Игорь Максимильянович насладился произведённым эффектом в полной мере. Он напомнил егерю "девичью" фамилию фермера: Рывный.
Бурханкин мелко зашевелил губами.
- Что ты говоришь? - не понял Франц.
- Взрывный! - громко объяснил тот. - Виктор Зуевич, значит - В.З. Приставь фамилию - вот и выходит ВЗРывный.
- Что ж, если судить по его досье, так у него во время службы и было... - усмехнувшись, качнул головой Франц. - Но если следовать твоей логике, то кто ты у нас?..
- Ага, ага! - обрадовался Бурханкин Егор Сергеевич. - Недаром же я, это... Лешак!
Франц не стал углубляться в тему созвучия инициалов и заговорил о другом:
- Я вот что думаю, Вилли! Вчера своими глазами видел это платье в шкафу. Тогда вопрос: как оно оказалось на ней сегодня?.. В связи с чем тебе поручается важное дело. Слушай внимательно. - Франц, нахмурился, подчеркнул: - Это важно! Как Александра уезжала и что её муж провожал, видели многие. Ты должен выяснить на автобусной станции: видел ли кто-нибудь, когда она вернулась.
Бурханкин часто кивал. Он понимал, чего опасается законник. Он и сам боялся произнести вслух это слово...
Егерь раздумчиво глядел, как чётко двигаются губы Франца.
"Убийство... Не может этого быть!.. Шурка, да она слова дурного никому не сказала пока жили тут, у нас, - не то что причинить зло или навредить как-нибудь!.. Недолго, правда, и пожили: чуть больше Фимы. Сына-то в городе растили... Да за что же её..."
- ...Буду надеяться, Марк Анатольич поможет выяснить, от чего скончалась Александра, - различил Бурханкин последние слова, когда Франц уже поднялся. - И вот ещё что... Попробуй всё-таки выяснить у своей лунной супруги Селены, откуда пришли эти бандероль и телеграмма. - Он снова надавил голосом на егеря: - Поверь, это очень важно!
Бурханкин виновато забурчал.
- Что ты сказал?
- Я говорю, что я ей уже говорил, но она не хочет... Говорит, что не имеет права, и что не моё это дело!
Игорь Максимильянович снова озабоченно нахмурился:
- Нет никакой другой возможности узнать?..
Егор Сергеевич уронил голову на плечо и прищурился на Франца снизу вверх. Кажется, озарило:
- А что, если попытаться через подружку её? Ту, что в больнице?.. Только она меня терпеть не может. У нас с ней, Фима, это... анта-го-низьм!
Франц сочувственно кивнул:
- Прискорбно, но бывает!.. Ладно, - решил он, - придётся мне пожертвовать одним днём. За Фомкой завтра приглядишь?
Бурханкин с радостью кивнул:
- Я его в лес возьму. Мне всё одно - завтра гнезда проверять. И в сторожку я хотел... Мы с ним и с Волчком, и с Орликом хорошо побегаем. А после - в сторожку собирался... Отдохнуть после всего этого... А, Фомка?!.. Пойдёшь со мной и Волчком?.. А сегодня я так и так обещался к Диане Яковлевне заглянуть: ей там помочь кой в чём надо.
Игорь Максимильянович ни словом ему не обмолвился, что дневник Дианы Яковлевны - у него. Когда Бурханкин запирал дверь Дома фермера, Франц спросил, кто сообщит Степнову о смерти жены.
- Хоть и увижу его завтра, да кто я Виктору Зуевичу?.. И не мастак я утешать...
Егор Сергеевич тоже не взялся: это вам не телеграмму с приветом принести!..
- Пусть Хорошенький хоть в этот раз поработает, а то вечно, это...
Придержав Фомку, рвущегося вслед за Францем, Бурханкин заторопился в лес.
*** Медицинская помощь
Да, доктор Рубин Марк Анатольевич, оказался золотой! Так помог Францу, все подчинённые диву давались:
"Расстарался! Дружка своего блатного по специалистам вне очереди провёл!.. Экспресс-анализы ему сделай да ещё и в отдельную палату устрой! И это при том, что работы скоро навалится невпроворот! Не будет же ни одной свободной койки!.. А почти у всех - огороды. Кто же польёт в такую жару?.."
Райцентровская больница пользовалась громким областным успехом: порядки для ходячих - нестрогие, как в санатории, воздуха - навалом. Поэтому с начала июня всегда был "аншлаг", как в доме отдыха.
Франц, на кушетке, напротив представительной бороды Рубина, полусидел-полулежал в своём царственном халате, скрестив ноги в шелковой пижаме. Всякий раз, когда энергичный доктор называл его "Игорёша", - он молодел лет на семь. (Можно было бы сказать "на десять", но, по-моему, семёрка - прекрасная цифра: стройная, выразительная, неподкупная. Ко всему этому - носит кокетливый бантик на пузе и округляется только в сторону увеличения!).
- Пойми, дурья твоя башка, - втолковывал Францу Марк Анатольевич, закончив что-то писать в истории болезни, - ты должен быть живым и здоровым. И если не будешь регулярно...
Игорёша дерзил, как подросток:
- Опорожняться?
Доктора не так-то просто было сбить.
- И это, кстати, тоже. Давай серьёзно!
Несмотря на то, что они с Францем были примерно в одних годах, солидности и опыта Рубина хватило бы на три жизни. Такому просто невозможно "тыкать". У такого не забалуешь.
Он отложил бумаги, зная, чем приструнить:
- А будешь ёрничать, не увидишь заключения о вскрытии Степновой.
- Ну и не надо! - несносный пациент обидчиво поджал губы. - Я тогда вот найду здесь медсестру помоложе, познакомлюсь и без вас узнаю!
Доктор весело подыграл:
- Всё равно без меня не обойдёшься. Во-первых, я теперь здесь надолго: предшественник мой летуном оказался, всего одиннадцать месяцев отработал: прямо из отпуска подал заявление и удалится теперь в края неизвестные. Во-вторых, трёх молоденьких медсестёр Циклоп сторожит, а за Тимофеевну я спокоен: не любит она нашего с тобой брата! И поскольку в каждом втором видит...
- Потенциального соблазнителя?.. - ужаснулся Франц.
- Потенциального Рабиновича, - так же ответил доктор, - к ней так просто не подступишься!
- Э-э, ерунда! - Франц самоуверенно махнул рукой. - Как говорит один мой знакомый леший: "надо слово знать"!
- Всё, грамотей, не мешай работать, - рассмеялся Рубин. Он помог Францу подняться. - Сам до койки дойдёшь или провожатую приставить?
Встав во весь рост, тот повзрослел. И спросил уже совсем другим тоном: