рыцаря, схватившегося с драконом в бою, и бой этот продолжался три дня и три ночи. Хэлу казалось, что он бьётся с Хирамом, целую вечность, а сон — лишь краткая передышка.
Ему казалось, что ещё один удар, ещё один круг вокруг пруда, ещё один поворот валуна, и тело его распадётся на куски, не способное держать на себе мышцы и кости.
Ему казалось, что лишь усилием воли он поддерживает свою цельность, и стоит расслабиться, как он расползётся по земле безвольной амёбой, более неспособной даже дышать.
Но после каждого падения он вставал, после каждого пропущенного удара наносил ответный.
Несмотря на полное отсутствие времени, Хэл старался выделить хотя бы несколько минут в день для медитации. Он видел её результаты, когда дважды с её помощью восстановил свои энергетические каналы, и пытался выйти на следующий уровень.
Теперь, когда он знал о стадиях Пути Воина, он пытался как можно быстрее перейти на следующую.
В бытность ученичества у волхва он и не подозревал об этой лестнице развития, да и не должен был, реши он посвятить свою жизнь становлению полноценным волхвом, но сама судьба толкала его на этот путь. А кто он такой, чтобы противоречить ей?
И если он должен идти по этому пути, то он станет лучшим. Сильнейшим. И однажды возьмёт то, что причитается ему по праву — силу, которая должна была достаться ему, но была украдена другими.