- Как подумаю о Пако и о своем отце - глаза застилает от ярости!
- И ты полагаешь, что отомстишь за них, угодив за решетку по обвинению в убийстве?
- Так вы поэтому приказали Валербе и Муньилю следить за мной?
- Да.
- Прошу прощения, но никак не могу вас за это поблагодарить!
- И однако тебе бы следовало это сделать, если не хочешь проявить черную неблагодарность!
- Ну да? А почему?
- Потому что благодаря рапорту моих двух инспекторов тебя никак не смогут обвинить в убийстве Хоакина Пуига.
- Пуиг... Пуига... - только и смог пробормотать потрясенный Люхи.
- Сегодня утром его тело нашли во дворике за кабаре.
Теперь Мигель понял, какой опасности чудом избежал. После того, что вчера произошло между ним и Пуигом, и при полной невозможности представить какое бы то ни было алиби, ему наверняка пришлось бы предстать перед судом и оправдываться в преднамеренном убийстве. Люхи содрогнулся.
- Дон Альфонсо... Тяжко признавать такие вещи, но, пожалуй, я все-таки дурак.
- Да нет же, нет, Мигель, просто ты идешь на поводу у собственных эмоций. Тебе надо поучиться лучше владеть собой.
- Вряд ли из этого выйдет что-нибудь путное, раз я не научился за столько лет.
- А вот увидишь! Я уверен: когда мы посадим Виллара в камеру, ты сразу станешь другим человеком.
- Я тоже так считаю, дон Альфонсо, но когда же это случится?
- Кто знает? Возможно, раньше, чем тебе кажется.
- А нельзя его арестовать за убийство Пуига?
- Нет доказательств.
- И однако, это наверняка Виллар прикончил его, чтобы навсегда заткнуть рот.
- Бесспорно. И это по твоей вине погиб Пуиг, Мигель. Если бы ты не рассказал дону Игнасио...
- Тем хуже... но я ни о чем не жалею. Пуиг участвовал в убийстве Пако. Как с ним разделались?
- Снова пустили в ход нож.
- Тогда остается еще раз задержать Гомеса. Он один способен орудовать ножом, дон Игнасио слишком боится запачкать руки!
- Я согласен с тобой, но нам от этого не легче.
- Как так?
- В то время, когда убили Пуига, Гомес сидел в полицейском участке Таррасы.
Комиссар рассказал Мигелю о событиях этой ночи и о том, как Пуиг, вероятно, ускользнул от Гомеса, лишь чтобы угодить в лапы другого убийцы.
- Виллара?
- Вероятно, да, но как мы это докажем? И потом, вполне возможно, что мы ошибаемся и на самом деле убийца - враг всей банды. Скажем, какой-нибудь друг Пако?
- Не думаю. Пако рассказал бы мне об этом друге.
- Тогда кто писал Виллару письма, спрашивая, помнит ли он о Пако? Ты же не думаешь, что дон Игнасио сочинял их сам?
- Нет, я знаю автора, но убийца - не он.
Мигель, в свою очередь, поведал дону Альфонсо печальную историю Хуаниты. Но его рассказ, судя по всему, не произвел особого впечатления на шефа.
- Возможно, она сказала тебе правду, а может, и солгала. Любящая женщина способна на что угодно. На твоем месте я бы понаблюдал за девушкой и постарался выяснить, где она была этой ночью.
- Означает ли это, что... вы возвращаете мне жетон?
- Найдешь его в ящике моего стола.
После того как Люхи ушел, еще раз поклявшись донье Мерседес, что они с Кончей непременно отведают завтра ее апельсинового торта, жена комиссара Мартина расцеловала мужа.
- Ты доволен, а, Альфонсо?
- Конечно.
- Что-то ты говоришь это странным тоном...
- Уверяю тебя...
- Не ври, дон Альфонсо! Опять что-то не так? В чем дело?
- Ну... все эти убитые...
- Да?
- ...ножом в живот...
- В живот или еще куда - какая разница? Важно, что их прикончили, разве не так?
- Ты не поняла, Мерседес... Все они умерли от точно такой же раны, как и отец Мигеля... Ты не находишь это очень подозрительным?
Дон Игнасио возвращался от своих драгоценных цветов, когда на виллу приехал Гомес. Как только оба мужчины заперлись в кабинете Виллара, тот нетерпеливо спросил: