Я сделала глубокий вдох и очень медленно выдохнула.
– Ты помнишь что-нибудь особенное или характерное, что помогло бы опознать их?
– Духи с ароматом, похожим на гардении, и тошнотворный запах.
Здорово, подумала я, это принесет пользу.
Он взглянул на меня прямо, и его глаза внезапно омрачились не только болью. Я поняла, что они омрачены опытом. Это простиралось дальше изнурения, как будто Натаниель заглянул в самые низкие круги ада. Он выжил, чтобы рассказать об этом, но он не совсем вернулся в мир живых, не полностью исцелился.
– Я помню духи. Я узнаю их, если снова почувствую.
– Хорошо, Натаниель, хорошо. – В глубине ужасной пустоты его глаз была паника. Он был испуган, невероятно испуган. Я погладила его руку, и когда его пальцы обвились вокруг моих, я сжала ее. – Никто никогда не причинит тебе подобного вреда, Натаниель. Я тебе обещаю.
– Ты будешь заботиться обо мне? – Он посмотрел на меня, и в его глазах была нужда такая дикая, такая примитивная, что я пообещала бы ему что угодно, лишь бы исчезло это выражение.
– Да, я буду заботиться о тебе.
Все его тело расслабилось. Напряжение вылилось из него, как вода из треснувшей чашки. Я почувствовала, как оно стекло по его руке в пальцы и в меня, будто выброс энергии. Это заставило меня подскочить, но я не отодвинулась.
Он улыбнулся мне, откинувшись на подушки. Он выглядел немного лучше, более сильным.
Я медленно отняла у него мою руку, и он позволил мне это сделать. Прекрасно. Я обернулась к остальным.
– Вам всем нужно убраться отсюда.
– Я уже мог бы пойти домой, – сказал Стивен, – но Натаниеля все еще нельзя перемещать.
– Я не доверяю здешним полицейским, без меня в качестве буфера.
– Пэджетт очень боится нас, – заметил Тэдди.
Я кивнула.
– Я знаю.
– Напои меня, – сказал Натаниель. – Дай мне твою силу, и я пойду с вами.
Я нахмурилась на него, затем снова посмотрела на Стивена.
– Он не всерьез предлагает, чтобы я открыла для него вену, не так ли?
– Ричард мог бы это сделать, – сказал Стивен.
– Ричард не мог бы напоить одного из леопардов, – возразила Лоррейн, – только нас.
– Райна могла бы затрахать его до выздоровления, – заметил Кевин.
Этим он заработал мой долгий пристальный взгляд.
– О чем это ты говоришь?
– Райна могла делиться энергией, не разделяя кровь, – пояснил он. Его лицо отражало одновременно и отвращение, и вожделение, как будто он наслаждался некоторыми из шоу Райны вопреки себе. – Она водила руками по тебе, а потом по ее собственному телу. Это всегда заканчивалось трахом. Чем сильнее были раны, тем больше ей это нравилось, но когда она кончала, ты был здоров.
Я повернулась к Стивену, потому что я не верила этому. Он кивнул.
– Я видел, как она делает это.
– Вы же не предлагаете ей... – Лоррейн не закончила ужасную мысль, но я была с ней согласна.
– Я не вскрою вену, и уж конечно, я не собираюсь заниматься с ним сексом.
– Ты не хочешь меня. – Голос Натаниеля был полон слез и страдания.
– В этом нет ничего личного, – сказала я. – Я просто не увлекаюсь случайным сексом. – Вся эта беседа была слишком странной даже для меня.
– Тогда Натаниель должен остаться здесь по крайней мере еще на сутки, – сказал Кевин. Он перекатывал сигарету в пальцах, говоря это.
Стивен кивнул.
– Так сказал доктор. Мы спросили, когда он говорил мне, что я могу идти домой сегодня же.
– Не бросай меня, Стивен. – Натаниель потянулся в пространство между ними, как будто мог бы коснуться его.
– Я не брошу тебя одного, Натаниель, без кого-то, кто мог бы позаботиться о тебе.
Тедди заговорил:
– Одно то, что это кончалось сексом с Райной, не значит, что это должно заканчиваться таким же образом.
Все мы воззрились на него.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Кевин.
– Все кончалось сексом для Райны. Но исцеляло прикосновение. Я думаю, что мои раны были залечены прежде, чем мы перешли к остальному. – Только слышать, как он говорит что-то такое, имея шестидесятидюймовую грудь из чистых мускулов, заставляло мои мозги плавиться. Это было все равно, что обнаружить, что ваш лабрадор-ретривер заговорил. Вы просто не ожидали встретить мозги в такой большой упаковке.
Кевин пожал плечами.
– Ну, не знаю. Все, что я знаю – она излечила меня. Я не помню, когда мне стало лучше. Я помню только ее.
– Есть ли в этой комнате кто-то, кто не спал с Райной? – спросила я.
Единственный человек, кто поднял руку, была Лоррейн, но, зная Райну, даже это было спорно.
– Боже мой.
– Я думаю, что Анита могла бы излечить его без секса, только обнаженной кожей, – сказал Тэдди.