- О, Господи! - пробормотал Марк, переводя дыхание.
- Не говори, - ответила я, - хорошо, что не влипли в историю, ну и дураки. Боже мой!
- Видишь, как все чертовски просто? - тем не менее сказал он. - Двое в ночи, кто-то подъезжает. Вот черт, мой пистолет в отделении для перчаток. Я даже не вспомнил о нем, пока полицейский не оказался непосредственно передо мной, но тогда было бы уже поздно...
- Прекрати, Марк. Пожалуйста. Он посмотрел на меня и засмеялся.
- Не смешно!
- Ты неправильно застегнула блузку, - сквозь смех сказал он.
- О, черт!
- Надейтесь, что он не узнал вас, главный медицинский эксперт Скарпетта.
- Благодарю, что успокоили, мистер ФБР. А теперь я отправляюсь домой. - Я открыла дверь. - Вы уже причинили мне достаточно беспокойства для одной ночи.
- Эй, ты сама начала.
- Уверена, что нет.
- Кей? - Марк стал серьезным. - Что мы теперь будем делать? Понимаешь, я возвращаюсь в Денвер завтра. Не знаю, что будет дальше, что смогу сделать и следует ли мне пытаться что-либо сделать.
Нелегко ответить на эти вопросы. В наших с ним отношениях никогда не было простых ответов.
- Если не пытаться - ничего не произойдет.
- А ты? - сказал он.
- Нам нужно о многом подумать, Марк.
Он включил фары и пристегнул ремень безопасности.
- А ты? - снова спросил он. - Давай пробовать вместе.
- Удивительно, что ты говоришь это.
- Кей, не надо. Пожалуйста, не начинай снова.
- Мне нужно подумать. - Я достала ключи от машины. Внезапно я почувствовала себя обессиленной.
- Не морочь мне голову.
- Я не морочу тебе голову, Марк, - проговорила я, касаясь его щеки.
Мы поцеловались в последний раз. Мне хотелось, чтобы этот поцелуй длился часами, и в то же время хотелось уехать. Наша страсть всегда была безрассудной. Мы жили моментами, за которыми не было будущего.
- Я позвоню.
Я открыла дверцу машины.
- Слушай Бентона, - добавил он. - Можешь доверять ему. То, во что ты влезла, весьма неприятная вещь.
Я включила двигатель.
- Хочу, чтобы ты оказалась в стороне.
- Ты всегда хотел этого, - сказала я.
* * *
Марк позвонил на следующий день поздно вечером, затем еще два дня подряд, также по вечерам. Когда он позвонил в третий раз, десятого февраля, то, что он рассказал мне, заставило выйти из дома в поисках последнего номера газеты "Ньюс-уик".
Погасшие глаза Пэт Харви взирали на Америку с обложки журнала. Заголовок крупными черными буквами гласил:
УБИЙСТВО ДОЧЕРИ "ЦАРИЦЫ НАРКОТИКОВ"
Эксклюзивный материал, помещенный внутри журнала, представлял собой новую версию ее пресс-конференции, ее обвинения в конспирации, информацию о других исчезнувших юношах и девушках, тела которых, подвергшиеся разложению, были впоследствии найдены в лесах Вирджинии. Хотя в свое время я отказалась отвечать на вопросы журналистов, в статье была помещена и моя фотография, запечатлевшая, как я поднималась по ступеням здания ричмондского суда имени Джона Маршалла. Надпись под снимком гласила: "Главный медицинский эксперт дает показания под угрозой привлечения к ответственности".
- Ничего страшного, у меня все в порядке, - заверила я Марка по телефону.
Когда, позднее вечером, мне позвонила мать, я оставалась совершенно спокойной, пока она не сказала:
- Здесь кое-кто до смерти желает поговорить с тобой, Кей.
Это была моя племянница Люси, обладавшая поразительным талантом брать надо мной верх.
- Как ты попала в эту неприятную историю? - спросила она.
- Никуда я не попадала.
- В статье говорится, что кто-то угрожал тебе.
- Все слишком сложно, чтобы объяснить по телефону, Люси.
- Нет, все действительно ужасно, - проговорила она беззаботно, - я возьму журнал с собой в школу и буду всем показывать.
"Потрясающе", - подумала я.
- Миссис Бэрроуз, - продолжала она, имея в виду свою учительницу, уже спрашивала, сможешь ли ты приехать в апреле, когда у нас в школе будет день знакомства с профессиями...
Я не видела Люси целый год. Казалось невероятным, что она училась во второй ступени старших классов, и, хотя я знала, что она носит контактные линзы и уже имеет водительские права, для меня она по-прежнему оставалась маленькой девочкой, за которой постоянно нужно присматривать, укладывать в постель. Непослушный ребенок, который по странной причине привязался ко мне, не начав даже ползать. Никогда не забуду, как я прилетела в Майами на Рождество, некоторое время спустя после ее рождения, и целую неделю гостила у сестры. Казалось, каждую минуту, если Люси не спала, она неотрывно следила за мной, ее глаза, как две сияющие луны, улавливали каждое мое движение. Она улыбалась, когда я меняла ей пеленки, и начинала кричать сразу же, стоило мне покинуть комнату.
- Ты не против провести неделю со мной этим летом? - спросила я ее.
Люси подумала, затем с разочарованием проговорила: