- У нас нет полной уверенности, что на наши войска были совершены нападения.
- Значит, теперь вы считаете, что наши люди лгут? - спросил Фаулер.
- Господин президент, вы недостаточно глубоко продумываете все это. Ну хорошо, предположим, что в Советском Союзе в настоящее время происходит государственный переворот. Лично я не согласен с такой гипотезой, но предположим, ладно? Вы утверждаете, что цель взрыва бомбы на нашей территории - не допустить нашего вмешательства. Отлично, Тогда зачем нападать на наши вооруженные силы, если им нужно всего лишь, чтобы мы ни во что не вмешивались?
- Продемонстрировать нам серьезность своих намерений, - бросила в ответ Эллиот.
- Но это безумие! Это равносильно признанию, что именно они взорвали ядерную бомбу! Вы считаете, что у них есть надежда удержать нас от ответа на ядерное нападение? - с сарказмом бросил Райан и сам же ответил на собственный вопрос:
- В этом нет никакого смысла!
- Тогда дайте мне объяснение, в котором есть смысл, - сказал Фаулер.
- Господин президент, сейчас мы находимся в самой ранней стадии кризиса. Получаемая нами информация отрывочна и запутанна. Пока в нашем распоряжении не будет больше данных, полагаться на них и спешить с выводами очень опасно.
Фаулер склонился к микрофону:
- Ваша задача в том, чтобы сказать мне, что происходит, а не учить меня поведению во время кризиса. Когда у вас появится что-либо полезное для меня, сообщите об этом!
***
- О чем они думают, черт бы их побрал! - спросил Райан.
- Может быть, тут есть что-то еще, что мне неизвестно? - поинтересовался Гудли. Молодой ученый был так же встревожен, как и Райан.
- С какой стати вы должны чем-то от нас отличаться? - огрызнулся Джек и тут же пожалел об этом. - Добро пожаловать в сферу решения кризисных ситуаций. Никто ни черта не знает, зато от тебя требуют разумных решений. Вот только это невозможно, просто невозможно.
- Меня пугает инцидент с авианосцем, - заметил представитель научно-технического отдела.
- И напрасно. Если они шлепнули всего лишь четыре самолета, погибла горстка людей, - напомнил Райан. - А вот сражение на земле - это что-то совсем иное. Если сейчас в Берлине действительно идет бой, вот это - пугающее событие, почти равносильное нападению на одну из наших стратегических баз. Постараемся связаться со штабом верховного главнокомандующего в Европе.
***
Девять оставшихся целыми танков М1А1 вместе со взводом боевых машин "Брэдли" мчались по улицам Берлина на север. Уличное освещение было включено, из окон высовывались головы, и немногим наблюдателям было сразу понятно, что происходящее у них на глазах вовсе не учения. С двигателей на танках были сняты ограничители мощности, в Америке их немедленно бы арестовали за превышение допустимой скорости даже на загородных шоссе. В миле к северу от своей базы машины повернули на восток. Бронированную колонну вел старший сержант, отлично знавший Берлин, - это был его третий срок службы в когда-то разделенном городе - настолько хорошо, что уже сумел выбрать идеальную позицию, если только русские не успели занять ее раньше. Это была строительная площадка. После долгих лет соперничества там возводили памятник "стене" и ее жертвам. Отсюда открывался вид на русский и американский лагеря, которые вскоре предполагалось освободить. Бульдозеры воздвигли высокий холм под основание будущей скульптуры, и к его вершине вел длинный пандус.
Советские танки теперь стояли, по-видимому, ожидая подхода своих пехотных подразделений или чего-то еще. В них то и дело попадали противотанковые ракеты TOW-2 из американских "Брэдли", и они вели ответный огонь в глубь леса.
- Господи, они перебьют всех наших парней в их "Брэдли", - произнес командир группы - капитан, чей танк единственный уцелел от роты. - За дело, парни. Занимайте позиции.
На это потребовалась еще минута. Теперь танки скрывали земляные валы, и лишь верхушки башен с пушками выступали над ними.
- Открыть огонь, каждый танк стреляет самостоятельно! Все девять танков дали первый залп одновременно. Расстояние до русских танков было чуть больше двух тысяч метров, и фактор неожиданности был теперь за американцами. После первого залпа было подбито пять русских танков, после второго - еще шесть, а дальше американцы открыли беглый огонь.
В лесу вместе с бронемашинами "Брэдли" находился начальник штаба бригады. Глядя на север, он видел, как разваливается оборонительная линия русских. Да, только так можно определить происходящее - разваливалась. Американские танковые экипажи были укомплектованы ветеранами, и преимущество оказалось теперь на их стороне. Русский батальон, расположенный на северном фланге, попытался развернуться, но чуть раньше один из "Брэдли" подбил, очевидно, танк их командира и там воцарилось замешательство. Почему русские остановились и не продолжают наступать? - этот вопрос беспокоил подполковника, но ответ на него он поищет уже после боя, составляя отчет. Теперь он видел лишь одно: среди русских царила паника, а это давало ему и его людям дополнительное преимущество.
- Сэр, вас вызывает Седьмая армия. Сержант передал микрофон, начальнику штаба.
- Что там у вас происходит?
- Генерал, докладывает подполковник Эд Лонг. Нас только что атаковал русский танковый полк, расположенный по другую сторону разделительной полосы. Без всякого предупреждения они открыли огонь и бросились на наши казармы подобно Джебу Стюарту. Нам удалось остановить их, но я потерял почти все свои танки. Нам требуются подкрепления.
- Потери?
- Сэр, я потерял больше сорока танков, восемь бронемашин "Брэдли" и по крайней мере двести человек личного состава.
- Кто вам противостоит?
- Один танковый полк. Пока больше никого, но у них много друзей, сэр. Мне друзья тоже не помешали бы.
- Сделаю все что смогу.
***
Генерал Куропаткин взглянул на дисплей, где отражалась вся ситуация. Все радиолокационные системы, не отключенные для ремонта, приведены в действие. Информация, полученная с разведывательных спутников, показывала, что две базы американской стратегической авиации опустели. Это значило, что их самолеты поднялись в воздух и летят сейчас в сторону Советского Союза в сопровождении танкеров КС-135. Американские ракетные базы тоже приведены в боевую готовность. Его спутники "Орел" дадут предупреждение о запуске баллистических ракет, после чего жить стране останется тридцать минут. Тридцать минут, подумал генерал. Между жизнью и смертью для его страны только тридцать минут и благоразумие американского президента.
- Над Германией отмечено повышение воздушной активности, - заметил полковник. - С баз ВВС в Рамштейне и Битбурге взлетели американские истребители, направляющиеся на восток. Всего - восемь самолетов.
- У нас есть информация об американских истребителях "Стеле"?
- В Рамштейне базируется эскадрилья - восемнадцать истребителей. Было объявлено, что американцы проводят демонстрационные полеты для возможной продажи этих самолетов своим союзникам по НАТО.
- Сейчас эти самолеты могут быть в воздухе, - произнес Куропаткин, - с ядерными бомбами на борту, между прочим.
- Совершенно верно, каждый из них может нести без особого труда две бомбы типа В-61. Поднявшись на большую высоту, при крейсерской скорости они могут оказаться над Москвой раньше, чем мы их заметим...
- А со своими бомбовыми прицелами.., они положат свои бомбы точно в ту цель, которую выберут.., через два с половиной часа после вылета из Германии... Боже мой!
Если бомбы будут установлены на глубокое проникновение в грунт, они упадут достаточно близко, чтобы взорвать подземный бункер президента.
- Мне нужно поговорить с президентом. - И генерал Куропаткин поднял трубку телефона.
***
- Слушаю вас, генерал, - сказал Нармонов.
- В воздушном пространстве над Германией отмечена повышенная активность.
- Не только в воздушном пространстве, генерал. Гвардейский танковый полк в Берлине сообщил, что подвергся нападению американских войск.
- Это безумие.
А ведь не прошло и пяти минут после того, как мой друг Фаулер дал обещание воздержаться от провокационных действий, подумал Нармонов.
- Говорите побыстрее, генерал, у меня здесь очень напряженная ситуация.
- Дело вот в чем. Две недели назад на американскую базу ВВС в Рамштейне прибыла эскадрилья американских истребителей 117А "Стеле" - якобы для демонстрационных полетов перед своими союзниками по НАТО. Американцы заявили, что собираются продавать их. Каждый из этих самолетов может нести две ядерные бомбы мощностью в половину мегатонны.