– Ашер, – сказал Жан-Клод.
Только одно слово, без эмоций, без значения. Но я с трудом заставила себя не посмотреть на лицо Жан-Клода. Я знала, кто такой Ашер, но только по слухам. Ашер и его человек-слуга, Джулианна, путешествовали вместе с Жан-Клодом по Европе пару десятков лет. Они были “ mеnage а trois”, самое близкое, чтобы было у Жан-Клода с тех пор, как он стал вампиром. Жан-Клод уехал, к смертному одру своей матери, а Ашера и Джулианну схватила Церковь. Точнее – охотники за ведьмами.
Ашер повернулся, и перед нами предстала правая половина его лица. Казалось, что те самые уличные огни, которые только что ласкали совершенство его лица, теперь стали резкими и злыми. Правая сторона была как расплавленный воск свечи. Ожоги, шрамы, святая вода. Вампиры не излечивались от повреждений, нанесенных освященными предметами. У священников была теория, что они смогут выжечь из Ашера дьявола каплями святой воды.
Я держала пистолет твердо, без колебаний. Не так давно я видела и похуже. Я видела вампира, чье лицо сгнило с одной стороны. По сравнению с этим, Ашер был просто парнем с обложки “Джей Кью”. Но его совершенство заставляло шрамы выглядеть страшнее. Выглядеть как бы хуже, более неприлично. Они не тронули глаза, но половина его лица, нос и полнота губ, утопали в шрамах. Жан-Клод спас его раньше, чем фанатики смогли убить его, но Джулианну сожгли как ведьму.
Ашер не мог простить Жан-Клоду смерти женщины, которую они оба любили. По сути, последнее, что я слышала, он просил моей смерти, чтобы отомстить, убив человека-слугу Жан-Клода. До сих пор совет ему в этом отказывал.
– Отойди от джипа, медленно, – сказала я.
– Ты пристрелишь меня за то, что я прижимаюсь к твоей машине? – голос звучал удивительно, приятно. Интонация, то, как он подбирал слова, напоминали мне Жан-Клода, когда я впервые его встретила. Ашер перенес тяжесть тела на ноги, не пользуясь руками. Он выпустил новое кольцо дыма в мою сторону и снова рассмеялся.
Звук скользнул по моей коже, как прикосновение меха, мягко и с очень легким оттенком смерти. Это был смех Жан-Клода, и это чертовки нервировало.
Жан-Клод сделал глубокий судорожный вздох и шагнул вперед. Однако он не пересек мне линию огня, и не велел убрать пистолет.
– Зачем ты здесь, Ашер?
В его голосе было нечто, что я слышала очень редко – сожаление.
– Она что, собирается в меня стрелять?
– Спроси ее сам. Я не тот, кто держит пистолет.
– Значит, это правда. Ты не контролируешь своего слугу.
– Лучший слуга-человек тот, кто приходит к тебе по своему желанию. Ты сам научил меня этому, Ашер, ты и Джулианна.
Ашер бросил сигарету на землю и сделал два быстрых шага вперед.
– Не надо, – сказала я.
Его руки сжались в кулаки. Его злость рвала ночь, как близкая молния.
– Никогда, никогда не произноси ее имени. Ты не достоин этого.
Жан-Клод слегка поклонился.
– Как пожелаешь. Так чего ты хочешь, Ашер? Анита теряет терпение.
Ашер посмотрел на меня. Он оглядел меня с ног до головы, и это был не сексуальный интерес, по крайней мере, отчасти. Он осматривал меня, словно я была машиной, а он размышлял, стоит ли меня покупать. Его глаза были странного бледно-голубого цвета.
– Ты действительно будешь стрелять?
Он повернул голову так, чтобы я не могла видеть шрамы. Он точно знал, как упадут тени. Он одарил меня улыбкой, от которой я должна была растаять и слиться в обувь. Улыбка не сработала.
– Придержи свое очарование и приведи причину, почему я НЕ должна убивать тебя.
Он наклонил голову, и золотые волосы упали на правую сторону его лица. Если бы у меня было ночное зрение похуже, я бы не смогла разглядеть шрамы.
– Совет посылает приглашения для Жан-Клода, Мастера Города Сент-Луис, и его человека-слуги Аниты Блейк. Они просят вас прибыть сегодня ночью.
– Можешь опустить пистолет, ma petite. Мы в безопасности, пока не увидим совет.
– Вот так просто? – сказала я, – не так давно я слышала, что Ашер хочет меня убить.
– Совет отказал ему в этом, – сказал Жан-Клод, – наши слуги слишком важны для нас, чтобы они согласились.
– Именно так, – сказал Ашер.
Два вампира стояли и смотрели друг на друга. Я ждала, что они попробуют применить друг к другу силу, но они этого не сделали. Они просто стояли и смотрели. Их лица ничего не выражали, но если бы они были людьми, а не монстрами, я бы посоветовала бы им обняться и покончить с этим. Их боль можно было почувствовать в воздухе. Я вдруг поняла нечто, о чем раньше не догадывалась. Когда-то они любили друг друга. Только любовь может обернуться таким горьким сожалением. Джулианна связывала их, но любили они не только ее.
Пора было убирать пистолет, но я замялась, не желая светиться на всю стоянку. Я действительно собиралась вложить больше денег в брючные вечерние костюмы. При обращении с оружием латья выводили меня из себя.
Кроме нас троих на стоянке никого не было. Я повернулась спиной к ним обоим, и подняла платье достаточно, чтобы засунуть пистолет в кобуру.
– Пожалуйста, не будь из-за меня скромницей, – сказал Ашер.
Перед тем, как повернуться, я расправила платье.
– Не льсти себе.
Он улыбнулся, и выражение его лица было слегка довольным, снисходительным и еще каким-то. Это “еще каким-то” меня беспокоило.
– Скромница. Была ли ты чиста до того, как наш лихой Жан-Клод тебя нашел?
– Довольно, Ашер, – сказал Жан-Клод.
– Она была девственницей? – спросил он, потом откинул голову и рассмеялся. Он смеялся до тех пор, пока ему снова не пришлось прислониться к джипу.
– Ты, и тратишь время на девственницу. Это просто слишком идеально!
– Я не была девственницей, и это не твое собачье дело.
Смех прекратился так же внезапно, как и начался. Он соскользнул на землю, сев на темный асфальт. Он смотрел на меня снизу вверх сквозь занавесь из золотых волос. Его глаза смотрели странно и бледно.
– Не девственна, но чиста.
– С меня довольно игр на один вечер, – сказала я.
– Игры только начинаются, – ответил он.
– Что это значит? – спросила я.
– Это значит, ma petite, что совет ожидает нас. У них много игр для нас, и ни одна из них не приятная.