Между тем молодая женщина с коротко остриженными волосами подошла к книжному магазину, открыла дверь и исчезла внутри.
- Человек, имеющий дело с картами, имеет дело с червонным валетом, добавила я падающим голосом.
- Ты говорила с ним, когда он спрашивал дорогу. Твоя фотография была в газетах. - Эбби перехватывала инициативу. - Ты не пойдешь туда. Пойду я.
- Мы пойдем вместе.
- Это сумасшествие!
- Ты права, - я решилась. - Ты остаешься. Я иду.
Я вышла из машины, прежде чем она успела возмутиться. Когда я решительно направилась в сторону магазинчика, Эбби тоже вышла и встала около машины, вид ее был потерянным. У нее хватило здравого смысла не устраивать сцену.
Когда я бралась за холодную медь ручки входной двери, сердце бешено колотилось. Войдя внутрь, я внезапно почувствовала слабость в коленях.
Он стоял за прилавком и, улыбаясь, выписывал чек, стоявшая перед ним женщина средних лет продолжала болтать: "...для этого-то и нужны дни рождения. Вы дарите мужу книгу, которую хотите прочитать сами..."
- Если вам обоим нравятся одинаковые книги, тогда все в порядке.
Голос его звучал мягко, вкрадчиво. Голос, которому можно доверять.
Теперь, когда я находилась внутри, мне отчаянно захотелось выбраться отсюда. На одной стороне прилавка лежали кипы газет, включая "Нью-Йорк таймс". Я могла взять номер, быстро заплатить и уйти. Мне не хотелось встречаться с ним взглядом.
Вне всякого сомнения - это был он.
Я повернула к выходу и, не оборачиваясь, вышла.
Эбби сидела в машине и курила.
- Если он работает здесь, то не может не знать, как проехать до Шестьдесят четвертой улицы, - сказала я, включая двигатель.
Эбби отлично поняла, что я хотела этим сказать.
- Хочешь позвонить Марино прямо сейчас или подождешь, пока вернемся в Ричмонд?
- Позвоним ему сейчас.
Я нашла телефон-автомат. Мне ответили, что Марино в городе. Я оставила ему послание:
- IT-144. Позвони мне.
Эбби задала мне множество вопросов, и я изо всех сил старалась удовлетворить ее любопытство. Обратно мы ехали молча. В желудке мутило. Хотелось остановиться. Думала, меня стошнит.
Эбби смотрела на меня. Во взгляде чувствовалась озабоченность.
- Боже мой, Кей. Ты бледная как полотно.
- Ничего, все в порядке.
- Хочешь, я поведу машину.
- Ничего, все хорошо. - Добравшись до дома, я прямиком направилась в спальню. Руки тряслись, когда я набирала номер телефона. Марка не было, включился автоответчик. Я было повесила трубку, но почувствовала, как меня зачаровывает его голос.
- Извините, сейчас никто не может ответить на ваш звонок...
Когда прозвучал сигнал готовности автоответчика к приему сообщения, я заколебалась, затем медленно положила трубку на рычаг. Подняв глаза, я увидела стоявшую в дверях Эбби. По ее лицу я поняла, что она обо всем догадалась.
Я глядела на нее, и мои глаза наполнялись слезами. Она присела рядом на край кровати.
- Почему ты не оставила ему послание? - прошептала Эбби.
- Откуда ты знаешь, кому я звонила? - спросила я, стараясь унять дрожь в голосе.
- Потому что такое же желание переполняет меня, когда я сильно расстроена. Порой мне хочется подойти к телефону и позвонить. Даже сейчас, после всего случившегося, мне все еще хочется позвонить Клиффу.
- Неужели?
Она медленно кивнула головой.
- Никогда. Никогда не делай, этого, Эбби. Она внимательно посмотрела на меня.
- Это из-за того, что ты заходила в книжный магазин и видела его?
- Не знаю.
- Думаю, знаешь.
Я посмотрела мимо нее.
- Когда я приближаюсь близко к чему-то, я испытываю нечто, подобное узнаванию. Я и прежде подходила слишком близко... Порой спрашиваю себя: почему так происходит?
- Такие, как мы, не могут иначе. Мы находимся как бы под принуждением, что-то внутреннее движет нами. Вот что происходит, - сказала она.
Я не смогла признаться ей в своих страхах. Если бы Марк снял трубку, не знаю, смогла бы я рассказать о них и ему.
Эбби смотрела в пространство, голос прозвучал отдаленно, когда она спросила:
- Зная о смерти столько, сколько знаешь о ней ты, думала ли ты когда-нибудь о своей кончине?
Я поднялась с кровати.
- Где же, черт побери, этот Марино? Подняв трубку, я еще раз набрала его номер.
Глава 16
Дни превращались в недели беспокойного ожидания. От Марино не было никаких вестей с тех пор, как я передала ему информацию о "Торговой палате". Ни от кого не было вестей. С каждым часом тишина становилась громче и более гнетущей.