– Если она пришла уже с укусом, то кто-то из них мог это учуять. Может и нет, рана была довольно чистая, видимо поэтому вамп и сделал ее такой. Если бы он просто укусил ее, и оставил на поверхности кровь, то другие вампы могли бы это унюхать.
Дольф старательно записывал все в свой верный блокнот.
– Так, значит, есть соучастник – вампир?
– Он мог и не знать, что она планирует. Я бы проверила, нет ли у нее бойфренда-вампира, или, по крайней мере, не встречалась ли она с кем-нибудь из них раньше. “Бойфренд” – это слишком сильное слово для миз Пирс. И я бы узнала, нет ли у нее актерского образования. Проверь ее специализацию в колледже.
– Уже, – сказал Дольф, – она специализировалась на театральном искусстве.
Я улыбнулась.
– Ну, зачем я тебе нужна? Ты уже сам во всем разобрался.
– Укус, и то, что вампиры так легко горят… – он покачал головой, – Ничего из этого дерьма нет в книжках.
– Книги вообще не пишут для работы полиции, Дольф.
– Может, тебе написать книгу? – сказал он.
– Ага, как же. У тебя достаточно на нее, чтобы получить выписку с ее счета?
– Если обратиться к правильному судье, то возможно.
– Знаешь, даже если ее будут судить и признают виновной, урон уже нанесен. Петиция и митинг назначены на следующую неделю. Поползут слухи на счет этого нападения, а они быстро раздуют из мухи слона.
Дольф кивнут.
– С этим мы ничего не может поделать.
– Ты мог бы пойти, и рассказать им то, что узнал про Вики.
– Почему бы не сходить тебе самой?
– Да потому что для ультра-правых я просто вавилонская блудница. Я трусь с самым главным кровососом. Они не поверят ни одному моему слову, черт возьми.
– У меня нет времени ходить на митинги, Анита.
– Ты считаешь, что бизнес вампиров нужно изолировать? – спросила я.
– Не начинай, Анита. Тебе все равно не понравятся мои ответы.
Я отстала. Дольф считал вампиров монстрами, от которых нужно защищать общество. В чем-то я с ним была согласна. Но я спала с одним из этих монстров. Это усложняло мое нахождение по одну сторону баррикад с Дольфом. Мы сошлись на том, что не сходимся. Это сохраняло относительный мир, и мы продолжали вместе работать.
– Если ты так не любишь вампов, то почему не купился на историю миз Пирс? – спросила я.
– Потому что не дурак, – сказал Дольф.
– Прости, – сказала я, – Прости, что я хотя бы на секунду подумала, что личные предпочтения могут повлиять на твою работу. Ты бы никогда этого не допустил, правда?
Он улыбнулся.
– Не знаю. Ты же еще не за решеткой.
– Если бы у тебя были доказательства совершенных мной правонарушений, то могла бы и быть.
– Могла бы, – сказал он. Улыбка померкла. Глаза снова стали пустыми, глазами копа.
– Что с твоей рукой?
Я посмотрела на повязку, словно она только что возникла из воздуха.
– Несчастный случай на кухне, – сказала я.
– Несчастный случай на кухне, – повторил он за мной.
– Ага.
– И что же случилось?
– Порезалась ножом.
– И что ты делала? – спросил он.
Я никогда не готовила дома. Дольф это прекрасно знал.
– Резала батон.
И я обратила к нему свои чистые очи. Когда-то, не так давно, на моем лице можно было прочитать все. Любую мысль, но не теперь. Я смотрела прямо в лицо подозрительного Дольфа, и знала, что он ничего не поймет по моему лицу. Только сама по себе пустота могла сказать о том, что я говорю неправду. Но он и так знал, что я вру. Я не стала тратить ни его, ни свое время на то, чтобы придумать что-нибудь поправдоподобнее. К чему беспокоиться?
Мы смотрели друг на друга.
– Анита, у тебя кровь на чулках. Неплохой, должно быть, попался батон, – сказал он.
– Это точно, – ответила я, и не смогла сдержать улыбку, – я бы сказала, что меня ограбили, но тогда ты бы заставил меня написать заявление.
Он вздохнул.
– Ну и дрянь же ты. Ты явно сегодня во что-то вляпалась. Именно этой ночью.
Его большие руки сжались в кулаки размером почти с мою голову.
– Я бы наорал на тебя, но пользы – ноль. Надо бы тебя посадить на ночь, – он резко рассмеялся, – за то, что ты сегодня уже натворила, но мне нечего предъявить, не так ли?
– Я ничего не натворила, Дольф, – я подняла раненую руку, – просто оказывала другу услугу, и подняла мертвеца. Пришлось сделать разрез, нужна была кровь. Вот и все.
– Правда? – спросил он.