— Пока нет, но чем черт не шутит. Ладно, я слушаю.
— Можешь спросить: почему «Система»? По той простой причине, что в работе группировки просматривается строгая организация и широта интересов. Обычные мелкие группки специализируются на каком-либо одном направлении. Есть такие, что связаны только со Средней Азией. Это Киргизия, Таджикистан… Они гонят на рынок гашиш, кокнар. Другие ориентируются на Кавказ. Нигерийцы промышляют героином. А вот Система работает сразу по многим направления. И не дилетантски, а очень квалифицированно. Например, связи в колумбийским картелем поддерживает и курирует некий господин Абрикос. Он бывший работник советского торгпредства в Эквадоре.
Грибов, чтобы не выдать внезапно охватившего его волнения, лениво прикрыл глаза. Богданов это тут же заметил.
— Тебе не интересно? А мне казалось, это сообщение — тебя должно заинтриговать.
— Почему?
— Абрикос член узкого круга руководства Системой.
— И что?
— Давай не будем играть в кошки-мышки. Тебя сейчас уже мучит вопрос: что делать. Ты ведь шеф узкого круга. Разве не так?
— И это знаешь?
— Удивляет?
— Если честно, то да.
— Ты считал, что Абрикос был хорошо прикрыт?
— На него имели выход всего несколько человек. Значит, кто-то из них раскололся.
Впервые за их разговор Богданов заметил растерянность Грибова. И причины её были понятны: если Абрикоса арестовали, то такая же участь ждет и других, в том числе его самого.
— Этот подлец раскололся?
Богданов налил рюмки и протянул одну гостю.
— Не волнуйся, из ваших его никто не сдавал. Выход на Систему — это чистый математический расчет.
— Какая разница? — Грибов взял рюмку и, не чокаясь, опрокинул её. Поморщился, но закусывать не стал. — Важно, что нас засветили.
— Верно. И это показывает, что Система не так надежна, как тебе кажется. Ее можно расколоть.
— В чем недостаток?
— Выпьешь еще?
— Ты не ответил.
— Паука чаще всего обнаруживают по паутине. Он вынужден раскидывать сеть. В наркоделе нити такой сети — растянутые коммуникации. Как их ни маскируй, они обнаруживаются. Взяв одну ниточку в руки, если хватит терпения её не дергать, а медленно тянуть, можно выйти на паука…
Грибов овладел собой и несколько успокоился. То, что кто-то вычислил Абрикоса его по-настоящему потрясло. Однако демонстрировать этого он не хотел.
И все же ближе к вечеру, когда они сидели у самовара и пили чай, Грибов снова забеспокоился, хотя старался этого не показывать.
— Здесь у вас, — он пощелкал пальцами словно потерял нужное слово и старался его вспомнить, — в деревне… есть телефон?
— Владимир Семенович! — Богданов артистично всплеснул руками, изображая крайнюю встревоженность. — Ради бога, хоть здесь не волнуйся. Оглянись — это райский уголок. Тишина. Благодать. Ближайший телефон в районном узле связи. Двенадцать километров отсюда. Короче, тут нас никто не побеспокоит. Или у тебя срочное дело?
Грибов скрыл смущение. Ответил, отводя глаза в сторону.
— Нет, ничего срочного. Обычный звонок…
Богданов с незаинтересованным видом собрал хлеб и сложил в полиэтиленовый пакет. Смущенно улыбнулся и объяснил, будто оправдывался.
— Не могу допустить, чтобы хлеб сох. С детства отец приучил. — И без перехода, тем же тоном, с той же улыбкой. — Если ты беспокоишься об Абрикосе, то причин для волнения нет. — Богданов приподнял руку, бросил взгляд на часы. — Точно, причин уже нет. Дело улажено.
Грибов выдал себя, задав опрометчивый вопрос.
— Улажено в смысле? Твои архаровцы его взяли?
Богданов засмеялся.
— Все-таки, Владимир Семенович, ты меня держишь за мелкого портяночника или за крупного провокатора. Пока не пойму. Неужели я стал бы финтить вокруг простого дела?
— Прости, но я чего-то не понял. Этот рассказ об Абрикосе, для чего он был сделан?
— Для чего? Скорее всего, чтобы тебе стало ясно, насколько сегодня изменились условия и пора перестраивать всю систему, чтобы сохранить себя и дело.
— Абрикоса арестовали?
— Конечно нет. Он просто попал в беду. В какую мне пока что не доложили. Телефона не имеется. — И опять неожиданный переход. — Сегодня мы уже ничем заниматься не будем. Только отдых. А завтра на зорьке с ружьем в болота. Ты ведь охотник? Верно? Потом — банька… Короче, все как положено. А потом обсудим мои предложения. Вечером вернемся в Москву. Тебя устроит?
В квартиру позвонили.
Алексей подошел к двери, встал за бетонный простенок.
— Кто там?
Раньше он никогда не остерегался неожиданных звонков. Но после отбитого нападения на грузовик стал опасаться наезда. Вполне возможно, что его постараются выследить и убрать. Слишком уж велики убытки, которые он нанес крутой братве: потерянный миллиард (кровь из десен от одного сознания какой куш ускользнул из рук!), отстреленное ухо и взятый с поличным наводчик — разве этого не достаточно?
— Милиция, участковый…
Голос за дверью молодой. Интонация будничная, деловая. Взгляд в глазок, и Алексей щелкнул замком.
— Входите.
Молодой офицер в форме темно-серого цвета ткнул пальцами правой руки под козырек картуза с кокардой.
— Лейтенант Крячкин. Вы Алексей Моторин?
— Проходите. В чем дело?