Он начал расстегивать рубашку.
Я посмотрела на него, слегка расширив глаза.
Он обнажил грудь и живот.
Я уставилась на сияние бледной кожи и спросила:
– И что?
– Дотронься до меня, ma petite.
Я взглянула на наблюдающих вампиров и покачала головой.
– Никакой прелюдии на глазах у плохих парней.
– Я могу просто выпить крови, если ты предпочитаешь, – сказал он тихо.
Он сказал это так, как будто мы делали это каждую ночь. На самом деле, мы делали это всего два раза по моей воле. Один раз – чтобы спасти его жизнь. Второй – чтобы спасти его и Ричарда. Я не хотела отдавать свою кровь. Иногда я думала, что кровопускание для вампиров было более интимным делом, чем секс. Так что в данной большой компании этим мне тоже не хотелось заниматься.
Я посмотрела на него, начиная злиться. Он просил меня делать очень личные вещи на виду у всех. Мне это не нравилось, и он знал, что мне это не нравится. Так почему он меня не предупредил? Неужели он не думал, что нам придется делать это сегодня ночью?
– Она злиться на тебя, – сказал Падма, – она и правда такая скромная? – спросил он с сомнением, – может быть, на самом деле, вы не можете делать того, что говорите?
Тело Ханны расставило длинные ноги, балансируя на непривычных высоких каблуках.
– Ты так же слаб, как Падма? Просто еще один кровосос?
Странник покачал головой, волосы Ханны скользнули по плечам и рассыпались поверх порванного платья.
– В чем ты еще блефовал, Жан-Клод?
– Чтоб вас всех черти побрали, – сказала я.
Я запустила руки под рубашку Жан-Клода, поглаживая пальцами ему живот. Он был холодный. Черт возьми. Я вытащила рубашку из брюк, не очень нежно, и скользнула руками дальше по обнажившейся коже. Разглаживая пальцами мышцы на его спине, я чувствовала, как шею, а потом и лицо, заливает краска. При других обстоятельствах, в стенах спальни, была бы возможность продолжения. Но сейчас меня это ужасно смущало.
Я убрала руки.
– Осторожнее, ma petite, у тебя совсем замерзнут руки.
Кончики пальцев так заледенели, будто я вышла зимой на улицу без перчаток. Я смотрела на него секунду или две.
– Если мне нельзя трогать тебя руками, то чем ты предлагаешь воспользоваться?
Падма достаточно откровенно предложил кое-что, и я ткнула в его сторону пальцем.
– А ты не лезь.
Он рассмеялся.
– А ей точно не по себе. Как мило и здорово! Ашер сказал, что до тебя она была девственницей. Раньше я ему не верил.
Я опустила голову на грудь. Мне ничего не хотелось им объяснять. Не собираюсь устраивать совету вампиров экскурсию в мою личную жизнь.
Показалась рука Жан-Клода. Он не коснулся меня, но одного движения было достаточно, чтобы заставить меня поднять голову и встретить его взгляд.
– Я бы не просил тебя об этом здесь и сейчас, если бы это не было необходимо. Ты должна мне верить.
Глядя в его синие-синие глаза, я верила. Глупо, но правда.
– Что ты хочешь, чтобы я делала?
Он поднял руку, и провел пальцами вдоль моих губ – так близко, что если бы я вдохнула, то он бы меня коснулся.
– Воспользуйся своими сладкими губами, чтобы разбудить мое сердце. Если наша связь так сильна, как я думаю, то все получится, ma petite.
Я вздохнула и отвела его рубашку, обнажая грудь. Наедине мне нравилось ласкать его, пробежаться языком вдоль крестообразного шрама на его груди. Но сейчас мы были не наедине. Черт с ними.
Я коснулась губами холодной кожи, и провела языком по его груди.
Он судорожно вздохнул. Как он мог дышать, если не билось сердце? Ответа не было, но я уже видела это раньше. Вампиры, которые дышали, но у которых не было пульса.
Я провела языком по гладкой коже около шрама, и закончила поцелуем прямо над сердцем. Я чувствовала, что у меня замерзают губы. Но это не был пощипывающий холод зимы. Все было так, как он сказал. Его тело вытягивало мое тепло. Моя жизнь перетекала в него.
Я отодвинулась, облизывая губы, стараясь вернуть им чувствительность.
– Ну, как?
Он рассмеялся, и звук прокатился у меня по спине кубиком льда, который скользил не спеша, до самого основания позвоночника.
Я вздрогнула и сказала:
– Тебе уже лучше.
Он вдруг поднял меня, обхватив руками бедра. Я ойкнула от неожиданности, опустив руки ему на плечи, чтобы сохранить равновесие. Он обвил руками мои ноги и смотрел на меня. Зрачки в его глазах растворились в сиянии синего огня.
Я в горле почувствовала биение его сердца. Его пульс стучал во всем моем теле. Он дал мне медленно соскользнуть на пол.
– Поцелуй меня, ma petite, как мы должны целоваться. Я теплый и теперь ко мне безопасно прикасаться.
– Теплый, но совсем не безопасный, – сказала я и стала целовать его, когда была еще на уровне его лба, и продолжала целовать, скользя по его телу. Он поцеловал меня так, будто готов был съесть. Клыки вжались в меня острой болью, и ему пришлось оторваться, чтобы не проткнуть меня насквозь. Поцелуй оставил меня бездыханную, трепещущую, но без ощущения холода.
Я поняла, что он почти опьянел от моего тепла. Что ему хорошо больше, чем только с практической точки зрения. У него всегда так: из необходимости получается удовольствие.
– Теперь, когда ты снова сполна обрел свою силу, – сказал Странник, – я покидаю тебя. Ты противостоял Падме без моей помощи. Так что сможешь защитить себя сам.
– Он превзошел и тебя тоже, – сказал Падма.