- Минуточку, минуточку, - вмешался Гамильтон Бергер. - Задан спорный вопрос. Я не стал выступать с возражениями, но адвокат защиты интересуется мнением свидетеля. Как указывал сам мистер Мейсон, нас не волнует то, что думает свидетель, нам нужны только факты. Пусть свидетель придерживается фактов.
- Прекрасно, - сказал Мейсон. - Мистер Баксли, вы присутствовали, когда София Атвуд заявила, что кто-то украл стодолларовую купюру из шляпной коробки, хранившейся в шкафу?
- Да.
- И вы высказали предположение, что эта кража могла быть совершена обвиняемой?
- Нет. Я задал несколько наводящих вопросов.
- Что вы имеете в виду под "наводящими вопросами"?
- Я спросил, сколько людей находилось в доме, сколько человек имели доступ к спальне миссис Атвуд, кто знал, что у нее в спальне хранятся пустые коробки из-под шляп.
- Пустые коробки из-под шляп?
- Да.
- Сколько коробок?
- Боже, я не в курсе. Она сказала, что положила деньги в пустую коробку из-под шляпы.
- Но вы не сказали "пустая коробка из-под шляпы", - заметил Мейсон. Вы сказали "пустые коробки из-под шляп" - во множественном числе.
- Возможно.
- Вы имели в виду, что там находилось больше одной коробки?
- Не знаю. Не думаю. Она сказала "коробка из-под шляпы".
- Но вы употребили множественное число.
- Ладно, я говорил о коробках из-под шляп во множественном числе.
- Когда вы задавали свои наводящие вопросы, о которых вы упомянули, вы говорили о коробках из-под шляп во множественном числе?
- Да, я сказал "коробки из-под шляп".
- И она вас не поправила, заметив, что имеется только одна пустая коробка?
- Нет. В тот момент создалась напряженная ситуация, и она думала...
- Минуточку, минуточку, - перебил Мейсон, поднимая руку. - Вас уже предупреждали, что нас не интересуют ваши собственные мысли. Нас тем более не интересует ваша способность читать мысли миссис Атвуд. Задавая вопросы, я пытаюсь выяснить то, что вы предумышленно заложили ей в голову - мысль о совершении обвиняемой кражи.
- Я никогда не говорил, что закладывал ей подобную мысль.
- Вы сами этого не говорили, об этом свидетельствуют ваши действия. Вы задавали наводящие вопросы о том, кто находился в доме. Но вы не задали ни одного наводящего вопроса о вашей собственной возможности украсть деньги.
- Конечно, нет!
- Почему нет?
- Потому что, как уважаемый бизнесмен, как друг, я, естественно, был вне подозрений - или, по крайней мере, считал себя вне подозрений.
- Но вы не считали, что обвиняемая - кровная родственница - тоже находится вне подозрений?
- Я просто задавал вопросы.
- Наводящие вопросы?
- Называйте их как хотите.
- Когда вы в последний раз заходили в дом, у вас при себе имелся револьвер?
- Да.
- Почему?
- Чтобы защитить себя в случае необходимости.
- Вы знали, что противозаконно носить оружие, на которое у вас нет разрешения?
- Да, я знал, что это противозаконно.
- Вы вломились в дом.
- Я не вломился - я открыл замок целлулоидом.
- С точки зрения закона, вы совершили взлом и проникновение, заметил Мейсон.
- Хорошо, обсудите этот вопрос с господином окружным прокурором, ответил Баксли. - Я ему все откровенно рассказал, и мы понимаем друг друга.
- Другими словами, вы получили неприкосновенность за любое совершенное вами преступление, в обмен на ваши показания?
- Речь не шла ни о какой сделке. Окружной прокурор пришел к заключению, что мои намерения абсолютно честны.
- У вас при себе имелась стодолларовая купюра?
- А это преступление?
- Я задал вопрос.
- Да, имелась.
- Как долго она у вас хранилась?
- Не помню.