Потом присела на лавочку. Валет - рядом.
- Я тебя слушаю.
Валет решил опустить предисловия.
- Я знаю, - он наклонил голову, - тебе тяжело говорить об этом... замялся, подыскивая слова. - Я слышал, у тебя есть бумаги, касающиеся Илюшенко...
- Я отдала их Покровскому, - глаза у неё были пустые, как у покойника.
- Всё отдала?
Романцова молчала. Она глядела туда, где струи горячего пламени пробивались сквозь стены, стёкла перевёрнутого в кювете "Москвича".
- Всё отдала? - Повторил Валет свой вопрос.
Романцова медленно повернула голову и глядела без выражения.
- Зачем тебе?
- Надя, - Валет смотрел ей в глаза. - Эти люди должны наконец ответить за всё. Они не могут всегда говорить последними. Кому-то надо высказаться и после них.
Романцова покачала головой.
- Мне всё это неинтересно. Я знаю: рано или поздно Бог их накажет. И не хочу об этом думать.
Валет выпрямился.
- Кому это нужно? - Спросила Романцова устало. - Ахмету? Березовскому твоему? Или ты уже себе новых хозяев нашёл?.. Я не хочу, чтобы ещё кого-нибудь убили. Пусть Бог сделает так, как Ему угодно...
Валет кивнул и опустил голову. Он держал ладонями холодные доски и глядел на белый, как свежевыстиранная простыня снег.
- Хорошо, - сказал он негромко. - Пусть будет, как будет. Пусть Бог всё делает. Мы не станем вмешиваться. Я вчера вечером телевизор смотрел: новости из "Останкино". Показывали Илюшенко. Он там на собрании выступал на каком-то, рассказывал, как Россию обустраивать надо. Скоро он поедет в Италию - в деловую поездку. Жену он туда не возьмет, конечно. Зачем? Там ему и без жены будет хорошо. Сын его сейчас в Америке, в университете учится...
Он залез в карман, вынул оттуда пачку "Marlboro". Подумав, засунул её обратно.
- Забыл, - проговорил он рассеянно. - Забыл, что тут наверняка нельзя курить.
Романцова вдруг резко поднялась с места.
- Жди меня здесь, - сказала она, - я минут через пять буду.
Быстрыми шагами направилась туда, где виднелись крохотные окошки монашеских келий. Смеркалось. Чёрные мохнатые тучи над монастырским двором уплывали куда-то, грозя по дороге рассыпаться пушистым сверкающим снегом.
Надежда вернулась, держа в руке картонную папку. В глазах у неё не было ничего. Она молча протянула бумаги.
- Мне пора идти, - проговорила она сухо.
Валет быстро поднялся и схватил папку. Романцова, наклонив голову, шла по аллее прочь.
- Надя! - Окликнул он её негромко.
Та обернулась.
- Спасибо, Надя, - он был искренне ей признателен.
Взгляд у Надежды потеплел немного.
- Пожалуйста, - тихо сказала она.
Валет стоял на месте и удивленно смотрел ей вслед. Он видел, как на дорожке, присыпанной декабрьским снегом, остаются небольшие продолговатые следы.
Глава 16.
Лена протянула руку и нажала на пульт. Экран зажегся. Выглянула холеная физиономия телеведущего, который рассказывал зрителям, что и где случилось в крае за последние дни. После праздника в казачьей станице показали выпускной вечер в городской школе. Затем поведали о проблемах фермера, которому крохозное начальство при дружном одобрении односельчан никак не желало отдавать в аренду коровник.
В комнату вошел Беляков. Он нес в руках два бокала с мутно-оранжевой жидкостью, в которой плавали серебристые кубики льда.
- Этот коктейль меня научили делать на Гаваях, - самодовольно заявил сыщик и поставил один бокал рядом с Леной.
Та снисходительно посмотрела на жидкость, потом - на Белякова.
- Хочешь меня напоить, а потом - в постель?
Детектив брезгливо скривился.
- Как вульгарно. Но ты меня все равно обидишь, если откажешься немножко выпить со мной.
- Разве что, совсем немножко.
Лена взяла коктейль. Они пили молча. Лена смотрела на экран. Беляков - на Лену.
- ...А сейчас в нашей передаче криминальная тема, - заявил ведущий. - Мы уже рассказывали вам в одной из наших передач, что два дня назад в Фестивальном микрорайоне в перестрелке с вооруженным бандитом, которому удалось скрыться, погиб лейтенант милиции Андрей Макашов. Его коллега Анатолий Мищенко был тяжело ранен в этой перестрелке и доставлен в больницу. Как сообщили нам, сейчас его жизнь вне опасности. Андрею Мищенко было двадцать шесть лет. - Лицо телеведущего сделалось скорбным. - Вдовой осталась жена, без отца остались двое детей. Сегодня коллеги пришли проводить своего товарища в последний путь.
На экране возник утопающий в венках гроб. Среди публики Лена увидела Красикова. Он стоял рядом с гробом. Его рукав был перевязан траурной ленточкой. На вдетом в черную рамку фото Лена узнала того, в кого она стреляла два дня назад. Она вспомнила тот подъезд, побитую пулями машину...
- Много теплых слов было сказано о безвременно ушедшем товарище, чью жизнь оборвала подлая рука убийцы, - вещала за кадром бабушка. - Выступивший на траурном митинге представитель администрации края Алексей Федорович Миндалев сообщил, что администрацией принято решение выделить вдове погибшего на боевом посту милиционера пять тысяч рублей, чтобы хоть как-то поддержать семью, оставшуюся без кормильца. На митинге также выступили представители некоторых политических партий. Очень эмоциональным было выступление представителя краснодарской фракции ЛДПР.
На экране появился бородатый дедушка с явными признаками психического нездоровья. Он что-то кричал в микрофон. Глаза у него злобно блестели.
- До каких пор, - зазвучал его голос с экрана, - я спрашиваю вас, до каких пор, будут гибнуть от пуль бандитов хорошие честные парни?! И я вам отвечу! Дедушка надрывался так, словно бы не рассчитывал на усилители. - Пока у власти в Кремле будут сидеть безответственные и, не побоюсь этого слова - преступные люди! Только тогда в стране у нас наступит наконец порядок, когда к власти прийдет мудрый правитель, правитель, глубоко болеющий за судьбы своей страны. Я имею Владимира Воль...
Лена отшвырнула пульт в сторону.
- Отвратительно, - процедила она.
Беляков глядел на нее с сочувствием.