– Поднимитесь, Рен, – сказала я.
Он так и сделал, но забыл о возможной опасности. Черт возьми.
– Лестница из бетона, так что тут довольно безопасно. С вами должно быть все в порядке.
– Мне нужно топать при каждом шаге?
– Так будет безопаснее, – сказал он.
– Если я почувствую, что пол движется, мне орать?
– Да, – ответил он и прошел мимо меня.
Я посмотрела вниз, в стигийские глубины.
– Мне нужна рука, чтобы держаться за перила в этом костюме, и рука для пистолета. Мне не хватает руки для фонаря, – сказала я.
– Я могу попробовать посветить перед вами, но вряд ли там, где вам нужно.
– Об этом не беспокойтесь, пока я не попрошу.
У меня заняло целую минуту, даже две, чтобы вытащить из кармана браунинг. В одной руке определенно будет пистолет. В громоздких перчатках мне пришлось воспользоваться обеими руками, чтобы снять его с предохранителя. Я просунула палец в кольцо у курка. Обычно я не носила так пистолет. Но палец в перчатке с трудом помещался на курке. Теперь я была готова идти. Если поставить на первое место безопасность, то я не смогу выстрелить вовремя. Я тренировалась с зимними перчатками, но мне и в страшном сне не могло присниться, что придется стрелять в вампов в Хаз-Мат костюме. Черт, до сегодняшнего дня я вообще не знала, что за зверь этот Хаз-Мат костюм.
– Что за задержка? – послышался голос Фултона.
А я и забыла, что он слышит все, что мы говорим. Как будто подслушивают.
– Эти проклятые перчатки не вполне предназначены для стрельбы.
– Что это значит? – спросил он.
– Это значит, что теперь я готова спускаться, – сказала я.
Я держала браунинг дулом вверх и чуть вперед. Если свалюсь в этом костюме и случайно выстрелю, то надо будет очень постараться, чтобы не пристрелить никого за мной. Интересно, достала ли Детектив Тэмми свой пистолет? Интересно, насколько она хороша в стрельбе. Какова она в чрезвычайных обстоятельствах? Я произнесла коротенькую молитву, чтобы нам не пришлось этого узнать, и шагнула на первую ступень. Она не провалилась. Я посмотрела вперед, на плотную черноту, которая начиналась примерно посередине лестницы. Солнечный свет обрезался тьмой, как ножом.
– Ну, пошли, мальчики и девочки, – сказала я.
И мы пошли вниз.
Последние несколько ступеней уходили под воду. Подвал превратился в озеро. Луч от фонаря Рена скользил сквозь темноту, как крошечный прожектор. Вода стелилась твердой чернотой, бесстрастно и спокойно охраняя все свои тайны. Примерно в десяти футах от лестницы на поверхности темной-темной воды слегка покачивался гроб.
Даже через свое пыхтение и сопение я различала, как чуть слышно плещется вода. И еще слышался стук дерева о дерево, как от связанных лодок в доке. Я махнула рукой, и луч света фонаря Рена последовал за ней. У дальней стены постукивали боками еще два гроба.
– В поле зрения три гроба, но должно быть еще четыре. Один – наставника, один – того вампа на лестнице, и еще два.
Я сделала последний шаг в воду. Даже через костюм можно было чувствовать жидкость, как отдаленную прохладу, мои щиколотки обняла вода. И одно это ощущение заставило участиться мое дыхание, а сердце чуть не выпрыгивало из горла.
– Доведете себя до гипервентиляции, – заметил Рен. – Дышите ровнее.
Я глубоко вдохнула и медленно выдохнула, считая про себя, чтобы не спешить. Досчитав до пятнадцати, я сделала еще один вдох.
– Все О’Кей? – спросил он.
– В чем дело? – вмешался Фултон.
– Ни в чем, – ответил за нас обоих Рен.
– Со мной все в порядке, – сказала я.
– Что происходит? – спросил Фултон.
– У нас не хватает четырех гробов. Два из них могли затонуть, но все равно не хватает еще двух. Просто интересуюсь, где они могут быть, – сказала я.
– Будьте осторожнее, – сказал он.
– Как девственница в брачную ночь, – прошептала я.
Кто-то рассмеялся. Всегда приятно быть забавной.
Я попыталась шагнуть вниз еще на одну ступень, по колено в воду, и ноги начали из-под меня уходить. Неожиданно оказалось, что я соскальзываю по ступенькам, и только ухватившись за перила, мне удалось не уйти под воду с головой. Я сидела по горло в воде и чувствовала себя ужасно глупо и перепугано. Сочетание, от которого я никогда не была в восторге.
Ко мне подошел Рен. Свет скользил по воде, пока он помогал мне подняться на ноги. Мне действительно нужна была помощь. Я подняла мокрый браунинг в луч света.
– Ваш пистолет не перестанет действовать? – спросил он.
– Я могу стрелять под водой, и он сработает, – сказала я.
Меня все еще удивляло, сколько людей думают, что пара капель воды могут испортить пистолет. После этого его придется как следует вычистить, но при стрельбе вода не мешает. Дни, когда приходилось держать порох сухим, ушли в далекое прошлое.
Я спустилась по оставшимся ступеням и медленно скользнула в холодную воду. Дыхание продолжало убыстряться. Пошло бы оно все, но я была напугана до смерти. Стоя в воде, я могла достать фонарик из одного из карманов, или могла вытянуть еще один ствол из сумки за спиной. Но перед тем, как начать менять пистолеты, я позволила Тэмми подойти и прикрыть меня с помощью своего пистолета. Я все еще не знала, насколько она хороша в стрельбе, но все же это было лучше, чем ничего.
Вода обхватила грудь, почти доходя до подмышек. Я очень медленно скользила по воде, больше плывя, чем передвигаясь с помощью ног. Пистолет я держала обеими руками наготове. Ну, наготове – с учетом того, что я наполовину плыла, и на мне был костюм какого-то космонавта.
Мне очень не нравилось то, что у нас не хватало двух гробов с парой вампов. Возможно, они затонули, но у меня сводило живот в ожидании того, как чьи-то руки обовьются вокруг щиколоток, и дернут меня под воду. Моя нога наткнулась на что-то твердое, и целую секунду я не могла дышать. Я пощупала ногой и предположила, что это, возможно, банка от краски. Похоже, даже у вампов в подвалах такой же бардак, как у нас – простых смертных.
– У меня тут неопределенные обломки, – позвала я.
– Вы говорите, как настоящий пожарный, – заметил Рен.
– Гроб? – спросила Тэмми, последней соскальзывая в воду.
– Нет, просто какая-то банка.
Гроб почти подплыл ко мне. Без усилий. Я подняла руку, чтобы коснуться его, оттолкнуть, чтобы он так и плавал на небольших волнах.
– Когда Рен и Такер доберутся до гроба, я собираюсь отойти. Прикроешь меня, пока я вынимаю дробовик.