Они почти подошли к дому, когда волхв жестом указал Хэлу повторять за ним. Мельдорф свернул к Зачарованному лесу.
Не заходя в лес, волхв нанёс на свою руку руну отвода глаз, которая на короткое время позволяло стать почти невидимым. Разве что, приглядевшись, можно увидеть неестественное преломление света в месте, где стоял пользователь руны.
Хэл сверился с интерфейсом, в который давно были вбиты все руны, которые им показывал Мельдорф, и начертил такую же на своей руке. Но, как и всегда, у него ничего не вышло.
Мельдорф, хмыкнув, сам нанёс на него руну. Теперь и Хэл стал незримым, но при этом они всё ещё видели друг друга, связанные одной магией.
Незримые для чужих глаз, они зашли в лес. Волхв ступал уверенно, и Хэлу оставалось лишь идти следом, стараясь не шуметь. Тренировки в Зачарованном лесу не прошли даром, и он издавал едва ли больше звуков, чем его наставник.
Они заходили всё глубже и глубже в лес, и вскоре оказались в местности, неизведанной Хэлом.
Несмотря на то, что уже была глубокая ночь, постепенно становилось всё темнее и темнее. Поначалу Хэл списывал это на высокие деревья, заслоняющие их от лунного света, но затем пригляделся к ним.
Кора деревьев покрылась какой-то тёмной плесенью, переходящей на землю, и чем дальше они продвигались, тем больше всё вокруг оказывалось захваченным странным недугом.
Хэл заметил, что волхв хмурится. Значит, и для него происходящее покрыто завесой тайны. Обстановка становилась всё более зловещей, но они продолжали идти, и вскоре узнали причину заражения леса.
На одной поляне, которая была полностью захвачена плесенью — ни клочка земли, ни одного деревца не сохранилось в первозданном виде — в центре находился ком этой плесени.
Волхв и его ученик подошли к продолговатому кому, ступая прямо по плесени, что очень нервировало Хэла. Поляна была крайне зловонной, и на поверхности плесени то и дело лопались какие-то пузырьки, заставляя желудок Хэла судорожно сокращаться.
Оказалось, что из центра этого кома постоянно исторгается чёрная плесень и постепенно растекается по округе.
Мельдорф жестом приказал Хэлу отойти подальше, а затем ударил своим посохом прямо в центр кома. Юный ученик волхва ожидал чего угодно — взрыва, криков, того что чёрная плесень атакует волхва, но всё оказалось гораздо прозаичнее.
Волхв просто стоял и держал посох в коме. Постепенно плесень, растекающаяся по округе, замедлилась, затем остановилась, а потом и вовсе изменила ход, возвращаясь обратно к кому.
Невероятно, подумалось Хэлу. Эта чёрная плесень казалась устрашающей, но волхв с лёгкостью справлялся с ней. Хотя… Судя по напряжению на его лице и каплям пота, стекающим по щекам, ему было вовсе не легко.
Вскоре вся поляна очистилась, и Хэл подошёл к наставнику. Тот всё ещё держал посох в плесени, и сам ком под ним сворачивался сам в себя. Вскоре обнажились ноги, затем кисти рук. То тут, то там, под плесенью проглядывалось человеческое тело, и вскоре плесень полностью исчезла в посохе.
Лес снова стал будто живым. Казалось, даже деревья благодарно склонились к Мельдорфу. Даже воздух стал чище и свежее.
В центре поляны, под посохом волхва, осталась лежать обнажённая девица. Она казалась мёртвой, но, приглядевшись, Хэл увидел, что ресницы её трепетали, а кулаки были сжаты до белых костяшек. Похоже было, что она видела страшный сон. Хэлу прекрасно было знакомо это состояние — тот самый сон с морской пучиной, разверзающейся под его взором, наводил на него ужас.
Тем не менее, взгляд его блуждал по телу девушки, а щёки краснели. Он пытался не смотреть на особо интересные места, но глаза каждый раз возвращались к ним.
— Что здесь произошло, мастер? — спросил он у волхва, усилием воли отрываясь от созерцания девушки.
Тот задумчиво промолвил:
— Похоже на работу тёмного мага.
— Но что именно он сделал? Зачем? — продолжил расспросы Хэл.
— Судя по всему, околдовал девицу, чтобы с её помощью, используя её тело как подпитку, усилить скверну, — задумчиво произнёс волхв, опёршись на посох. — Куда только смотрят судьи…
— Что за судьи? — тут же спросил Хэл. В голове само собой вспыхнуло воспоминание — как интерфейс, впервые появившись в голове Хэла, спрашивал какие-то разрешения у этих «судей».
— Рано тебе задаваться такими вопросами. — Сказав это, волхв едва заметно пошатнулся. — Вот лет эдак через двести будет в самый раз.
— Вы в порядке? — обеспокоился Хэл. — Давайте отправимся домой.
Волхв молча кивнул. Хэл отстегнул свой плащ и обернул им девушку, затем поднял её с земли — ха, в разы легче дерева, которое он в своё время перетаскал не одну сотню раз, — и понёс её на руках, почти не напрягаясь.
— Как вы уничтожили эту скверну? — допытывался Хэл. — Всё дело в вашем посохе, верно?
— Посох — всего лишь инструмент… — хрипло произнёс старый волхв. — Такой же, как для тебя меч. В данном случае я использовал посох как проводник, но не будь его под рукой, я бы смог использовать и другую вещь. — Увидев по лицу Хэла, что у того назревают ещё вопросы, волхв заранее ответил на них: — Естественно, это должна быть добротная, артефактная вещь. С обычной палкой, коих здесь немало, трюк бы не сработал… Всё, мне надо отдохнуть…
Подбираясь к границе леса, Хэл вдруг услышал тихий писк. Не колеблясь, он пошёл на него, и разглядел меж кустов белый комочек шерсти.
— Мастер! — позвал он.
Волхв посохом раздвинул кусты, и комочек шерсти обернулся детёнышем волка. Его родителей нигде не было видно. Хэл аккуратно переместил девушку на плечо, освободившейся рукой взял волка.
Глазки его едва открывались, и он жалобно пищал.
— Возьмёшь его с собой — будешь сам ухаживать, — бросил Мельдорф. — Убирать, гулять с ним, и прочее. Я слишком стар для этого.
Впрочем, эти слова Хэла не испугали. Волчонок был слишком похож на него — шёрстка была совершенно белой, как и волосы Хэла. К тому же — в нём он видел свою судьбу. Он ведь тоже оказался в этом лесу новорождённым, и если бы Мельдорф тогда прошёл мимо, умер бы. Волчонок, вероятно, сейчас чувствовал то же самое. К тому же — Хэл был частым гостем в лесу, и, если родители волчонка покажутся, он всегда сможет убежать к ним.
Решение было принято, и до дома они добрались без происшествий.
Волхв направился на кухню и тяжело рухнул на стул во главе стола. Хэл последовал за ним, и тот взглядом приказал ему положить девушку на стол. Хэл исполнил поручение, затем налил молока и положил мяса в две тарелки для волчонка. Тот оказался на удивление смышленым — тут же бросился к еде.
— Ну, чего ждёшь? — спросил Мельдорф, когда Хэл просто встал рядом. — Лечи девку.
— Я? — удивился Хэл.
— Не переспрашивай, сколько раз тебе повторять, — рявкнул волхв.
Хэл собрался. Что ж, ему было почти шестнадцать. Возраст совершеннолетия в этом мире. И если волхв требует от него подобного, наверняка уверен в его силах. Хотя, он же обещал вернуть девицу отцу живой или мёртвой…
Хэл отбросил мрачные мысли и, покопавшись в интерфейсе, нашёл зелье, противоборствующее магическим эффектам.
Для этого зелья ему понадобилось двенадцать ингредиентов, благо в закромах волхва имелись они все. Тут был и стандартный для многих зелий асфодель, и жутко пахучий сок болотных пиявок, и опасный в добыче соскоб с копыта дикой лошади.
Всё это Хэл добавил в заранее подогретую на котелке воду в особых пропорциях. Зелье требовалось помешивать семь минут по часовой стрелке, а затем десять секунд — против. Раздался характерный запах, который в прошлой жизни Хэл сравнил бы с мелом, который впитал часть воды с только что вымытой доски.
Хэл аккуратно разлил зелье по склянкам — вышло три порции. Лишним не будет, в крайнем случае можно продать в городе. Волхв порой говорил, что обычные люди обожают всякие зелья, и готовы раскошелиться ради сомнительного удовольствия быть обладателем магического отвара.
Затем Хэл подошёл к спящей девушке, запрокинул ей голову, и влил зелье в рот. Несколько секунд ничего не происходило, а затем девушка закашлялась. Потом, увидев Хэла и Мельдорфа, вскрикнула и резко отпрянула, едва не упав со стола. При этом плащ Хэла соскользнул вниз, обнажая верхнюю часть тела. Впрочем, девица быстро это заметила и смущённо поправила плащ.
— Успокойся, дитя, — сказал волхв, подняв руки. — Мы не причиним тебе вреда.
Дитя? Хэлу даже стало немного обидно, ведь к нему волхв никогда не обращался иначе, чем по имени, а зачастую и просто «парень, парнишка». Тем временем волчонок доел, и устроился в дальнем углу комнаты, сонно прищурив глаза.
— Это же вы! — закричала она, невежливо указав пальцем на волхва. — Нас вами в детстве пугают! Вы живёте в лесу, питаетесь детьми, и теперь решили убить меня!
— Не неси бреда, мастер спас тебя, — перебил её Хэл. — Вот ещё, зачем нам есть детей? И мы не живём в лесу!
Девушка перевела непонимающий взгляд на Хэла. В её голове никак не укладывалось присутствие здесь симпатичного парнишки её возраста. Ведь страшный колдун из Зачарованного леса наверняка не упустил бы шанса пообедать им… Но вот он — стоит перед ней, совершенно точно живой, ещё и не боящийся этого самого колдуна… Затем она глянула в окна — действительно, они не в лесу. Поэтому девушка немного успокоилась, и спросила:
— Что значит спас?
— Что тут происходит? — раздалось недовольное бурчание и скрип половиц. Вскоре в комнату вошёл Дойл — за эти годы ещё больше раздавшийся вширь. Ночная рубашка, стягивавшая мощную грудь, не застёгивалась на верхние три пуговицы, да и остальные были угрожающе натянуты.
От резкого голоса волчонок тут же проснулся и скользнул к Хэлу, спрятавшись в его ногах.
Взгляд Дойла заинтересовано скользнул по девушке, потом по волчонку, а затем наткнулся на Хэла. Глаза превратились в две узкие щёлочки.
— Неудачник завёл себе подружку? — ехидно спросил он. — И питомца? Оно и понятно — нормальных друзей у тебя ведь нет.
— Не твоё дело, — отчего-то смутился Хэл.
Брови Дойла взметнулись кверху, и он угрожающе заиграл мускулами на руках.
— Я всегда готов ответить за свои слова, если тебе что-то не нравится.
Дойл сделал приглашающей жест в сторону двери — идём, мол, разберёмся. Хэл хотел было ответить, но Мельдорф их прервал, глухо стукнув посохом по полу.
— Дойл, отправляйся спать, сейчас же, — строго сказал он.
Тот выглядел слегка обиженным, когда поспешил исполнить требование волхва. Волчонок тут же отошёл в свой угол и вновь задремал, а девица, которая была немым свидетелем этой сцены, пришла в себя:
— Так что значит, что вы меня спасли?
— То и значит, — ответил Хэл. — Около часа назад мы нашли тебя в лесу, из тебя какая-то…
Его вновь остановил Мельдорф, громко и неестественно хмыкнув.
— Наше дело сделано, юное дитя, — сказал волхв девушке. — Коли желаешь, можешь остаться до завтра у нас, коли нет — можешь отправляться в дом отца. Лишь об одном прошу, в ответ на нашу доброту к тебе, прояви и свою добрую волю, расскажи, что произошло, что тебе известно о своей пропаже?
Хэл понял, что волхв не хочет делиться с ней происшедшим, но всё же намеревается докопаться до правды.
— Я пойду к отцу, если позволите.
Хэл даже удивился, как быстро она пришла в себя. Только что чуть ли не в истерику впала, и уже вернулась к вежливости.
Волхв в ответ на её слова просто кивнул, и она продолжила:
— Простите, что сорвалась на вас… Я просто испугалась. — Она слезла со стола и села рядом с Хэлом напротив Мельдорфа. — Меня зовут Мари. Я приехала из Винтема навестить отца — привезла ему много разных вкусностей. Наш корабль остановился на берегу за лесом. В детстве я часто гуляла по нему, и была уверена, что смогу найти дорогу к дому. Но я заблудилась. Ближе к ночи я испугалась, что звери могут выйти на охоту, и попыталась найти место поукромнее. Однако никакой живности в лесу не было.
Это правда. Хэл и сам в последнее время замечал, что все звери куда-то пропали. Пусть раньше он и не заходил сильно вглубь леса, но и ему раньше встречались олени да несколько волков. В последнее же время они совсем пропали.
— Становилось всё темнее, и вскоре я услышала голос, — продолжила Мари. — Это был словно шёпот издали, но почему-то я его отлично слышала. Он звучал словно в моей голове.
— Если опытный маг хочет, чтобы его услышали — его услышат. И неважно, какое расстояние будет разделять цель с магом, — пояснил волхв.
— Этот шёпот звал меня, и я не могла ему сопротивляться. Где-то глубоко внутри я понимала, что не следует слепо повиноваться ему, но тело перестало меня слушать… Я пришла на какую-то поляну, а затем просто легла на неё и уснула. Проснулась я уже здесь, поэтому и подумала на вас сразу…
— Всё понятно, — задумчиво сказал Мельдорф. — Хэл, наша гостья, судя по всему, несколько дней ничего не ела. Позаботься об этом, а как поест — проводи до поля, если она не передумает и не решит заночевать здесь.
С этими словами волхв вышел из комнаты, и Хэл собрал нехитрый ужин — вяленое мясо, хлеб, овощи и фрукты, стакан молока. Продуктами их в основном спонсировали жители соседской деревушки, не желающие портить отношения с волхвом. Это было чем-то вроде дани.
Хэл нервничал. Всю жизнь проведя в четырёх стенах с Мельдорфом, он одичал. С остальной троицей учеников он не общался, а Абра так и не вернулся с последнего задания.
Интерфейс и воспоминания о прошлой жизни помогали, но они не могли заменить нормального человеческого общения. Вот и сейчас, едва ушёл его наставник, а говорить стало, в общем-то, не о чем, повисла неловкая пауза. Девушка спокойно и размеренно ела, а Хэл просто стоял и смотрел на неё.
— Давно ты живёшь здесь? — спросила, наконец, девушка.
— Всю жизнь.
— И каково это? — спросила она. Хэл не сразу нашёлся, что ответить, и она по-своему поняла это промедление: — Я имею ввиду, вы же явно не родственники. Ты его ученик или что-то вроде того?
— Да, пока ученик, — ответил Хэл. — Он готовит меня к тому, чтобы я занял его место.
Хэл не стал уточнять, что, скорее всего, никогда не сможет получить его силу.
— Вот как… — девушка оглядела взглядом комнату. — Должно быть, жить с колдуном очень интересно.
— Он не колдун, а волхв, — возразил Хэл.
— А есть разница? — заинтересовалась девушка.
— Конечно! — Хэл сел напротив неё, развернув стул спинкой к столу, и облокотившись на неё. — Колдуны, а мы их чаще называем магами, черпают свою магию из себя, и рано или поздно резервы организма подводят их, и они умирают. Мы же, волхвы (он нервно оглянулся, когда причислил себя к волхвам — не услышал ли наставник), черпаем силу из природы, не касаясь своих внутренних ресурсов, и поэтому практически бессмертны.
Это была самая длинная речь, произнесенная Хэлом за жизнь. Оголодавший по общению, он вывалил свои мысли и эмоции на первого же попавшегося человека. Это его побеспокоило, и он сделал мысленную отметку быть сдержаннее.
— Быть бессмертным, должно быть, здорово, — мечтательно произнесла девушка, допивая молоко.
— Не так уж и здорово, — возразил ей Хэл. — Наш дух бессмертен, но тела изнашиваются. Наше бессмертие — относительно, мы живём вечно лишь при условии, что передадим силу следующему. Кроме того, если наше тело увянет прежде, чем мы передадим силу, а вместе с нею и дух, другому человеку, то до конца времен будем страдать в агонии вечных мук. — Последние слова Хэл произнёс карикатурно торжественно и серьёзно, пародируя своего учителя.
Девица посмотрела на него с подозрением.
— И что, тебя совсем не пугает такая участь?
— Конечно, нет, — отмахнулся Хэл. — Нужно лишь заранее, за несколько десятков лет, подыскать себе ученика, как сделал это мой мастер, и дорастить его до такого уровня, чтобы он смог принять всю силу, без остатка. Тогда никаких проблем не будет.
— Что ж, это всё, конечно, очень интересно, — девушка покрутила стакан из-под молока в руках. — Но, боюсь, мне пора к отцу. Спасибо, что спасли меня. Я уверена, что отец вас отблагодарит…
Хэл помрачнел, вспомнив старика. Думается, её отец уже отблагодарил волхва. Но, разумеется, рассказывать об их сделке он не стал. Вместо этого он просто, как приказал ему наставник, проводил её до поля с высокой травой.
Там они распрощались. Ученик волхва даже загрустил — вряд ли в скором времени ему доведётся вот так хорошо пообщаться с кем-либо ещё.
Зато с этого дня он обрёл нового друга — волчонок, а его Хэл назвал Коготь за способность втягивать и выпускать когти, подобно кошке, больше не оставлял его ни на шаг.
Мельдорф придумал для него необычное применение — он предложил Хэлу тренироваться с ним. Бегать друг за другом, приседать с ним на плечах. Поначалу это было легко и весело, но со временем, когда волк повзрослел — каждая тренировка была самым настоящим испытанием.