- Учитывая такую возможность, дон Игнасио, я проведу эту ночь у ворот Сан-Пабло.
- Минутку, Гомес! Прежде чем предпринимать что бы то ни было, привезите Пуига в "Тибидабо". Надо поточнее узнать, что он понаболтал Люхи. Возьмите мою машину. Пусть Фелипе останется за рулем - он очень тактичный парень. Если Хоакин сумеет достаточно убедительно оправдаться, вы сразу же переправите его на "Симона Боливара", который на рассвете уходит в Ливерпуль. А там уж пусть выкручивается как знает.
- А если его объяснения нас не удовлетворят, сеньор?
- Фелипе доставит вас обоих куда скажете.
- Я уверен, что объяснения Хоакина меня не удовлетворят, дон Игнасио.
Ему во что бы то ни стало надо добраться до дона Игнасио и убедить патрона, что его, Пуига, совершенно нечего опасаться. И сделать это надо прежде, чем Виллар подошлет к нему убийц. Эта мысль не давала Хоакину покоя. Страх настолько парализовал его мозг, что он даже не мог хорошенько обдумать, каким образом поскорее увидеться с доном Игнасио. Захлебываясь от беззвучных рыданий, Пуиг лишь кусал одеяло.
Когда дон Альфонсо рассказал жене о сцене, происшедшей между ним и Мигелем Люхи, которого временно пришлось отстранить от должности, пока сверху не пришло распоряжение о, несомненно, еще более суровых мерах, которые, очевидно, навеки закроют парню дорогу в полицию, у Мерседес пропал ее прекрасный аппетит. Еще больше, чем об испорченной карьере инспектора, сеньора Мартин сокрушалась о судьбе Кончи, которая, право же, не заслуживала подобного наказания. Слушая объяснения супруга и вглядываясь в его расстроенное лицо, она раздумывала, каким бы образом примирить обоих мужчин и сохранить подругу.
- А не чересчур ли ты был суров, Альфонсо?
- Я выполнил свой долг, Мерседес.
- Конечно... но не резковато ли?
- На моем месте кто угодно действовал бы еще решительнее.
- Но другие ведь не знают Мигеля Люхи так хорошо, как ты!
- Если бы ты только слышала, чего он посмел мне наговорить!
- Гнев - плохой советчик.
- Но я же как-никак его начальник!
- Только по службе, Альфонсо...
- А это разве не служебное дело?
- Я не уверена... Будь тут замешан кто-то другой, а не убийца Пако и его отца, Люхи ни за что так бы не поступил, и ты это прекрасно знаешь!
Комиссар проворчал что-то неопределенное, и Мерседес почувствовала, что выигрывает партию.
- Вы, католанцы - и я не устаю твердить тебе это много лет - слегка отстали в развитии.
Дон Альфонсо сделал вид, будто принял замечание жены всерьез.
- Отстали? Это от кого же, скажи на милость? Уж не от вас ли, андалусийцев?
- Совершенно верно! Вот мы никогда не оставляем оскорбление безнаказанным!
- А для чего тогда, по-твоему, полиция?
- Наказывать обидчиков вместо тех, у кого не хватает пороху делать это самостоятельно!
- Неудивительно, что ты так говоришь... Если родился и вырос среди дикарей...
- Ну да, а вы, северяне, только и мечтаете получить одну из этих дикарок в жены!
Супруги обожали подобные перепалки, и Мерседес нарочно избрала обходной путь. Прежде чем перейти в наступление, следовало вернуть Альфонсо доброе расположение духа и дать ему расслабиться.
- Скажи, мой Альфонсо, - вдруг совсем другим тоном спросила она. - А ты подумал о бедняжке Конче? Как она, должно быть, страдает... ведь теперь все их будущее испорчено...
- Сама виновата! Поискала бы супруга поуравновешеннее!
- Но ты-то женился на мне! Думаешь, коллеги тебя не жалеют за то, что связался с такой сумасшедшей?
Растроганный комиссар встал и расцеловал жену в пухлые щеки.
- Ну, я - другое дело. И потом, я же тебя люблю!
- Так ты, что ж, воображаешь, будто она его не любит, а?
- Знаю, Мерседес, знаю... Но, послушай, Мигель меня пугает...
- Пугает?
- Парень не в себе... Это сплошной комок ненависти... В любой момент он способен превратиться в убийцу, и я отстранил его от работы прежде всего из этих соображений... Вот только не уверен, что даже это остановит Мигеля.
- Не лучше ли тогда держать его при себе? Тогда он хоть будет под наблюдением.
Дон Альфонсо с улыбкой посмотрел на жену.
- Ловко ты это провернула, Мерседес... Так ты хочешь, чтобы я ему позвонил?
- Как будто ты сам этого не хочешь, Альфонсо!
- И что же, мне просить прощения?
- Не болтай глупостей! Просто вызови для окончательного объяснения.
- Видимо, мне на роду написано никогда ни в чем тебе не отказывать!
Глубоко вздохнув, он пошел к телефону, но в глубине души был очень доволен. Трубку сняла донья Конча. Мерседес пыталась по лицу мужа угадать, что ему отвечают, и по хмурому виду Мартина сразу поняла, что ее надежды на то, что все уладится, не оправдались. Сухо попрощавшись с доньей Кончей, Мартин бросил трубку и повернулся к жене.
- Ну, что я тебе говорил? Мигель совсем спятил! Знаешь, где он сейчас? У больницы Сан-Пабло! Караулит Хоакина Пуига. Мигель, видите ли, не теряет бдительности и подозревает, что тот попытается удрать сегодня ночью!
- Чего ради он там ждет?
- Чтобы снова отколотить Пуига, черт возьми, и снова вынудить к признаниям! Люхи вполне способен его доконать.
- А что говорит Конча?