- Спасибо тебе за все.
- Что?
Я знала, что он меня услышал; просто ему очень хотелось, чтобы я снова повторила эту фразу.
- Я очень ценю твое мнение и заботу обо мне, Марино. Я говорю это совершенно искренне. И мне так жаль, что наш обед не состоялся. Может быть, когда-нибудь я смогу освободиться от дел.
Шел сильный снег, а Марино, как всегда, был без головного убора. Включая двигатель и печку обогревателя, я глядела на него и удивлялась тому, как успокаивающе он действовал на меня. И хотя Марино чаще, чем кто-либо другой, нервировал меня, я все равно не могла представить, что бы я без него делала.
Закрыв дверцу моей машины, он сказал:
- Ты у меня в долгу.
- Semifreddo di cioccolato<Полуохлажденный шоколад (ит.).>.
- Мне нравится, когда ты говоришь гадости.
- Десерт. Это же моя специальность, ты, негодник. Шоколадный мусс с дамскими пальчиками.
- Дамские пальчики! - Он пристально уставился в сторону морга, на лице его было отвращение.
* * *
Казалось, я никогда не дотащусь до дома. Еле передвигая ноги по заснеженной дороге, я так сильно старалась сосредоточиться, что, когда я наконец добралась до кухни, наполнила свой бокал вином, голова моя просто раскалывалась. Закурив, я позвонила Бентону Уэсли.
- Что ты мне можешь сказать?
- Дебора Харви была убита выстрелом в спину.
- Морель мне сообщил уже об этом. Он сказал, что пуля была необычная, девятимиллиметровая.
- Да, это так.
- А что ты скажешь насчет парня?
- Я не знаю причину его смерти. Жду результаты анализов на содержание токсинов в его организме. И кроме того, мне надо переговорить с Весси из Смитсоньена. На сегодняшний момент два вопроса ожидают своего решения.
- Чем больше ты будешь тянуть с окончательным решением, тем лучше.
- Простите, я не расслышала.
- Я повторяю, чем больше ты будешь тянуть с вынесением окончательного решения, тем лучше, Кей. Я не хочу, чтобы отчеты судебно-медицинской экспертизы стали известны кому-либо, особенно Пэт Харви. Никто не должен знать о том, что Дебору Харви застрелили...
- Неужели семья Харви еще не знает?
- Когда Морель сообщил мне об этом, я строго наказал ему молчать. Только поэтому семье Харви об этом еще ничего не известно. Полиция также держит язык за зубами. Родителям известно лишь то, что их дочь и Фред Чини мертвы. Надеюсь, никаких других подробностей обстоятельств смерти ты никому не рассказывала?
- Миссис Харви несколько раз пыталась дозвониться до меня, но в последние дни я была так занята работой, что у меня не было времени для телефонных разговоров.
- Продолжай действовать в том же духе, - жестко сказал Уэсли. - Обо всем докладывай только мне.
- Кое-что все-таки придется сказать, Бентон, - ответила я ему таким же твердым голосом. - Мне нужно будет обнародовать причину смерти и способ умерщвления Фреда и Деборы; это я обязана сделать согласно юридическому кодексу.
- Не делай этого как можно дольше.
- Не будете ли вы столь любезны ответить, почему? В ответ - лишь молчание.
- Бентон? - произнесла я, сомневаясь в том, что он еще слушает меня.
- Не предпринимай ни одного шага без меня. - Немного помедлив, он продолжал: - Полагаю, ты в курсе того, что Эбби Торнбулл заключила контракт на издание своей книги.
- Читала об этом в газетах, - ответила я со злостью.
- Она не звонила тебе в последнее время?
Снова тот же вопрос. "Откуда Уэсли стало известно об Эбби, приезжавшей ко мне в гости прошлой осенью? Это дело рук Марка", - подумала я. Ведь когда он позвонил мне в тот вечер, я ему сказала о том, что у меня в гостях находилась Эбби.
- Она мне не звонила, - резким голосом ответила я.
Глава 6
Когда я проснулась в понедельник утром, дорога перед моим домом была покрыта глубоким снегом. Небо было серым, предвещавшим еще большее ненастье. Сидя за чашкой кофе, я размышляла, как лучше мне добраться до Вашингтона. Строя планы, я позвонила в Государственную полицейскую службу, где узнала о том, что дорога 1-95 в северном направлении не занесена снегом. Но зато ближе к Фредериксбергу глубина снежного покрова достигала примерно одного дюйма. Решив, что мне будет нелегко проехать на служебной машине по заснеженным дорогам, я погрузила картонную коробку в личный "мерседес".
Свернув на магистраль штата, я поняла, что в случае аварии или проверки документов дорожной полицией будет не так-то просто объяснить, почему я ехала на север не на служебной машине с человеческими останками в багажнике. Иногда даже свидетельство и значок врача медицинской экспертизы были недостаточно убедительными аргументами. Я никогда не забуду свою поездку в Калифорнию с огромным чемоданом, в котором находились различные садо-мазохистские сексуальные штучки. Когда мой чемодан просветили, то я в сопровождении представителей службы безопасности аэропорта проследовала в комнату, где меня подвергли самому настоящему допросу. Несмотря на объяснения и доводы, они, кажется, так и не поняли, что перед ними находится патологоанатом судебно-медицинской экспертизы, который направляется на ежегодный конгресс Национальной ассоциации медицинских экспертов, где я должна была представить образец автоэротического удушения.
Наручники, застегнутые на запонку воротнички, кожаные завязки и другие найденные на месте преступлений предметы, вовсе мне не принадлежавшие, казались весьма странным для меня снаряжением.
В десять тридцать я уже находилась в федеральном округе Колумбия, где даже умудрилась найти стоянку для своей машины в местечке между Двенадцатой улицей и проспектом Конституции. Последний раз я посетила Национальный музей естественной истории несколько лет тому назад, когда прослушивала лекции по антропологическому курсу судебной медицины. Когда я внесла картонную коробку в вестибюль, благоухающий запахом посаженных в горшочки орхидей и наполненный голосами туристов, мне вдруг так захотелось неторопливо и внимательно рассмотреть динозавров, алмазы, саркофаги с мумиями, мастодонтов. Я даже не подозревала о наличии такого количества сосредоточенных в этих стенах богатств.
Каждый дюйм невидимого посетителям пространства был занят зелеными деревянными ящиками, содержащими, помимо других омертвевших тел, более тридцати тысяч человеческих скелетов. Кости всевозможных видов и сортов прибывали каждую неделю заказной почтой к доктору Алексу Весси на экспертизу. Некоторые находки были археологическими, другие оказывались обычными бобровыми лапками или гидроэнцефалитными, найденными в ледниках черепами, закостеневшими фигурками человека, обнаруженными вдоль дорог после рыхления земли, которые на первый взгляд могли показаться останками человека, закончившего жизнь ужасной смертью. Содержимое других посылок было действительно ужасным, поскольку в них находились кости убитых людей. Помимо того что доктор Весси был хранителем музея и ученым-биологом, он работал на ФБР и помогал таким людям, как я.
После проверки на благонадежность со стороны службы безопасности я, прикрепив к карману свой гостевой пропуск, направилась к латунному лифту, который поднял меня на третий этаж. Я шла мимо огромных стен с выдвижными ящиками, расположенными в тускло освещенном, переполненном толпами народа коридоре. Шум голосов, раздававшийся от стоявшей внизу, перед чучелом огромного слона, толпы, потихоньку стих. Возможно, я стала страдать болезнью замкнутого пространства. Помню, как после проведенных восьмичасовых лекций я, потеряв всякую способность воспринимать услышанное, вырвавшись в конце дня на улицу, безумно радовалась свободе, и даже грохот транспорта мне казался облегчением.
Я застала доктора Весси там же, где и в прошлый раз: в лаборатории, заставленной стальными тележками со скелетами птиц, животных, зубами, бедрами и челюстями. Полки были завалены еще большим количеством костей, черепами, усохшими головами и другими человеческими реликтами. Седовласый, в массивных очках, доктор Весси сидел за своим столом, беседуя по телефону. Пока он разговаривал, я достала из картонного ящика полиэтиленовый сверток с костью левой руки Деборы Харви.
- Дочь "царицы наркотиков"? - сразу поинтересовался он, забирая сверток.
Меня поразил его вопрос. Но, как бы там ни было, сформулирован он был правильно, поскольку тело Деборы, сократившись в своих размерах, стало представлять собой любопытный для изучения физический предмет.
- Да, - ответила я, в то время как он, вытащив из полиэтиленового свертка фалангу, начал мягкими движениями поворачивать ее под лампой.
- Я скажу без малейшего сомнения, Кей. Этот порез случился еще до наступления смерти. Хотя некоторые старые порезы могут выглядеть как свежие, но свежие порезы никогда не выглядят как старые, - пояснил он. Внутренняя часть надреза под воздействием окружающих атмосферных явлений обесцвечивается на манер остальной костной поверхности; кроме того, губа надреза имеет наклон во внешнюю сторону, следовательно, можно утверждать: рана образовалась еще на живом теле. Прогибы возможны только на живой ткани, а на мертвой - никогда.
- Точно к такому же выводу пришла и я, - ответила я, пододвигая поближе стул. - Но вы же, Алекс, знаете, что возникает вопрос о происхождении этой ранки.
- Несомненно, - ответил он, внимательно глядя на меня поверх очков. Ты не поверишь, с чем здесь только не приходится сталкиваться.