- Кто работает с этим материалом? Лялин? Да, - произнес Головко, словно разговаривая с самим собой. Он снял трубку телефона и вызвал старшего дежурного офицера Первого главного управления.
- Полковник, это Головко. Немедленно вышлите молнию нашему резиденту в Токио. Текст: Лялину срочно прибыть в Москву.
- В чем дело?
- Дело в том, что у нас снова утечка информации.
- Лялин - очень исполнительный офицер. Я знаком с материалами, поступающими от него.
- Не только вы - американцы тоже знакомы с ними. Высылайте шифровку немедленно. После этого пусть принесут мне, все, что связано с операцией "Чертополох". - Головко положил трубку и взглянул на майора, что стоял перед его столом. - Этот математик, сумевший разобраться в шифрах, - Господи, почему мы не нашли его пять лет назад!
- Он потратил десять лет работы, разрабатывая теорию упорядочения хаоса. Если его исследования когда-нибудь будут опубликованы, его наградят золотой медалью Планка. Он взял кое-что из работ Мандельброта из Гарварда и Маккензи из Кембриджа и...
- Верю вам на слово, майор. Когда вы пытались объяснить мне эту магию, у меня всего лишь появилась головная боль. Скажите, а как продвигается работа сейчас?
- С каждым днем мы узнаем все больше и больше. Единственный шифр, к которому нам не удается подобрать ключ, это новая система ЦРУ; ею уже начинают пользоваться. По-видимому, она основана на каком-то новом принципе. Мы стараемся разобраться.
***
Президент Фаулер поднялся на борт вертолета VH-3, приписанный к корпусу морской пехоты, еще до того, как начался особенно густой снегопад. Окрашенный в металлизированный оливковый цвет снизу и белый в верхней части и почти лишенный всякой маркировки, вертолет был его личным средством передвижения; ему был присвоен радиосигнал "Морская пехота-1". Собравшиеся репортеры обратили внимание, что вслед за президентом на борт поднялась Элизабет Эллиот. Кое-кто из них подумал, что скоро об этой паре появятся сообщения в газетах, если сам президент не облегчит им задачу, женившись на этой стерве.
Пилот, подполковник морской пехоты, дал полную мощность двойным турбинам, затем потянул на себя ручку управления шагом и дросселем, плавно отрываясь от земли и одновременно поворачивая на северо-запад. Почти сразу пришлось перейти на слепой полет, что ему не слишком нравилось. Вообще-то лететь вслепую, ориентируясь только по приборам, было для пилота привычным делом и ничуть не беспокоило его - если он летел один. А вот слепой полет, когда приходится полагаться лишь на показания приборов, а на борту находится президент, пугал его. Особенно неприятно было лететь в густом снегопаде. Всякая ориентировка мгновенно исчезала. Стоило посмотреть вперед сквозь ветровое стекло хотя бы несколько минут, и самый опытный летчик превращался в испуганного, потерявшего ориентировку новичка. Чтобы избежать этого, подполковник старался не сводить взгляда с приборной панели. Вертолет был оборудован самыми современными приборами, способными обеспечить безопасность пассажиров, в том числе и радиолокационным устройством, предупреждающим о другом приближающемся самолете или вертолете. Кроме того, два самых опытных диспетчера непрерывно следили за вертолетом президента - светящейся точкой на экранах их дисплеев. Как ни странно, именно такой способ полета был наиболее безопасным. При ясной погоде какой-нибудь безумец на "Сессне" мог попытаться столкнуться в воздухе с президентской машиной, и маневры, направленные на то, чтобы избежать такого столкновения, были непременной частью тренировки пилота как в воздухе, так и на тренажере на военно-воздушной базе ВМС в Анакостии.
- Ветер усиливается, становится сильнее, чем я ожидал, - заметил второй пилот, майор морской пехоты.
- Когда подлетим к горам, может начаться болтанка.
- Жаль, что не вылетели немного раньше.
Пилот включил внутреннюю связь, по которой он мог разговаривать с агентами Секретной службы, что сидели в хвостовом отсеке вертолета.
- Пожалуй, нужно убедиться, что все пристегнули ремни. Вертолет может тряхнуть.
- Спасибо, сейчас проверим, - ответил Пит Коннор. Он встал и прошел мимо рядов кресел. Все пассажиры, находящиеся на борту вертолета, были слишком опытными в подобных перелетах и ничуть не беспокоились, но и они предпочитали, чтобы недолгое путешествие прошло гладко. Пит обратил внимание, что президент углубился в чтение документов, которые ему доставили перед самым вылетом, и не обращает внимания на то, что происходит вокруг. Коннор снова опустился в свое кресло. Он и Д'Агустино обожали Кэмп-Дэвид. Вдоль всего периметра забора, окружающего загородный дом президента, несла охрану отборная рота морских пехотинцев. Эту охрану дополняла и усиливала самая надежная электронная система безопасности, когда-либо созданная в Америке. Наконец, обычная группа агентов Секретной службы обеспечивала охрану изнутри. В этот уик-энд никакие визиты в Кэмп-Дэвид не предполагались и никто не должен был покидать имение. За исключением, возможно, одного курьера ЦРУ, который приедет на автомобиле. Все будут отдыхать и наслаждаться покоем, включая президента и его подругу, подумал Коннор.
***
- Погода ухудшается. Надо было этим придуркам из бюро прогнозов хотя бы выглянуть в окно.
- По их мнению, слой выпавшего снега не превысит восемь дюймов.
- Готов поспорить, что выпадет больше фута.
- Ты же знаешь, я никогда не заключаю с тобой пари относительно погоды, напомнил второй пилот подполковнику.
- И правильно поступаешь, Скотти.
- Говорят, что к завтрашнему вечеру станет ясно.
- В это я поверю лишь после того, как увижу собственными глазами.
- А вот температура должна упасть до нуля, может быть, даже ниже.
- Вот в это я верю, - ответил подполковник, глядя на высотомер, компас и прибор искусственного горизонта. Затем он снова поднял взгляд к ветровому стеклу, посмотрел на то, что происходит снаружи, и не увидел ничего, кроме тучи снежинок, мечущихся в воздушном потоке от ротора вертолета. - Какова, по-твоему, видимость?
- Если попадем в пространство с не слишком сильным снегопадом.., думаю, сто футов. , может быть, сто пятьдесят...
- Минус двенадцать по Цельсию, - заметил подполковник, даже не глядя на термометр.
- Неужели теплеет?
- Да. Лучше немного спуститься, там, наверно, холоднее.
- Черт бы побрал эту проклятую вашингтонскую погоду.
Спустя тридцать минут они кружились над Кэмп-Дэвид ом. Яркие прожекторы, сияющие снизу, обозначили границу посадочной площадки. Смотреть вниз было лучше, чем в любом другом направлении, - там все-таки было что-то видно. Второй пилот оглянулся назад, на обтекатель над шасси.
- Началось обледенение, командир. Надо быстрее сажать этого зверя, пока не случилось что-нибудь страшное. Скорость ветра - тридцать узлов на высоте триста футов.
- У меня ощущение, что вертолет становится тяжелее. - При определенных обстоятельствах VH-3 мог обледеневать на четыреста фунтов в минуту. Проклятые метеорологи. О'кей, вижу посадочную площадку.
- Высота двести футов, скорость тридцать узлов. - Второй пилот смотрел на приборы. - Сто пятьдесят и двадцать пять.., сто и меньше двадцати.., пока все хорошо.., пятьдесят и относительная скорость равна нулю...
Пилот отпустил рычаг управления шагом и дросселем. От мощного потока воздуха, отбрасываемого вниз ротором вертолета, снег, лежавший на грунте, начал взлетать вверх. Создалась опасная обстановка, называемая летчиками "побелением". Видимая ориентировка относительно поверхности, только что появившаяся у пилотов, мгновенно исчезла, словно они оказались внутри гигантского шарика для настольного тенниса. Затем порыв ветра развернул вертолет влево и наклонил его. Глаза пилота тут же опустились к приборам искусственного горизонта. Он понял, что машина спускается наклонно, опасность настолько же огромная, как и неожиданная. Пилот изменил угол шага ротора и отпустил рычаг управления до пола. Лучше совершить жесткую посадку, чем врезаться лопастями ротора в деревья, которые он не видел. Вертолет рухнул вниз как камень - ровно на три фута. Не успели пассажиры понять, что произошло, как машина замерла на посадочной площадке в полной безопасности.
- Именно поэтому они и назначили тебя командиром вертолета, в котором летает босс, - произнес майор по внутренней связи. - Неплохо, командир.
- Боюсь, что-то сломалось.
- Думаю, ты прав, командир. Подполковник включил динамик в кабине.
- Прошу извинить за такую посадку. Над самой площадкой нас подхватил порыв ветра. Никто не ушибся? Президент уже встал и заглянул в кокпит.
- Вы оказались правы, подполковник. Нам следовало вылететь раньше. Это моя вина, - любезно улыбнулся Фаулер. Ничего не поделаешь, подумал президент, мне нужен этот уик-энд.
Сотрудники группы наземного обслуживания открыли дверцу. Фургон с приводом на все колеса, способный передвигаться по любой местности, стоял у самого трапа, так что президент и сопровождающие его лица не рисковали замерзнуть от холода, сильного ветра и снега. Экипаж вертолета подождал, пока фургон не скрылся в снежной пелене, и затем принялся оценивать повреждения.
- Так я и думал.
- Ограничительный болт? - Майор наклонился. - Совершенно верно. Вертолет упал на последние три фута с такой силой, что болт, ограничивающий движение гидравлического амортизатора с правой стороны шасси, сломался. Его придется заменить.
- Я сейчас проверю, есть ли у нас запасной, - сказал механик. Десять минут спустя он не без удивления убедился, что запасного болта на складе не оказалось. Это было очень неприятно. Он позвонил на вертолетную базу в Анакостии и попросил привезти несколько штук. До прибытия машины с запасными частями отремонтировать шасси вертолета было невозможно. Разумеется, в случае крайней нужды вылететь можно. Вооруженная охрана из морских пехотинцев окружила, как всегда, застывший на посадочной площадке вертолет, а еще один взвод образовал второе оцепление в лесу вокруг посадочной площадки.
***
- У тебя какие-то вопросы, Бен?