Дон Альфонсо снова разыграл удивление.
- Вы знали, Люхи, что сеньор Виллар, оказывается, еще и юрист?
- Впервые слышу, сеньор комиссар!
- У меня складывается впечатление, что, должно быть, сеньор Гомес путает его с кем-то другим.
- Я тоже так думаю, сеньор комиссар.
Андалусиец, не выдержал.
- Довольно! Хватит! - заорал он. - Прекратите надо мной измываться! Скажите лучше, в чем вы меня обвиняете!
- Вы предъявляли сеньору Гомесу какие-нибудь обвинения, инспектор?
- Нет, господин комиссар, и не думал.
- Вот видите, сеньор Гомес!
- Но тогда почему я здесь?
- Скажем, просто отдыхаете, пока я не сочту нужным задать вам несколько вопросов.
- О чем?
- О смерти Хуана Миралеса.
- А?
Гомес отлично понимал, что, несмотря на мнимое благодушие, полицейские пристально следят за его реакцией, но весть о смерти бывшего боксера так вышибла его из колеи, что андалусиец даже не пытался скрыть полное замешательство.
- Хуан умер?
- Уж куда мертвее...
- Но... каким образом?
- От удара ножом.
- Вы хотите сказать, его убили?
- Тут не может быть никаких сомнений.
- Где?
- В его же комнате.
- Не может быть!
- Почему?
- Но ведь...
Гомес вдруг прикусил язык, понимая, что чуть не ляпнул лишнее, но дон Альфонсо почти ласково продолжил за него:
- Потому что вы были вместе.
- Но когда я уходил, Хуан спал!
Чувствуя, что ловушка вот-вот захлопнется, андалусиец утратил всякую осторожность.
- Видите ли, сеньор Гомес, самое странное - то, что, прежде чем испустить последний вздох, Миралес весьма отчетливо пробормотал следующий вопрос: "За что. Эстебан?" А вас ведь, кажется, так и зовут?
- Да.
- Крайне неприятно...
- Но в конце-то концов, с какой стати мне убивать Миралеса?
- Ну, если вы убийца, вам лучше знать... Возможно, из-за Пако Вольса?
- Я не знал этого типа.
- Странно... Он работал в "Ангелах и Демонах". А вы, кажется, тоже там служите?
- Это еще ничего не значит!
- А по-моему, да.
- Я не убивал Хуана, сеньор комиссар, мы с ним дружили.
- Болтливый друг опаснее врага.
Остаток ночи превратился для дона Игнасио в сплошной кошмар. Нина так и не вернулась. Не найдя ее на вилле, каид позвонил Пуигу и приказал искать девушку по всем кабаре Барселоны, а потом до четырех часов ждал у телефона. Наконец Пуиг позвонил, но лишь для того, чтобы сообщить о неудаче. Нина де лас Ньевес исчезла. Виллар улегся спать в холодном бешенстве. Он больше не позволит этой девке издеваться над собой. Сегодняшний бунт - первый и последний. Он, Виллар, вышвырнет ее вон. Вспоминая, как Нина вышла из кабинета Хоакина, и насмешливый взгляд Гомеса, дон Игнасио корчился от стыда. Для начала он уберет Нину из программы кабаре. Пусть-ка поторгует в зале сигаретами, как дебютантка, а захочет уехать - ей устроят такое путешествие, что вовек не забудет! А кроме того, Виллар поручит Гомесу следить за Ниной и в случае чего принять меры.
В семь часов утра телефонный звонок прервал лихорадочный сон дона Игнасио. Звонил снова Пуиг, и его дрожащий голос предвещал самые скверные новости. Сперва каид решил, что Хоакин сообщит сейчас о смерти Нины, и сердце у него болезненно сжалось, ибо, несмотря на размолвку, он все же по-своему любил эту крошку. А потому, услышав, что речь идет всего-навсего о Миралесе, каид с облегчением перевел дух.
- Должно быть, вы совсем рехнулись, Пуиг, если посмели разбудить меня, чтобы потолковать об этой скотине!
- Дело в том, что и он тоже мертв, патрон!
- Мертв?
- Хуан убит у себя в комнате. Его, как и Риберу, пырнули ножом в живот.
- А-а-а... ну что ж, ладно... Я разберусь. Утром мы с вами наверняка увидимся... А пока попытайтесь собрать как можно больше сведений.