– Он знает, что ты здесь? – спросила я.
Он кивнул.
Я улыбнулась, но улыбка вышла не очень счастливой.
– Разве он тебе не сказал? – спросил Ричард.
– Нет.
Мы снова смотрели друг на друга.
– Ты не можешь доверять ему, Анита, и ты это знаешь.
– Ты сам добровольно дал ему поставить первую метку. Что я сделала, Ричард – я делала, чтобы спасти вас обоих. Если ты действительно думал, что он так чертовски ненадежен, то зачем связал нас с ним?
Ричард отвернулся и очень тихо сказал:
– Я не думал, что потеряю тебя.
– Иди подожди в коридоре, Ричард.
– Зачем?
– Мне нужно одеться.
Он скользнул глазами по моим ногам, таким белым по сравнению с черным платьем, и посмотрел на каблуки.
– Чулки, – сказал он тихо.
– Вообще-то, кобура, – сказала я, – чулки эту ночь не пережили. А теперь, выметайся, пожалуйста.
Он вымелся, даже не сделав на прощание язвительного замечания. Явный прогресс. Когда он закрыл за собой дверь, я села на кровать. Мне не хотелось это делать. Возвращаться за леопардами уже не казалось удачной идеей. Возвращаться с Ричардом за спиной было еще хуже. Но мы должны это сделать. Я не могла велеть ему остаться дома. Кроме того, мне и правда нужно было прикрытие. Не имеет значения, как мучительно больно быть с ним рядом, но он – один из самых сильных оборотней. Если бы его зверски не мучила совесть размером с Род-Айленд, он был бы очень опасным. Конечно, если бы дали слово Маркусу, он, возможно, сказал бы, что Ричард и так очень опасен. И Маркус был бы прав.
В Цирк мы поехали на джипе Ричарда. Я сидела рядом с ним, но с тем же успехом меня там могло и не быть. Он ни разу не взглянул на меня, не заговорил. Но вид его напряженного тела говорил лучше слов. Он знал, что я рядом.
Шерри и Зейн ехали на заднем сидении. Я удивилась, когда в машину скользнула Шерри. Ее глаза побелели, а веки дергались, как от нервного тика. Она выглядела так, будто вот-вот упадет в обморок. Зейн, как обычно, был самим собой – с широкой улыбкой и хитрющими глазами. Самим собой? Эта мысль меня развеселила. Я знала его меньше суток. Я, черт возьми, понятия не имела, каким он был “самим собой”.
Шерри замерла на сидении, обнимая себя руками. Она медленно сворачивалась в маленький клубок. Я знала ее еще меньше, чем Зейна, но это было бы ненормально для кого угодно.
Я повернулась назад, насколько позволял ремень безопасности, и спросила:
– В чем дело, Шерри?
Она взглянула на меня, и крепко зажмурилась. Покачав головой, она вжала ее в плечи еще сильнее. По ее шее растекался свежий синяк. Он мог появиться еще до того, как я увидела ее в первый раз. Но я не была в этом уверена.
– Зейн, что с ней?
– Ей страшно, – сказал он. Голос был нейтральный, но что-то в его лице выдавало злость.
– Я же сказала, что это дело добровольное. Ей не обязательно было ехать с нами.
– Скажи это своему Мистеру Мачо, – сказал он.
Он сидел за Ричардом, сверля взглядом его спину.
Я повернулась и посмотрела на Ричарда. Он не ответил на мой взгляд.
– Что происходит, Ричард?
– Она едет с нами, – подчеркнуто спокойно ответил он.
– Почему?
– Потому что я так сказал.
– Бред!
Наконец, он посмотрел на меня. Он постарался, чтобы взгляд был холодным, но в нем так и сквозил гнев.
– Ты – моя лупа, а я все еще Ульфрик. Мое слово – все еще закон.
– Да пошло оно, твое слово. Зачем втягивать ее в это только потому, что ты злишься на меня?
Он сжал челюсти так сильно, что я увидела, как под кожей окаменели мышцы.
– Они оба бросили своих. И теперь оба будут это исправлять.
Его голос все еще был спокойным, низким и осторожным, как будто он очень старался не потерять контроль над собой. Он говорил так, как говорят люди, которые собираются на вас наорать.
– Ты только посмотри на нее, Ричард! Она будет хуже, чем бесполезна. Нам только придется тратить силы, чтобы защищать и ее.
Он покачал головой.
– Нельзя бросать никого из своих, ни при каких обстоятельствах. Это закон.
– Закон стаи, но она не в стае.
– Пока ты – моя лупа, Анита, все, что принадлежит тебе – принадлежит мне.
– Ты просто высокомерный урод.
Он улыбнулся, но всего лишь обнажив зубы – больше рычание, чем смех.
– Все что-то делают, чтобы выделиться.
Мне понадобилась целая секунда, чтобы понять, что он имел в виду, и я смешалась. Но будь я проклята, если буду объяснять ему, что не имела в виду ничего буквального. Он знал, что я не имела этого в виду. Он просто пытался вывести меня из себя. Пошел он.