– Лилиан сказала, ты хочешь со мной поговорить.
Он моргнул и посмотрел на меня. Его глаза скосились под неудобным углом. Он попытался повернуть голову, и из глубины его грудной клетки вырвался слабый звук. Я никогда не слышала ничего подобного. И не хотела услышать это снова.
– Не двигайся, пожалуйста, – я нашла маленькую табуретку на колесиках и пододвинула к кровати. Когда я села, мы оказались приблизительно на одном уровне. – Ты бы позволил ей накачать себя лекарствами. Тебе нужно поспать.
– Во-первых, – сказал он. – Я должен знать, как ты меня освободила, – он сделал глубокий вдох, и боль судорогой прошла по его лицу.
Я посмотрела в сторону, затем обратно. Нельзя отворачиваться.
– Заключила сделку.
– Что …, – его руки конвульсивно дернулись, и чувственные губы сжались в тонкую линию.
Когда он заговорил снова, его голос был ниже, более вкрадчивым, как будто даже просто слова причиняли ему боль.
– Что ты за меня отдала?
– Ничего.
– Он бы не … не отказался от меня так легко, – Рафаэль пристально посмотрел на меня, его темные глаза требовали правды. Он думал, что я обманывала его, и не мог успокоиться. Он думал, что я сделала что-то ужасное и благородное для его спасения.
Я вздохнула и рассказала ему очень сокращенную версию ночных событий. Это был самый простой способ объяснить.
– Видишь, за тебя доплачивать не пришлось.
Он почти улыбнулся.
– Крысолюды будут помнить то, что ты сделала сегодня ночью, Анита. Я буду помнить.
– Может быть, мы не ходим вместе по магазинам и не встречаемся в тире, но ты – мой друг, Рафаэль. Я знаю, если бы я позвала тебя на помощь, ты бы пришел.
– Да, – сказал он. – Да, это так.
Я улыбнулась ему.
– А теперь я схожу за Лилиан, О’Кей?
Он закрыл глаза, и напряжение отпустило его. Словно теперь он, наконец, мог отдать себя боли.
– Да, да.
Я отослала Лилиан к нему и отправилась искать Сильви. Она была в маленькой комнате, где, как надеялась Лилиан, сможет немного поспать. Сильви была вместе со своей подругой, спутницей жизни, другими словами, любовницей, ну да все равно. Ее вызвал Джейсон. Я понятия не имела о ее существовании. Голос Гвен было хорошо слышно в коридоре.
– Ты должна сказать ей Сильви, обязательно.
Я не расслышала ответ Сильви, на высоких каблуках трудно быть бесшумной. Они знали, что я приближалась. Я вошла в открытую дверь. Гвен посмотрела на меня, а Сильви отвернулась. Белая подушка обрамляла ее короткие, очень кудрявые каштановые волосы. Она была на три дюйма выше меня, но смотрелась хрупкой в маленькой кровати.
Гвен сидела на стуле рядом с кроватью, держа обеими руками руку Сильви. У Гвен были длинные слегка волнистые светлые волосы и большие карие глаза на утонченном лице. Все в ней было изысканно, женственно, как у бледной, превосходно сделанной куклы. Но сила в ее лице, ум в ее глазах, заставляли изменить это мнение. Гвен была психологом. Она была неотразимой личностью даже без струящейся энергии ликантропов, которая окружала ее, словно аромат духов.
– Что ты должна сказать мне? – спросила я.
– Как ты узнала, что я имела в виду тебя? – сказала Гвен.
– Считай – интуиция.
Она похлопала Сильви по руке.
– Расскажи ей.
Сильви повернула голову, все еще избегая встречаться со мной глазами. Я прислонился к стене, и ждала. Узи вдавился мне в поясницу, вынуждая прислониться к бетонной стене, главным образом, плечами. Почему я не сняла с себя оружие? Стоит оставить где-нибудь пистолет, и он вам тут же понадобится. Я верила, что Странник сдержит свое слово, но не поставила бы на это свою жизнь.
В маленькой комнате воцарилась тишина, и только жужжание кондиционера оглушало, словно шум крови в ушах. Наконец Сильви посмотрела на меня.
– Мастер Зверей приказал брату Стивена изнасиловать меня, – она посмотрела вниз, затем обратно, в ее глазах горел гнев. – Грегори отказался.
Я не стала скрывать удивление.
– Я думала, Грегори был одним из актеров в порнофильмах Райны.
– Был, – тихо сказала Сильви.
Я хотела спросить, когда это он стал таким щепетильным? Но это казалось грубым.
– У него вдруг проснулась совесть? – спросила я.
– Не знаю, – она смотрела на простыню, сжимая руки Гвен, будто собиралась сказать кое-что похуже. – Он отказался помогать пытать меня. Мастер Зверей сказал, что накажет его. Грегори продолжал упорствовать. Он сказал, что Зейн сообщил ему о том, что Анита стала их новой альфой. Что все сделки, заключенные им с Элизабет, не действительны. И что теперь ему надо договариваться с тобой.
Сильви отобрала руку у Гвен, и посмотрела на меня. Ее карие глаза переполнялись яростью, но ее злость не относилась ко мне.
– Ты не можете быть их вожаком и нашей лупой. Ты не можете быть и тем, и другим. Он врал.
Я вздохнула.
– Боюсь, что нет.
– Но как…
– Уже поздно, и мы все устали. Давайте сократим версию. Я убила Габриеля, формально это сделало меня лидером верлеопардов. Зейн признал меня после того, как я всадила в него пару обычных пуль.
– Почему ты его не убила? – спросила Сильви.
– В этом всем скорее моя вина. Я не понимала, что означает оставить их без лидера. Кто-то должен был сказать мне, что они станут добычей для любого доминанта со стороны.
– Я хотела, чтобы они страдали, – сказала Сильви.
– Мне сказали, что ты желаешь всем им смерти, и что если ты добьешься своего, то стая начнет преследовать и убивать их.