- Они в спальне, - и девушка показала в сторону двери.
- Спасибо. - Кларк вернулся через минуту. Типичная женщина, подумал он, все они берут с собой слишком много вещей. Даже Кэролайн Райан не составляла исключения.
- Спокойной ночи.
- Спокойной, - и няня снова повернулась к экрану телевизора.
На дорогу от Аннаполиса, Мэриленд, до центральной части Вашингтона ехать чуть меньше часа. Райан пожалел, что не вызвал служебный автомобиль, однако Кэти настояла на поездке в своей машине. С Пенсильвания-авеню они свернули через ворота на Ист-Экзекьютив-драйв. Там полицейский показал им, где поставить машину. Среди "кадиллаков" и "линкольнов" их автомобиль выглядел весьма скромно, но Джек не обращал внимания на такие мелочи. Они поднялись к Восточному входу, где сотрудники Секретной службы проверяли гостей по списку. Их пропустили, хотя ключи в кармане у Джека заставили сработать металл-детектор, и ему пришлось сконфуженно улыбнуться.
Сколько бы ни приходилось бывать в Белом доме, в посещении его всегда есть что-то волшебное, особенно вечером. Райан повел жену в Западное крыло. Они оставили свои пальто в гардеробе рядом с собственным маленьким театром Белого дома, получили номерки и пошли дальше. Как обычно, в коридоре у поворота стояли репортеры, ведущие великосветскую хронику, - три женщины за шестьдесят, они пристально вглядывались в лица проходящих мимо гостей и делали пометки в своих блокнотах. Приоткрытые рты и слащавые улыбки делали их похожими на ведьм из "Макбета". Вдоль коридора выстроились офицеры всех родов войск в парадной форме - Райан называл ее униформой швейцаров, - чтобы провожать гостей. Как всегда, лучше других выглядели офицеры корпуса морской пехоты со своими алыми поясами, и невероятно красивый капитан сделал Райанам знак, приглашая их подняться по лестнице к входу в зал. Джек обратил внимание, с каким восхищением капитан взглянул на его жену.
На верхней площадке мраморной лестницы стоял еще один офицер - на этот раз женщина в форме армейского лейтенанта. Она направила их в Восточную комнату. При входе громко объявили их имя - словно кто-то прислушивался к этому, - и слуга в ливрее тут же приблизился к ним, держа в руках серебряный поднос с бокалами.
- Ты сегодня за рулем, Джек, - шепнула ему Кэти, и он взял бокал минеральной воды с ломтиком лимона. Кэти выбрала шампанское.
Восточная комната Белого дома была размером с небольшой спортивный зал. Цвета слоновой кости стены, колонны, увитые золотыми гирляндами. В одном углу расположился струнный квартет с роялем, на котором играл - причем превосходно - армейский сержант. Половина приглашенных уже была здесь: мужчины - в смокингах, женщины - в вечерних туалетах. Кому-то, может быть, и нравится такая одежда, подумал Райан, но не мне. Джек и Кэти решили прогуляться по залу и почти сразу встретили министра обороны Банкера и его жену Шарлотту.
- Привет, Джек.
- Здравствуй, Деннис. Ты знаком с моей женой?
- Кэролайн, - улыбнулась Кэти и протянула руку.
- Ну, что ты думаешь о розыгрыше? Джек засмеялся.
- Я знаю, сэр, как вы с Брентом Талботом спорите по этому поводу. Я уроженец Балтимора. Кто-то украл нашу команду.
- Ты ничего не потерял. Это - наш год.
- Но "Викинги" утверждают то же самое.
- Им повезло, что удалось одержать победу в Нью-Йорке.
- Насколько я помню, "Рейдеры" тоже едва вас не напугали.
- Просто везение, - пробормотал Банкер. - Во втором тайме мы их похоронили.
Кэролайн Райан и Шарлотта Банкер обменялись красноречивыми взглядами: ох уж эти мужчины! Футбол! Кэти обернулась и.., увидела ее совсем рядом. Миссис Банкер предпочла скрыться, пока "мальчишки" разговаривали о мальчишеских делах.
Кэти сделала глубокий вдох. Она не была уверена, подходящее ли это место и подходящий ли момент, однако остановить сейчас себя ей было так же трудно, как прекратить операцию. Она заметила, что Джек смотрит в другую сторону, и, подобно ястребу, устремилась через зал прямо к цели.
Доктор Элизабет Эллиот была одета почти так же, как и доктор Кэролайн Райан. Узор на ткани и покрой немного разнились, но дорогие платья выглядели так похоже, что редактор отдела мод мог подумать, что они куплены в одном магазине. Шею советника по национальной безопасности украшала тройная нить жемчуга. Она беседовала с двумя гостями. Заметив, что кто-то направляется к ней, доктор Эллиот обернулась.
- Здравствуйте, доктор Эллиот. Вы помните меня? - спросила Кэти с теплой улыбкой.
- Нет. Мы разве встречались?
- Меня зовут Кэролайн Райан. Не припоминаете?
- Извините, - ответила Лиз, мгновенно опознав, кто перед ней, но все еще не понимая, что общего может быть между ними. - Вы знакомы с Бобом и Либби Хольцман?
- Я слежу за вашими материалами, - любезно сказала Кэти, пожимая протянутую руку Хольцмана.
. - Это всегда приятно слышать. - Хольцман почувствовал нежность ее руки, и его пронзило чувство вины. Неужели это та самая женщина, чью семейную жизнь он пытался разрушить? - Это моя жена, Либби.
- Я знаю, вы тоже репортер.
Либби Хольцман была выше Кэти, платье подчеркивало ее пышную грудь. Одна из ее грудей стоит моих двух, подумала Кэти, едва удержавшись от вздоха. У Либби был бюст, о котором говорят: есть на что приклонить голову.
- Около года назад вы оперировали мою кузину, - сказала Либби Хольцман. Ее мама утверждает, что вы - лучший в мире хирург.
- Каждому врачу приятно это услышать. - Кэти пришла к выводу, что Либби симпатична ей, несмотря на очевидное физическое превосходство.
- Я знаю, что вы хирург, но где мы могли встречаться? - небрежно поинтересовалась Лиз Эллиот тоном, каким обычно говорят с прислугой.
- В Беннингтоне. Я была на первом курсе, а вы преподавали политологию.
- Вот как? Удивительно, как вы это помните. - Лиз дала понять, что столь малозначащие подробности не для нее.
- Такое было время, - улыбнулась Кэти. - Фундаментальные дисциплины в медицине - дело нелегкое. Нам приходилось главное внимание уделять основным курсам. А все второстепенное - побоку, тем более что отличные отметки были гарантированы.
Выражение лица Эллиот не изменилось.
- Не помню, чтобы я просто так раздавала хорошие отметки.
- Ну, почти просто так. Достаточно было запомнить, что вы говорили на лекциях, и затем повторить слово в слово. - Улыбка Кэти стала еще приветливее.
Бобу Хольцману хотелось отступить назад, но он удержал себя. Глаза его жены расширились - она быстрее мужа поняла происходящее. Была объявлена война, и битва обещала быть весьма жестокой.
- А что случилось с доктором Бруксом?
- С кем? - спросила Лиз. Кэти повернулась к Хольцманам.
- Да, в семидесятые годы времена были действительно другие, правда? Доктор Эллиот только получила степень магистра, а кафедра политических наук - как это лучше сказать? - ну, увлекалась левыми взглядами. Тогда это казалось модным. Она снова повернулась к Элизабет Эллиот. - Неужели вы забыли доктора Брукса и доктора Хеммингса? Запамятовали, где находился дом, в котором вы жили вместе с ними?
- Не помню. - Лиз изо всех сил старалась сохранить спокойствие. Этому скоро придет конец. Но сейчас она не могла повернуться и уйти.
- Разве не на трех углах, в нескольких кварталах от кампуса?.. Мы звали их братьями Маркс, - хихикнула Кэти. - Брукс никогда не носил носков - и это в Вермонте! Должно быть, из-за этого у него всегда была капля на носу, а Хеммингс не мыл голову. Да, это была кафедра - только держись. Потом доктор Брукс перешел в Беркли, и вы, конечно, последовали за ним, чтобы защитить докторскую диссертацию. Вы, наверно, любили работать под его руководством. Скажите, а как сейчас жизнь в Беннингтоне?
- Хорошая, как всегда.
- Я так ни разу и не ездила на встречи выпускников, - заметила Кэти.
- Да и я не была там в прошлом году, - ответила Лиз.
- Так что же произошло с доктором Бруксом? - настаивала Кэти.