Люська, Шиш, Кутя и Зиновий Гердович бездельничали. Они сидели на зеленом газоне, на том самом, где обычно Митя продавал свои рисунки. На бульваре привычно играла музыка. "Иглз" пели "Отель Калифорния". Пестрели красочные коммерческие киоски, в них шла продажа мороженого, жвачки и газировки. Рядом мужики пили пиво. Шиш и Кутя с пересохшими губами с завистью посматривали в их сторону. Люська была задумчива. Вчерашний вечер оставил в ее сердце неизгладимую рану.
- Пивка бы сейчас, - хрипло помечтал вслух Шиш.
- Да уж... Не помешало бы... - согласился Зиновий Гердович.
Кутя почесал за ухом:
- Бабок нет ни хрена. Может, Митька явится...
- Да, его теперь жди... У него такая баба теперь. На кой черт мы ему сдались? - отозвался Шиш.
Люську передернуло:
- Заткнись ты, козел! Нашелся о бабах судить. Митька не дешевка, вроде тебя, за первой же попавшейся юбкой не побежит.
- Но-но-но... Знаем мы, о чем ты это. Знаем. Не слепые, - ухмыльнулся Шиш.
- Что ты знаешь, подонок? Еще мало дерьма похлебал, чтобы что-то знать. Подрасти и перестань ссать в постель! - разразилась Люська.
- Ну, как вам не стыдно, господа, - проворчал Зиновий Гердович. Отчего вы так любите ссориться? Посмотрите, какая замечательная погода. Подумали бы вместе, как копейку раздобыть.
- А че она первая начинает? - возмущается Шиш. - Я ее трогал? Недотрога какая!
- Она женщина. А женщине следует уступать. Это, Шиш, вы должны усвоить и помнить всю свою жизнь... - задумчиво произносит Зиновий Гердович.
Все вдруг умолкают. Среди толпы показался элегантный седой мужчина с тростью. Первой узнала его Люська.
- Кутя! За ним! - скомандовала она.
Кутя, ухватившись за коляску, покатил Люську за незнакомцем. Незнакомец дошел до конца бульвара, где его ожидал большой черный автомобиль. Сел в него и уехал в неизвестном направлении. Все, что успела заметить Люська, это иностранные номера на бампере.
Люська и Кутя возвратились обратно, где их ожидали Шиш и Зиновий Гердович.
- Ну, че там? А?! - не терпелось Шишу. - А?!
- Да тише ты! - нахмурив брови, осадил Шиша Зиновий Гердович.
- Ничего... уехал... - недовольно буркнула Люська.
- Номера успели заметить. Какие-то не наши, - добавил Кутя. - Машина - супер. Точило, дай Боже.
- Богатенький, видать... - поразмыслил Шиш.
- Видать, - согласился Кутя.
Люська огляделась:
- Мити до сих пор не видно. Не случилось бы чего? Не по себе мне что-то.
- Ну, говорю же... - открыл было рот Шиш.
- Цыц! Надоел, - оборвал его Кутя.
Все замолчали.
- Где этот дом его? Главврача? - как бы между делом поинтересовалась Люська.
- На Выборгской где-то. У моря. Там, где берег ополз, - отозвался Кутя.
- Куть, пойди, сигарету стрельни, - заныл Шиш.
- А ты че, сам без языка?
- Мне не дают.
- Почему?
- У него слишком интеллигентное лицо. Никто не хочет верить, что он нищий, - пошутил Зиновий Гердович.
- Куть, ну пойди, а?..
Кутя поднимается. Идет стрелять сигарету. Шиш и Зиновий Гердович смотрят ему вслед. Кутя подходит к первому же попавшемуся. Тот, не колеблясь, открывает перед ним пачку. Перед тем, как взять сигарету, Кутя говорит что-то еще.
- Две просит. Бля буду, две просит, - комментирует Шиш.
Угощающий сигаретами кивает. Кутя тянет руку к пачке. Одну прикуривает тут же, другую засовывает за ухо. Учтиво благодарит. Возвращается.
- Я что говорил?! - с гордостью подтверждает Шиш.
- Как это вам все-таки?.. - улыбается Зиновий Гердович. - У вас, Кутя, какой-то врожденный талант попрошайничать.
- Это у меня от папы. Он последние годы путешествовал много. Как Горький, в народ ходил. Пока не дали топором по башке.
Шиш хихикает.
- А где Люська?
Все наконец замечают, что Люська исчезла.
*
Особняк главврача.
К калитке подъезжает инвалидная коляска. Люська звонит в звонок. Лает овчарка, сидящая на пороге. Люська еще раз нажимает звонок. Овчарка бежит к калитке, продолжая лаять.
- Чего разоралась? Что, нет хозяев? - спрашивает Люська.