– Я не псих, – сказал он.
– А, вот она, правда. Вы не боитесь ликантропов. Вы боитесь себя.
Он поднял большой кулак, не ударить меня, но просто, чтобы дать выход гневу.
– Вы ничего не знаете обо мне.
– У меня от них тоже мурашки, Пэджетт.
Это успокоило его, немного.
– Как вы можете выносить их присутствие?
Я пожала плечами.
– К этому привыкаешь.
Он качнул головой, почти вздрогнул.
– Я никогда не привык бы к этому.
– Они делают это не нарочно, детектив. Некоторые оборотни лучше скрывают свою сущность, чем другие, но все они излучают больше энергии во время сильных эмоций. Чем больше вы их допрашивали, тем больше они нервничали, больше энергии выделяли, и тем больше мурашек ползло по вашей коже.
– Здесь в комнате была только женщина, а мне казалось, что моя кожа собралась уползти с моего тела.
– Подождите, одна? Вы зачитали ей ее права?
Он кивнул.
– Она сказала вам что-нибудь?
Он покачал головой.
– Ни одного чертова слова.
– А что с другими?
– Мужчины ничего не сделали.
– Так они свободно могут уйти?
– Большой не хочет оставлять ее, а другой находится в палате с двумя ранеными. Говорит, что он не может бросить их без охраны. Я сказал ему, что мы можем позаботиться об этом. Он ответил: очевидно, нет.
Я согласилась с Кевином.
– У вас есть свидетели, которые говорят, что она не хотела ранить человека. Он даже не умер пока. Почему она все еще здесь и в наручниках?
– Она уже убила одного человека сегодня. Я думаю, что этого достаточно, – сказал он.
– Две вещи, детектив. Во-первых, она могла бы сломать эти браслеты в любое время, как захотела бы. Во вторых, если бы она была человеком, вы бы уже отпустили ее.
– Это не так, – сказал он.
Я посмотрела на него. Он попытался меня переглядеть, но сдался первым. Он сказал, глядя в точку выше моей головы:
– Парень умирает. Если я ее отпущу, она может сбежать.
– С какой стати? Она увидела, как полицейскому собираются снести голову, и бросилась на вооруженного человека, чтобы спасти его. Она не зарезала его. Она толкнула его в стену. Поверьте мне, детектив, если она хотела убить его, это была более тщательная работа. Она рисковала жизнью, чтобы спасти одного из ваших.
– Она ничем не рисковала. Пули не вредят ликантропам.
– Серебряные пули – вредят. Они действуют точно так же, как обычные пули на человека. В каждом нападении, которое расследовали сегодня, применялись серебряные пули, Пэджетт. Лоррейн могли убить, но она не колебалась. Если бы не она, у нас был бы мертвый коп на руках. Сколько граждан рискнули бы жизнью, чтобы спасти полицейского?
Он, наконец, посмотрел на меня, глаза были настолько сердиты, что потемнели на два оттенка синего.
– Я понял ваши аргументы.
– В самом деле?
Он кивнул.
– Да. – Он пошел назад к ожидающим копам и рыдающему вервольфу. – Сними с нее наручники.
Мэрдок не понял:
– Сэр?
– Выполняйте, Мэрдок, – сказал Пэджетт.
Тот не стал дальше сомневаться, просто стал на колени перед Лоррейн и расстегнул наручники. Его партнер с другой стороны расстегнул кобуру и сделал два больших шага назад. Я оставила это без внимания. Мы побеждали, нет нужды ссориться.
Как только ее руки были свободны, Лоррейн бросилась ко мне. Я знала, что она не замышляла никакого вреда, но я услышала скрип расстегивающейся кожи по всему холлу. Я подняла голос и сказала:
– Все в порядке, парни. Она – в порядке. Расслабьтесь.
Лоррейн была на коленях, руки охватили мои ноги, рыдая в полный голос, громко и сопливо. Я протянула руку, направив ладонь к другому концу холла. Тедди встал, и половина стволов повернулась в его сторону. Мы были на грани того, что вещи действительно пойдут неправильно.
– Пэджетт, призовите ваших людей к порядку. – Я бросила взгляд назад в его сторону и обнаружила, что его пистолет направлен на Тедди. Черт!
– Пэджетт, уберите оружие, и они последуют вашему примеру.
– Велите ему сесть, – сказал Пэджетт, голос напряженный и очень серьезный.
– Тедди, – сказала я мягко, – сядь, очень медленно, никаких резких движений.
– Я ничего не сделал, – сказал он.