- Риберу? Нет... Должно быть, он остался в баррио. Я ужасно устал. Пойду лягу.
Мигель встал и по дороге ласково положил руку на плечо жены.
- Прости, что заставил тебя волноваться... Боюсь, я уже ни на что не годен... Только и делаю, что ошибку за ошибкой, а из-за этого Пако...
Конча перебила мужа.
- Не думай больше о Пако, Мигель. Мы не должны о нем говорить...
- Но ты одобряешь мое решение отомстить за него, правда?
- Возможно, но, повторяю, лучше бы ты оставил эту заботу другим. У тебя и без того неприятности.
- Хорошо, Кончита, - немного поколебавшись, сказал он, - раз ты так хочешь... Мы немного поспим, а потом уедем в Сопейру.
Их разбудил телефонный звонок. Оба проспали всего несколько часов. Конча с трудом открыла глаза. Мигель же погрузился в такое оцепенение, что не мог двинуться с места.
- Пусть себе звонят, - проворчал он.
Инспектор снова уснул, а его жена натянула на голову одеяло, чтобы больше не слышать пронзительного звонка. Однако, надо думать, тот, кто хотел с ними поговорить, отличался большим упрямством, ибо телефон продолжал трезвонить. В конце концов Конча не выдержала и подошла к телефону.
- Алло!
- Донья Конча?
- Да.
- Это Мартин... Так вы не поехали в Сопейру?
- Мы слишком поздно легли, дон Альфонсо, и решили сесть на дневной поезд.
- Мигель дома?
- Да, спит.
- Разбудите его! Нечего валяться в постели в десять часов утра!
- Послушайте, дон Альфонсо, не могли бы вы дать Мигелю еще немного отдохнуть? Он совсем недавно вернулся...
- А ведь я не так уж поздно привел его домой, верно, донья Конча? Или Мигель опять куда-нибудь ходил?
По тону комиссара Конча поняла, что для него очень важно получить ответ на этот, вроде бы безобидный вопрос. Лгать дону Альфонсо она не решилась, но попробовала уклониться.
- Вообще-то...
Но голос комиссара на том конце провода вдруг зазвучал необычайно сухо.
- Я хочу знать, выходил ли Мигель из дому. Так да или нет?
Пришлось отвечать.
- Да.
Дон Альфонсо совсем посуровел.
- Немедленно разбудите мужа, донья Конча, и передайте ему, чтобы сейчас же ехал в управление. Слышите? Сейчас же!
И, забыв попрощаться с собеседницей, комиссар повесил трубку. Это так не походило на всегда любезного Мартина, что Конча встревожилась. Мигель спросонок очень плохо принял распоряжение начальства и, сердито ворча, побрел в ванную. Увидев в зеркале собственное отражение, он подумал, что не раз задерживал людей, куда меньше смахивающих на висельника, нежели он сам в данную минуту. Из дома инспектор вышел с мучительной мигренью, однако он надеялся, что пока доберется пешком до управления, боль несколько поутихнет.
Когда Мигель вошел в кабинет комиссара Мартина, тот поглядел на часы и сухо заметил:
- Четверть двенадцатого... Вы, я вижу, не слишком торопились.
Тон дона Альфонсо не понравился Люхи.
- Я шел пешком, - буркнул он.
- Кажется, я достаточно ясно дал понять вашей жене, что хочу видеть вас безотлагательно!
Мартин держался так агрессивно, что Мигель сразу ощетинился.
- У меня болела голова, и я подумал...
- Я люблю, когда мои приказы исполняют неукоснительно, инспектор!
- По-моему, я всегда так и делаю. Разве нет?
- Я тоже так думал, но не вам ли было приказано сегодня утром уехать в Сопейру?
- Я слишком устал и никак не думал, что отсрочка всего на несколько часов...
- Что вы думали или не думали, меня не интересует, инспектор. Между прочим, вы достаточно давно здесь служите и должны бы знать, что приказ есть приказ!
- Я уеду сразу после полудня, жена уже собирает чемоданы.
- Возможно, это больше не понадобится.
- Не понимаю, сеньор комиссар...
- В последнее время вы что-то многого не понимаете, Люхи, слишком многого... С недавних пор вы начали изрядно своевольничать, инспектор. И я вынужден снова напомнить вам, что здесь отнюдь не приветствуются действия по собственному почину. Мы не любим тех, кто воображает, будто он умнее всех на свете, а в результате делает одни глупости, если не кое-что похуже!
Мигель хорошо помнил, чем обязан дону Альфонсо, но допустить, чтобы с ним разговаривали подобным тоном, не мог.
- Я полагал, что сегодня ночью мы уже окончательно объяснились на сей счет?
- Я тоже так думал, но, очевидно, ошибся, раз вы продолжаете делать по-своему. Инспектор Люхи, я должен с прискорбием отметить, что вы не заслуживаете доверия, которое я оказывал вам до сих пор.