— Нравишься. Как друг, как человек.
— Как друг… А как женщина?
— Понимаешь, — Иванов не отводил взгляда от глаз Тамары, — вот Иринку легко понять. Она без комплексов. Она всем нравится. А с тобой непросто. Ты сильная.
Тамара откинулась на спинку стула и, кокетливо закинув ногу на ногу, посмотрела на Иванова взглядом, которого он ещё не знал. Из-за полуприкрытых густых длинных ресниц на него призывно смотрели глаза утомлённой блудницы. Восточные тёмно-карие глаза манили, звали и притягивали. Этот взгляд делал Тамару чертовски привлекательной. Но он же требовал и ждал прямого ответа. От такой перемены Иванов даже растерялся. Тамару, видимо, позабавило его состояние, и она улыбнулась.
— Успокойся, Саша, — девушка также неожиданно вышла из роли, — я пошутила.
— Ну ты даёшь! — в голосе Иванова Тамара уловила нескрываемое восхищение.
— Все женщины — актрисы, — тихо произнесла она устало.
— Что ты за человек? — Иванов был заинтригован. — Может, я плохой психолог, но как ты всё это можешь держать в себе? Все вокруг уверены, что ты холодная и мужчины тебя не интересуют. Но то, что я увидел тут сейчас, говорит совсем об обратном. И мне кажется, что ты когда-нибудь сорвёшься и устанешь быть правильной.
— А тебе этого хочется?
— Не знаю, — честно ответил Иванов. — Это твоя жизнь.
— И как ты считаешь, скоро я «сорвусь»?
— У таких людей, как ты, Тома, рядом должен быть человек, кому они могут исповедоваться. Иначе — взрыв! Или ты ведёшь дневник?
— Ты неплохой психолог, Саша. Да, я действительно веду дневник. А человек был. Но он устал. Оказался слабее. Или сильнее, но устал. Вы, мужчины, не любите сильных женщин. Я говорю о сильных мужчинах. Слабые меня не интересуют. Вот ты, Саша, хотел бы видеть рядом с собой сильную женщину?
— Наташа была не слабой. И я хотел, чтобы она была рядом.
— Но её больше нет…
Тамара ещё что-то хотела добавить, но в этот момент к их столику подошёл хозяин заведения и что-то спросил у нее на осетинском языке.
— Я грузинка, — ответила девушка на русском так, чтобы слышали сидящие за соседним столиком. — Работаю врачом в госпитале.
Догадка Иванова оказалась верной. Местные обычаи строго следят за честью девушки и честью рода. Иванов посмотрел на соседей. Все пятеро мужчин, услышав ответ Тамары, казалось, потеряли к ней интерес. Выяснять отношения с местным населением сегодня в планы Иванова не входило.
— Давай съедим мороженое, пока не растаяло, — предложил он.
— Давай, — согласилась Тамара.
Каждый думал о своём. Иванов не сразу уловил, как после какой-то иностранной песни из динамиков прозвучали первые слова: «Не отрекаются любя…». Вначале он узнал только голос Аллы Пугачёвой, и вдруг, как удар, — он перестал воспринимать происходящее. Он снова был с Наташей в квартирке Мишки Ковалёва в их первую ночь, он смотрел на неё живую, слышал её голос, смех, ощущал запах её волос. Он танцевал с Наташей под эту песню… Иванова била мелкая дрожь. К горлу подступала тошнота.
— Саша, что с тобой? — откуда-то, издалека, дошёл до Иванова голос Тамары.
— Пойдём отсюда… — сказал он, постепенно возвращаясь в реальность. Тамара позвала бармена. Тот подошёл выписывать счёт.
Они вышли на укрытую сумерками улицу. Тамара несла в руках целую бутылку водки, купленную в кафе.
— Выпить хочешь? — показала она бутылку.
— Можно, — согласился Иванов.
— А где?
— Идём, я знаю место.
Они пришли в парк. Иванов первым сел на знакомую лавочку и открыл бутылку:
— Стаканов нет, — произнёс он озадаченно.
— Давай по очереди из горлышка. Так пьют друзья. Ты первый, — сказала Тамара.
— Знаешь, я ведь никогда не рассматривал женщин с позиции друга, — Иванова потянуло на откровенный разговор, после первого глотка. — Нет, эта часть как бы подразумевается в отношении с женщиной, но не как основная. И не надолго. Понимаешь?
Тамара пила водку как вино — небольшими глотками. Иванов поинтересовался:
— Ты не опьянеешь?
Тамара улыбнулась, посмотрела на Иванова, прищурив один глаз, будто прицеливаясь, и ответила:
— Я выросла среди горцев и пить умею.
В ушах Иванова это прозвучало как вызов.
— А давай на спор, — предложил он, явно переоценивая свои силы, — кто первый сдастся?
— Смотри, Саша, — рассмеялась Тамара, — мне этой бутылки будет мало.
— Ничего, — загорелся азартом Иванов, — купим ещё.
— Но учти, — предупредила полушутя девушка, — я тебя отсюда не понесу.
— Ладно, — кое-что соображая, сказал Иванов. — А зачем пить здесь? Пошли к тебе. Там Андрюшка с Маринкой. Они нас рассудят.
— На что спорим? — поинтересовалась Тамара.
— На желание, — сказал первое, что пришло на ум, Иванов.
— Тогда, за Победу! — Тамара подняла очередной тост.
На автобус они не сели — решили пройтись. Шли, никуда не торопясь, разговаривая о жизни.
Перед входом в дом Тамара остановилась.
— Наш спор в силе? — уточнила она.
— В силе. Но ты можешь ещё отказаться, — подзадорил девушку Иванов. За время прогулки он почувствовал себя лучше и мог продолжать состязание.