- Но ушла все-таки не я.
На глазах у меня навернулись слезы, и я прошептала:
- О, черт.
Вынув носовой платок, он осторожно положил его мне на колени.
Промокнув глаза, я придвинулась ближе к двери, прислонив голову к стеклу. Плакать мне не хотелось.
- Извини, - сказал он.
- Твои извинения ничего не меняют.
- Пожалуйста, не плачь.
- Буду, если захочу, - сказала я, понимая, как это глупо.
- Извини, - снова проговорил он, на этот раз шепотом, и я подумала, что он обнимет меня. Но он лишь откинулся на спинку сиденья и устремил глаза в потолок.
- Послушай, - сказал он, - если хочешь знать правду, мне тогда хотелось, чтобы первой ушла ты. В таком случае не мне, а тебе пришлось бы делать первые шаги к примирению.
Я молчала.
- Ты меня слышишь?
- Не уверена, - сказала я, глядя в окно.
Он повернулся. Я ощущала на себе его взгляд.
- Кей, посмотри на меня. Неохотно я повернулась.
- Как ты думаешь, почему я вернулся сюда? - спросил он хриплым голосом. - Я пытаюсь перебраться в Квантико, но это непросто. Неудачное время, сокращается федеральный бюджет, экономия, урезается финансирование деятельности Бюро. По многим причинам.
- Хочешь сказать, что твое несчастье имеет профессиональный характер?
- Я говорю тебе, что совершил ошибку.
- Выражаю сожаление по поводу любой профессиональной ошибки, допущенной тобой, - съязвила я.
- Я имею в виду не только работу, и ты отлично знаешь.
- Что же тогда ты имеешь в виду? - Я решила заставить его произнести это вслух.
- Ты знаешь, что я имею в виду. Нас. Теперь все не так, как прежде.
Глаза его блестели в темноте. Казалось, что он был в ярости.
- А для тебя? - продолжал настаивать он.
- Думаю, мы оба наделали немало ошибок.
- Мне хотелось бы начать исправлять некоторые из них, Кей. Не хочу, чтобы между нами все вот так кончилось. Я уже давно собираюсь, но... просто не знаю, как сказать тебе. Не знаю, захочешь ли ты выслушать меня. Может быть, у тебя кто-то есть?
Я не призналась, что мне было интересно узнать то же самое в отношении его, и испытывала ужас от возможного ответа.
Он взял меня за руку. На этот раз я не смогла заставить себя вырваться.
- Я пытался понять, в чем мы с тобой допустили ошибку, - сказал он. Знаю, мы оба упрямы. Поэтому так и вышло. Не знаю, как ты жила после моего ухода, но готов поспорить, жизнь не была особенно хорошей.
- Самонадеянно с твоей стороны считать так. Он улыбнулся.
- Просто стараюсь соответствовать сложившемуся обо мне представлению. В последний раз ты назвала меня самонадеянным негодяем.
- Это было до или после того, как я назвала тебя сукиным сыном?
- Мне кажется, до. Насколько помню, ты дала мне еще несколько отборных характеристик. Я думал, ты только что предложила забыть наши тогдашние обвинения.
- А ты только что заявил: несмотря на то, как сильно я тебя люблю.
- Не понял?
- "Люблю", но в настоящем времени. Не пытайся отрицать, я слышала.
Он прижал мою ладонь к лицу, его губы коснулись моих пальцев.
- Я пытался перестать думать о тебе, но не мог. - Он помолчал. Его лицо находилось рядом с моим. - Не прошу тебя говорить то же самое.
Но он молил об этом, и я ответила ему.
Я прикоснулась к его щеке, а он к моей, затем наши губы нашли друг друга. Больше мы не произнесли ни слова. Мы забыли обо всем на свете. Лобовое стекло внезапно вспыхнуло светом, а затем ночь перед нами окрасилась в красный цвет. Торопливо мы привели себя в порядок. Полицейская патрульная машина остановилась рядом с нашей, и из нее выбрался помощник шерифа, с карманным фонарем в одной руке и портативной рацией в другой.
Марк уже начал открывать дверь.
- Все в порядке? - спросил помощник шерифа, наклоняясь к окну и заглядывая внутрь салона. Его глаза смущенно окинули салон машины, где только что бушевали страсти. Лицо его сделалось напряженным, на правой щеке вздулась неприглядная шишка.
- Все отлично, - ответила я, нащупывая туфли босой ногой. Каким-то образом я умудрилась потерять их.
Полицейский отошел и сплюнул пропитанную табаком слюну.
- Мы сидели и беседовали, - сказал Марк, у него хватило ума не показать свой служебный значок. Помощник отлично понимал, чем мы были заняты, когда подъехал к нашей машине.
- Итак, если вы намерены продолжить ваш разговор, я был бы весьма признателен, если бы вы перебрались в какое-нибудь другое место. Знаете, не вполне безопасно находиться здесь поздно ночью, в машине. Могут возникнуть некоторые осложнения. Если вы не местные, то, вероятно, не слышали об исчезнувших парах.
Он продолжал читать нам нотацию, и кровь моя холодела.
- Вы совершенно правы, спасибо, - наконец произнес Марк. - Мы сейчас уезжаем.