– Как часто ты отправлялась к монстрам по одному из моих дел? Как часто тебе приходилось идти с ними на сделки, чтобы помочь избавиться от плохого парня? Если бы я оставил тебя в покое…
Я встала. Потянулась к нему, но опустила руку, так и не коснувшись его.
– Я не твоя дочь, Дольф. Ты не мой опекун. Я помогаю полиции, потому что мне это нравится. У меня это хорошо получается. И кого еще ты можешь вместо меня позвать?
Он кивнул.
– Ага, кого еще?.. Те оборотни могут зайти и… проведать больных.
– Спасибо, Дольф.
Он глубоко вдохнул, и громко выпустил воздух.
– Я видел окно, через которое швырнули твоего друга, Стивена. Был бы он человеком – был бы мертв. Просто удача, что никто не погиб.
Я покачала головой.
– Думаю, Зейн был осторожен по отношению к людям, по крайней мере. С его силой ему проще убивать, чем калечить.
– Почему же он был осторожен?
– Потому что он в тюрьме, и ждет, что его выпустят под залог.
– Они не выпустят его, – сказал Дольф.
– Он никого не убил, Дольф. Если только ты встречал случаи, когда кого-нибудь не выпускали под залог за нападение и оскорбление действием?
– Ты рассуждаешь как коп, Анита. Вот почему ты хороша.
– Я рассуждаю и как коп, и как монстр. Это и делает меня такой.
Он кивнул, закрыл блокнот, и засунул во внутренний карман пиджака.
– Да, это и делает тебя такой… – он не закончил и, впустив трех вервольфов, вышел.
Кевин был высокий, смуглый, неопрятный и пах куревом. Лоррейн была чопорная и аккуратная, как школьная учительница младших классов. От нее пахло духами “White Linen” и, глядя на меня, она нервно моргала. Тедди, его выбор имени, а не мой, весил фунтов триста, сплошные мышцы. Он был стрижен так коротко, что его голова смотрелась слишком маленькой для такого массивного тела. Мужчины выглядели сильнее, но только пожатие Лоррейн оставило ощущение дрожащей на моей коже силы. Она выглядела, как маленький испуганный кролик, но у нее было достаточно силы, чтобы быть большим злым волком.
Через двадцать минут я уже могла уходить. Несочетаемое трио вервольфов поделило смены так, чтобы один из них все время находился в палате. Доверяла ли я этим волкам охранять мальчиков? Да. Потому что если они оставят свой пост и допустят, чтобы Стивена убили, я действительно собиралась убить их. Если они приложат все усилия и просто окажутся недостаточно сильны – ладно, но если они все бросят… Я взяла Стивена, а теперь еще и Натаниеля, под свою защиту. И я не шутила. Я убедилась в том, что все трое это прочувствовали.
Кевин сказал лучше всех:
– Если появится Сильви, мы просто пошлем ее к тебе.
– Так и сделайте.
Он помотал головой, играя незажженной сигаретой. Я запретила ему закурить, но ему доставляло удовольствие просто держать ее.
– Ты пометила ее территорию. Надеюсь, ты сумеешь убрать за собой.
Я улыбнулась:
– Красноречиво, Кевин, очень красноречиво.
– Красноречиво или нет, Сильви оторвет тебе задницу, если сможет.
Я улыбнулась еще шире. Просто не могла с собой справиться.
– Позволь мне самой заботиться о моей заднице. Мое дело сохранить ваши задницы, а не свою.
Все трое посмотрели на меня. Что-то было такое в их лицах – почти одинаковое выражение, но я не могла его понять.
– Быть лупой – больше, чем просто драться за превосходство, – тихо сказала Лоррейн.
– Я знаю, – сказала я.
– Правда? – переспросила она, и в ее вопросе было что-то детское.
– Думаю, да.
– Ты убьешь нас, если мы тебя подведем, – сказал Кевин, – но умрешь ли ты за нас? Рискнешь ли ты тем же, чем просишь нас пожертвовать?
Кевин нравился мне гораздо больше, пока не был столь красноречив. Я смотрела на этих троих незнакомцев. Людей, которых я только что встретила. Рискнула бы я ради них жизнью? Могла ли я просить их о том, что сама не хотела делать?
Я стояла и смотрела на них. На Лоррейн, которая так вцепилась в свою сумочку, что ее маленькие руки дрожали. На Тедди, который смотрел на меня спокойно и понимающе, но в глазах его был вызов и ум, который вы могли не заметить, если бы обратили внимание только на его тело. На Кевина, который выглядел так, будто выполз из переулка, где справлял нужду, или из бара, выпив свою порцию виски. В этом было что-то большее, чем цинизм. Это был страх. Страх, что я окажусь такой же, как все. Использую и ни черта не сделаю для них. Райна была такой, и теперь Сильви. Стая должна быть их убежищем, их защитой, а не тем, чего они боятся больше всего на свете.
Их теплая, электрическая энергия наполняла палату, плыла от них, танцуя вокруг меня. Они были напряжены, испуганы. Сильные эмоции заставляют большинство оборотней излучать энергию. Если вы восприимчивы к этому, то почувствуете. Последние годы я это чувствовала. Но в этот раз все было по-другому. Я не просто чувствовала энергию, а мое тело реагировало на нее. Не просто покалывание кожи, или мурашки, но что-то более глубокое. Ощущение было почти сексуальным, но и не такое тоже. Как будто энергия достигла какой-то части меня, и ласкала эту часть, о которой я даже не догадывалась раньше.
Их энергия заполняла меня, затрагивая во мне нечто, что, я почувствовала, раскрылось, как будто повернули переключатель. Стремительный поток этой теплой энергии хлынул в меня, и вырвался через кожу, как будто каждая клеточка моего тела начала излучать электризованное тепло. У меня мягко перехватило дыхание. Я знала вкус этой силы, и это был не Жан-Клод. Это был Ричард. Каким-то образом я попала во власть его энергии. Интересно, может ли он чувствовать это из другого штата, работая там над своей диссертацией.
Шесть недель назад, чтобы спасти нас обоих, я позволила Жан-Клоду связать нас троих воедино. Они умирали, а я не могла их отпустить. Ричард заполнял мои сны случайно, но в основном Жан-Клод держал нас на расстоянии, потому что все остальное было слишком мучительно. И это был первый раз, когда я почувствовала энергию Ричарда с тех пор. Первый раз, когда я убедилась наверняка, что связь осталась, и она все еще была сильна. Магия – дело такое. Даже ненависть не может ее убить.
Вдруг ко мне пришли слова. Слова, которых я не должна была знать.
– Я – лупа. Я – ваша мать, я – ваш защитник, ваше пристанище, ваш покой. Я буду за вас против всего зла. Ваши враги – мои враги. Я – ваша кровь и плоть. Мы – “лукой”, мы – стая.
Внезапно тепло схлынуло, и я пошатнулась. Только благодаря Тедди, я не упала на пол.
– С тобой все в порядке? – спросил он голосом таким же глубоким и впечатляющим, как и весь он.
Я кивнула.
– Я в порядке, в порядке.
Как только у меня получилось устоять на ногах, я шагнула назад. За сотни миль Ричард почувствовал эту тягу, и оборвал ее. Он захлопнул передо мной дверь, даже не зная, что я делала и зачем. Вихрь ярости танцевал у меня в голове, как беззвучный, но пронзительный крик. Он был в гневе.
Мы оба были связаны с Жан-Клодом. Я была его человеком-слугой, а Ричард – его волком. Это была болезненная близость.