– О, думаю, могу. Я лупа, помнишь?
– Если ты запретишь сражения преемственности, – сказала Гвен, – ты подорвешь авторитет Ричарда. В сущности, ты покажешь, что не веришь в то, что он может быть вожаком.
– Уже двое из стаи сегодня говорили мне, что Ричард потерял контроль, чертовски близок к самоубийству. Что ему мешает ненависть, отвращение к своему зверю, и мое неприятие, о котором он прекрасно знает. Я не позволю ему умереть из-за того, что я выбрала кого-то другого. Через несколько месяцев, когда он исцелится, я отойду в сторону. Я позволю ему самому заботиться о себе, но не сейчас.
– Я передам это всем, – сказала Гвен.
– Так и сделай.
– Ты попытаешься вытащить леопардов сегодня ночью, да? – сказала Сильви.
Внутренним зрением я продолжала видеть синяки на теле Вивиан. Мольбу в ее глазах.
– Они ждали, что я спасу их, а я не спасла.
– Ты не знала, – сказала Гвен.
– Но теперь я знаю, – сказала я.
– Ты не можешь спасти всех, – сказала Сильви.
– У всех должно быть какое-нибудь хобби, – я снова хотела выйти, но Гвен окликнула меня. Я обернулась в дверях.
– Расскажи ей остальное, – мягко сказала Гвен.
Сильви не могла смотреть на меня. Она говорила, пристально всматриваясь в простыню.
– Когда Вивиан отказалась причинить мне вред, они позвали Лив, – она подняла глаза, они были полны слез. – Она использовала со мной всякие штуки. Делала со мной такое…, – Сильви закрыла лицо руками и перевернулась на бок, рыдая.
Гвен встретилась со мной глазами. Ее взгляд устрашал своей ненавистью.
– Тебе нужно знать, кого убить.
Я кивнула.
– Она не покинет Сент-Луис живой.
– А другой? Сын члена совета? – спросила Гвен.
– Он тоже.
– Обещаешь? – спросила она.
– Я уже пообещала, – ответила я.
Я вышла, разыскивая телефон. Я хотела поговорить с Жан-Клодом до того, как что-либо предпринимать. Жан-Клод забрал остальных и отвез ко мне домой. Они закрыли окна нижнего этажа так, чтобы вампиры могли безопасно спрятаться до рассвета. Странник не позволил им взять свои гробы. Кроме того, вы когда-нибудь пытались арендовать грузовик в выходные после полуночи?
Что я собиралась делать на счет верлеопардов? Будь я проклята, если знала.
Голос Жан-Клода плыл ко мне через мой телефон, из моего дома. Он никогда не был там до этого дня.
– Что случилось, ma petite? Джейсон сказал, это срочно.
Я рассказала ему про верлеопардов.
Он молчал так долго, что мне пришлось позвать его:
– Скажи что-нибудь, Жан-Клод.
– Ты действительно собираешься подвергнуть всех нас опасности ради спасения двух человек, одного из которых ты никогда не встречала раньше, а другого как-то назвала просто тряпкой?
– Ну, не могу я их бросить, если они ждут, что я им помогу.
– Ma petite, ma petite,твое чувство noblesse oblige (положение обязывает – прим. Cara)восхищает. Но мы не можем спасти их. Завтра вечером совет придет за нами, и возможно, мы не сможем спасти самих себя.
– Разве они здесь, чтобы убить нас?
– Падма убил бы нас, если мог. Но он самый слабый из совета, и, думаю, боится нас.
– Нам нужно убедить Странника, – сказала я.
– Нет, ma petite, в совете семеро, всегда нечетное число, чтобы при голосовании можно было решить вопрос. Падма и Странник проголосуют друг против друга, это так. Это так уже века. Но здесь Иветт – она будет голосовать вместо своего хозяина, Morte d'Amour. Она ненавидит Падму, но может не любить меня еще больше. Из-за этого Бальтазар может настроить Странника против нас, и тогда мы проиграли.
– А как на счет остальных? Их здесь кто-нибудь представляет?
– Ашер будет голосовать за Бель Морт. Прекрасную Смерть. Это от нее произошел и я, и он.
– Он тебя на дух не переносит, – сказала я, – мы в заднице.
– Я думаю, этих четверых выбрали умышленно. Они хотят, чтобы я занял место в совете, так что у меня пятый голос.
– Если Странник проголосует за тебя, а Иветт ненавидит Падму больше, чем тебя…
– Ma petite, если я буду вести себя, как полноправный член совета, то они будут ожидать, что я вернусь во Францию и займу свое место.
– Во Францию? – переспросила я.
Он рассмеялся, и даже по телефону я почувствовала его смех, как теплое прикосновение.
– Меня пугает не отъезд из нашего прекрасного города, ma petite, а то, как я удержу это место. Если бы наш триумвират был полным, то возможно, только возможно, наша сила испугала бы тех, кто хочет бросить мне вызов.
– Хочешь сказать, что без четвертой метки, триумвират бесполезен?
Тишина продолжалась так долго и становилась настолько тяжелой, что я позвала:
– Жан-Клод?