– Говорит, что они все отпивают немного крови опекуна, чтобы начать ночь. Без этого, как она говорит, голод становится слишком сильным, и они могут быть опасны.
– Ну не кладезь ли информации...
– Она испугана, Анита. У нее два чертовых вампирских укуса на шее, и она испугана.
– Черт! – сказала я. – Я еду, но, честно говоря, Дольф, я не знаю, чего ты от меня ждешь.
– Ты – эксперт по вампирам, ты мне и скажи.
Так, немного враждебности.
– Я подумаю по дороге. Может, я придумаю план к тому времени, как приеду.
– До того, как они легализовались, мы бы сами их сожгли.
– Эх, – сказала я, – старые добрые времена!
– Ага, – отозвался он.
Не думаю, что он уловил сарказм. Хотя с Дольфом всегда трудно быть уверенной.
Я набрала третий номер. Ответил Ларри:
– Анита.
Его голос казался лишенным интонаций, полным боли.
– Что случилось? – спросила я, борясь с перехватившим дыханием.
– Я в порядке.
– По голосу не скажешь, – сказала я.
– Я просто слишком много двигался со всеми этими швами. Мне нужно принять болеутоляющее, но тогда я не смогу вести.
– Тебя нужно подвезти?
Он молчал секунду или две, потом сказал:
– Да.
Я знала, чего ему стоило мне позвонить. Он был чуть ли не в первый раз на задании полиции без меня. То, что ему понадобилась моя помощь хоть для чего-то, должно быть, жгло ему пятки. Меня бы это взбесило до крайности. Вообще-то, я бы не позвонила. Я бы упиралась до потери сознания. Я не критиковала Ларри, я критиковала себя. Временами он был просто умнее, чем я. Это был один из таких случаев.
– Ты где?
Он назвал адрес, и это было совсем недалеко. Удачно.
– Я меньше чем в пяти минутах от тебя, но не смогу сразу отвезти тебя домой. Еду на место преступления.
– Пока мне не приходится вести, со мной все в порядке. Мне приходится тратить все мое внимание, чтобы просто оставаться на дороге. Пора затормозить, когда становится так сложно.
– Ты действительно мудрее меня.
– Это значит, что ты все же не стала бы просить помощи, – сказал он.
– Ну... да.
– И когда ты бы позвала на помощь?
– Когда съехала бы в кювет и была вынуждена вызвать аварийную машину.
Он засмеялся и резко вздохнул, как будто ему стало больно.
– В общем, я тебя жду.
– Еду.
– Я знаю, – сказал он. – Спасибо, что не сказала “Я же говорила”.
– Даже не подумала, Ларри.
– Честно?
– Перекрестя сердце и...
– Не продолжай.
– Ты становишься суеверным на мой счет, Ларри?
Два удара сердца он молчал.
– Может быть, а может, просто день был длинный.
– Ночь будет еще длиннее, – сказала я.
– Спасибо, – сказал он. – Как раз то, что я хотел услышать.
И он повесил трубку, не попрощавшись.
Может, это я сама научила Дольфа никогда не прощаться? Может, я всегда приносила плохие вести, и все хотели как можно скорее повесить трубку? Ну уж нет.
Я думала, что Ларри будет ждать меня в машине. Но нет. Он стоял рядом, облокотившись на нее. Даже на расстоянии было видно, что ему больно, спину тянет, и он старается не двигаться больше, чем необходимо. Я затормозила рядом с ним. Вблизи он выглядел еще хуже. Его белая рубашка была в пятнах копоти. Легкие брюки были коричневыми, поэтому пострадали не так сильно. Через лоб до щеки шла черная полоса сажи. Чернота оттеняла голубой цвет его глаз, так что они казались темнее, как сапфиры в обрамлении оникса. Взгляд был тусклый, словно боль иссушила его до дна.
– Боже, ты выглядишь, как черт, – сказала я.
Он почти улыбнулся.