Из неопубликованных мемуаров Чадаева Я.Е., Управляющего делами Совнаркома (Совмина) СССР, о кризисе в высшем руководстве СССР после 29.06.1941года:
«…На следующий день я пришел в приемную Сталина. Но Сталин не приехал. У всех было недоумение — что случилось?
На другой день я опять отправился в приемную подписывать бумаги. И Поскребышев мне сказал сразу и определенно:
— Товарища Сталина нет и едва ли будет.
— И вчера его не было?..
— Да, и вчера его не было, — с некоторой иронией произнес Поскребышев…
— Может быть, он выехал на фронт?
— Ну что же ты меня терзаешь! Сказал: нет и не будет…
Я предположил, что Сталин заболел, но спросить не решился.
…Вечером я вновь зашел с бумагами к Поскребышеву — и вновь. Сталин не появился. У меня скопилось много бумаг, и поскольку первым заместителем был Вознесенский, я попросил его подписать. Вознесенский позвонил Молотову, потом долго слушал его и, положив трубку, сказал:
— Молотов просил обождать один день и просит членов Политбюро собраться у него через два часа. Так что пусть эти документы побудут у вас…
Вознесенский поднял трубку вертушки, ждал минуту и сказал:
— Никто на даче не отвечает. Непонятно, видно, что-то случилось с ним в такой тяжелый момент.
И вот он не приехал… Ближайшее окружение было встревожено, если не сказать больше. Мы все тогда знали: проходило немного времени, чтобы тот или иной работник не был к нему приглашен. А теперь телефоны молчат, известно только одно: он на Ближней даче, но никто не решается поехать к нему. В эти дни его уединения у Молотова собрались члены Политбюро и стали решать, как быть? По сообщению обслуживающего персонала дачи, Сталин был жив, здоров. Но отключился от всех, никого не принимает, не подходит к телефонным аппаратам. Члены Политбюро единодушно решили: ехать всем…».
Я сидел у пионерского костра рядом с другими ребятами и девчатами из наших «Иртышских зорь» и, вместе с ними пел под гитару:
«Юный барабанщик,
Юный барабанщик,
Он стучит, как сердце, тук-тук-тук!
Поднимает флаги
Пионерский лагерь –
Юный барабанщик тут как тут.
Дальние дороги,
Близкие тревоги –
Заклубились тучи впереди.
Ты уже не мальчик,
Храбрый барабанщик –
Сверстников на подвиг выводи!
Били — не добили,
Жгли, да не спалили.
Отчего так рано стал ты сед?
По далёким странам,
С верным барабаном,
Мы прошли, оставив добрый след.
Время боевое,
Не ищи покоя,
Взрослый барабанщик — взрослый век.
Поднимай, дружище,
Мир из пепелища,
Выручай планету, человек!»[1].
Потом мы пекли в золе потухшего костра картошку, обжигаясь ели её и пели про этот «пионеров идеал[2]», вводили хоровод вокруг костра, танцевали парами под песни «про любовь»…
Предварительно хлебнув портвейна «Три семёрки» из общей бутылки — для храбрости, я пригласил давно мне нравящуюся девочку по имени Даша и, немного освоившись — как бы случайно щупал «выпуклости» на её груди, каждый раз извиняясь и пунцово краснея ликом. В конце-концов, я до того охамел — что прижав к себе, поцеловал Дашку прямо в губки.
И было мне так хорошо…
***
…Пока не приспичило «по-маленькому».
Проснувшись с зверски «трещащей» головой, с пустыней Невада во рту после испытания ядерной бомбы, я смотрел в потолок и долго не мог понять — где я и что со мной…
Вроде ж, я уже умер?
Потом вспомнил: мать твою…
Я ж теперь — товарищ Сталин!
Твою ж, мать…
Вспомнил прошедшую вечеринку и мне захотелось тут же сдохнуть двуряд тотчас — а не ждать ещё целых двенадцать лет с лишним…
Однако желание «отлить» превалировало над желанием умереть и я зашевелился, тотчас обнаружив две вещи: я — «гол как сокол», в самом прямом смысле… рядом с «тушкой» Реципиента находится ещё одно голое тело — принадлежащие по всем признаком молодой женщине.
«Ну значит, поход по артисткам удался, — не мог не подумать с удовлетворением, — есть значит у нас с товарищем Сталиным — ещё порох в пороховницах… Но где же у него туалет?».
Слабо Богу за окном уже светало и только повернув голову вправо (ой, как больно!), я заметил открытую дверь в это столь жизненно важное помещение. Стараясь не скрипеть, я сел на кровати и тотчас обнаружил на полу своё исподнее… Хватаю его и на цыпочках в «присутственные места».
Закрыв за собой дверь, пошарив по стене включил — с непривычки кажущийся тускло-жёлтый свет от ламры накаливания и, на мгновение замерев, иронически хмыкнул.
Санузел у товарища Сталина хоть и был на высоте по качеству отделки и чистоте — но оказался совмещённым, как в однокомнатной «хрущёвке», где я жил в бытность свою простым советским инженером. Хм, гкхм… А вот чего у простого советского инженера (да и не только у него) — априори быть не могло быть в сортире до самого развала СССР: туалетная бумага. Правда, не в виде привычных мне рулонов — а в виде отдельных листочков-салфеток. И что самое удивительное — отечественная. Правда, как и «Московская особая» — выпускающаяся не для всех советских граждан, а исключительно только для…
Для тех самых.
Простые граждане обходились газетами с портретами вождей, возможно для этого их и печатали.
«Отлив» в унитаз, я напился из крана холодной (очень холодной!) воды…
Ой, как хорошо!
…И одел кальсоны на завязочках, чтоб прикрыв чресла. Практически такие же, в каких в армейке щеголял — но только из более качественного материала, разумеется.
Батист, если не ошибаюсь.
Возвращаюсь обратно в постель — ибо от выпитой воды реально «заштормило», но тут меня встречает гневный женский взгляд и знакомый вопрос:
— Иосиф! Как ты мог вчера так надраться?! Как простой деревенский мужик. Я такого от тебя не ожидала!
Изрядно опешив, я мямлю:
— А Вы артистка каких Больших и Малых театров будете, гражданка?
«Артистка» опешила не меньше меня: глаза по полтиннику — как у куклы Барби и ресницами хлопает…
«А ничё себе так бабца, — гляжу на её обнажившиеся «прелести» и облизываюсь, — да кто ж ты такая?».
Мысленно набираю в своём «поисковике»: «женщины Сталина» — читаю и меня бросает в жар…
И не стыдно такое писать?
Вы что? Со свечкой рядом стояли и под одеяло к нему заглядывали?
Сволочи!
Успокоившись, делаю поправку: «тридцатые-сороковые годы»… Ага, вот оно:
«Уже сама по себе дата рождения Вали Истоминой примечательна — на свет она появилась в день революции: 7 ноября 1917 года. В самой же Валентине не было ничего особенного. Симпатичная, но не красавица, на которую будут оборачиваться на улице. Не семи пядей во лбу, но и не дурочка. Обычная деревенская девчонка, которую из всех других выделяла разве что одна черта: неистребимый оптимизм и готовность заливаться смехом по любому поводу. Грустить Валя не любила и всегда предпочитала видеть в жизни только хорошее. Когда девушке исполнилось 18 лет, она перебралась в Москву и устроилась работать на фабрику. Там-то и ее заметил Николай Власик — начальник охраны Сталина. Он же и предложил ей «особенную работу», о которой можно было только мечтать: накрывать стол самому великому кормчему! Валя, конечно же, согласилась.
Говорят, в Зубалове юная Валентина появилась с узелком, в котором лежали тетрадки с конспектами, шерстяная шаль и открытка с портретом Иосифа Виссарионовича. Ничего удивительного в этом не было: Сталин был кумиром миллионов советских девушек. Издалека обожала его и Валя, а, узнав поближе, не изменила своего мнения. Девушка пришлась по душе всем: она была простой, веселой и жизнерадостной.
Вскоре в донесениях охранников начали появляться сообщения: «12 декабря в четыре часа утра Истомина вышла из спальни товарища Сталина и отправилась к себе». Или: «13 декабря Истомина в 5:30 вышла из спальни товарища Сталина и пошла на кухню».
А вот сам Сталин изменился, и в лучшую сторону. Все замечали — вождь повеселел, чаще бывал в хорошем расположении духа, улыбался и шутил. А еще вдруг перешел на хорошее французское белье, хотя раньше вообще не обращал внимания, что за исподнее у него под одеждой: есть — и ладно.
Как человек восточного менталитета, Вождь не любил волевых, сильных женщин. Со своей последней женой Надеждой Аллилуевой он сражался всю жизнь — и довоевался до того, что она покончила с собой. Валя Истомина была совсем другой — мягкой и покладистой. К вождю она относилась с трепетом, считала его великими человеком. Не скандалила, не спорила — чем не тихая гавань?
По свидетельствам личной охраны главы СССР, Валентина Васильевна Истомина всегда отличалась не только приятной внешностью, но и покладистым нравом. Кроме того, она была хорошей поварихой и отличной хозяйкой, содержащей дачу в идеальной чистоте.
Помимо вышеперечисленных качеств, девушка была мудра не по годам. Она умела слушать, но при этом не болтать лишнего. Не удивительно, что всего за пару лет, Истомина стала чуть ли не единственным человеком, кому Сталин по-настоящему доверял. И не только наводить порядок в его жилище и следить за опрятностью одежды, но и заботиться о его здоровье. По словам очевидцев, глава страны практически всегда не доверял врачам, но из рук Валюши безропотно принимал абсолютно любое лекарство.
После войны, когда здоровье Сталина становилось все хуже и хуже — он большую часть своего времени проводил в Кунцево, в компании своей экономки. А в конце сороковых Вождь даже стал брать с собою Валентину в поездки по стране.
Ближе к его кончине, Сталин и Валентина Истомина практически не расставались. В день его гибели Валя была безутешна. Плакали и остальные, но лишь она рухнула на колени возле дивана, уткнулась лицом покойнику в грудь и завыла в голос, как это делают в деревне. Женщина долго не могла остановиться, и никто не посмел увести ее от тела. Обмывать и переодевать Иосифа Виссарионовича доверили именно Истоминой…
…А историки так и продолжают спорить, кем же была Валентина Истомина: обычной кухаркой или действительно Хозяйкой Хозяина[3]».
— «Артистка Больших и Малых театров…»?
Переспросила сидящая предо мной на кровати обнажённая молодая женщина и, вдруг закатилась в смехе — звонко, так переливчиво… Как мелодия на айфоне.
«Точно — она! Все приметы сходятся: возраст — чуть более двадцати на вид, веселый нрав…».
Внезапно, холодок пробежал от затылка до межягодичного пространства:
«Доверие доверием, но женщины нутром чуют чужого… А вдруг она ляпнет кому, что «Хозяина» подменили?».
— Слушай, Валентина… Валя… Валюша… Я тут с пьяных глаз подумал: а не сочетаться ли нам с тобой законным браком? А то вроде — взрослые люди, а встречаемся чуть ли не тайком — как школьники.
Вновь вижу широко раскрытые в недоумении глаза и спрашиваю:
— Я вообще тебе нравлюсь… Эээ… Как мужчина?
— Хахахаха, — снова залилась как колокольчик и, дёрнув меня за завязку кальсон, так что они с меня свалились, — прыгай под одеяло, мужчина!
Ну, что ж… Если женщина просит — значит надо прыгать.
***
После безумного (почти семейного) траха, я уснул как младенец после мамкиной сиськи, без сновидения и проснулся лишь от лёгкого укуса за мочку уха и шёпота:
— Вставай, соня! Тебя люди ждут…
Переворачиваясь на другой бочок:
— Посылай их на хер, я на пенсии.
Однако, она была настойчиво:
— Вставай, говорю! Уже почти обед.
Приоткрыв один глаз:
— А замуж за меня пойдёшь?
Спросил и тут же появился вполне закономерный вопрос:
«Странно, а что они «в реале» не расписались?».
Присев на краешек кровати, погрустнев:
— Ты же знаешь, у нас никогда не будет детей…
«Понятно. Восемнадцать лет, фабрика, первый сексуальный опыт, «залёт» и, поздний, да у тому же как пить дать — «подпольный» аборт… Жаль девку».
Погладив по головке и поцеловав, ласково:
— Возьмём на воспитание сироту — мало их что ли в СССР?
«А скоро будет ещё больше».
Помолчав:
— Ты же знаешь, Иосиф: Светлана была и будет против.
Сразу спросонья не дошло:
— Кто такая «Светлана»…? Не было у меня с ней ничё. Ах, эта шлю… Хм, гкхм… Моя, хм, гкхм… Дочь…
Распустил, блин, Реципиент семейку.
Однако, чё делать?
— …Отцу перечить? Выпорю засранку!
Та, ударив по коленям ладонями, вновь закатилась в смехе, как будто я сказал что-то смешное.
Спать расхотелось, захотелось посетить «удобства» и наоборот — что-нибудь покушать.
Дождавшись когда высмеется, тонко намекаю:
— Ты вроде говорила, что уже обед?
— Всё готово, товарищи ждут, как появишься в столовой — будут накрывать.
После «удобств» подхожу к платяному шкафу и открыв, долго стою, не соображая что выбрать… В чём он дома то ходил?
Хорошо, что есть у кого спросить:
— Валюш! Что мне наиболее идёт в это время суток?
После очередного взрыва хохота, я был облачён в холщовые брюки, домашние тапочки, в белую хлопчатобумажную рубашку и простенькую полотняную курточку.
Посмотрел на себя в зеркало и Реципиента в нём не узнал: по мне — так он постоянно рассекал в стального цвета френче и сапогах…
Вот что значит сложившейся образ!
Взяв Валентину под локоток:
— Пойдём, проводишь…
Затем с отчётливо слышимыми оттенками мужского сексизма, надавливаю:
— …А над моим предложением «руки и сердца» подумай: срок у тебя до вечера.
Конечно же дети Сталина — тоже нутром почуят, что их папка — уже не их папка. Но такое изменение отношения, легко можно будет объяснить детской ревностью.
Хорошо придумано, да?
Впрочем, «хоромы» Вождя народов оказались настоль скромны, что я и один бы не заблудился. Из спальни вышли с задумавшейся Валентиной в зал с большим столом, затем через прихожую в столовую, где находился обеденный стол на восемь персон. Всё чисто, аккуратно, но…
Скромно до неприличия!
Блин, у меня — регионально олигарха и, то особнячок — как бы ни на порядок был больше и не в пример богаче обставлен.
***
За обеденным столом сидели все мои вчерашние собутыльники, плюс незваный на вечеринке гость — Лаврентий Павлович Берия. Судя по кругам под его глазами — у того в отличии от других, была бессонная ночь.
— Привет всей честной компании, — жизнерадостно поприветствовал я и, спросил, — чем опохмеляемся? …О, «Боржоми»!
Мне давай рассказывать об завершении вчерашних приключений:
— Когда уезжали из «Арагви», Вы прихватили с собой ящик.
— Пытались рассчитаться пистолетом, но Вас не так поняли и…
Прерываю морщась как от очень кислого:
— На этом достаточно. Остальное давайте предоставим сочинять историкам.
Берия, понимающе сверкнув «стёклышками»:
— Огласки не будет, я взял с каждого посетителя подписку.
Отмахиваюсь:
— Да мне собственно по хер, я ведь не Сталин.
Налив себе стакан минералки из початой бутылки и, смакуя не торопясь осушив его, вопрошаю у Берии:
— Лаврентий Павлович! А Вас то, каким ветром занесло на нашу гулянку? Неужто, заведующий тем заведением посмел на самого(!) Сталина стукануть?
Тот:
— Пачему «стуканул»? Кабынет, где вы… Хм, гкхм… Так вэсело гуляли — находится на прослушке. Для спэциальных целей, панятно, да?
С замиранием сердца:
— Понятно, конечно. Ну, и…
Тот, понимая мою озабоченность, с лёгким кивком:
— Харашо, что я был в своём кабынете, когда дежурный сообщил что в нём сам(!) товарищ Сталин… Я всех выгнал и слушал вашу «исповедь», эээ…
— Иосиф Виссарионович.
Берия улыбнулся, хищно поблёскивая стёклышками пенсне:
— Понимаю почэму Вы не называете свои настоящие фамилию, имя и отчество.
Приложив ладонь к груди:
— Несмотря на то, что пишут про вашу личность наши продажные историки — всегда считал Вас умнейшим человеком, Лаврентий Павлович.
Тот с жестью в голосе:
— Если по-вашему я — «умнэйший человек», то почэму…?
Слова застряли у него в горле, поэтому я подсказал и сразу ответил:
— Почему Вы так плохо кончили? Потому что в политической борьбе чаще всего побеждает не умнейший — а подлейший. Вы — непревзойдённый технарь, Лаврентий Павлович. Возможно после Сталина, Вы — самый успешный менеджер двадцатого века… Но политика — не ваш конёк!
Наклонившись ко мне почти вплотную:
— Иосиф Виссарионович! Имэна тех — кто со мной так обошёлся, скажите?
— Конечно, нет.
Берия отчаянно нервничал и поэтому его акцент резал слух:
— Пачэму?
— Во-первых, я не уверен что назову истинных виновников: ведь историкам верить — себя не уважать… А вдруг всё было совсем иначе и пострадают невиновные?
— А во-вторых?
— А во-вторых, потому что Вы сразу начнёте «дергаться» и станет ещё хуже. Занимайтесь чем занимались, а там куда кривая вывезет.
Тот, схватившись за голову:
— А куда она «вывезет»? Я похищал, насыловал и убивал школьниц…
— Да, да! А ещё Вы — агент разведки мусавитистов, британский шпион, заговорщик — готовящий государственный переворот, свержение Советской власти и установление фашисткой диктатуры. Если что-то пропустил, Вы уж извините: специально вашей биографией не занимался.
Тот, покраснев свежесваренным раком:
— Я нэ панимаю. Я нэ боюсь смэрти: я к ней был готов в любой момэнт — ещё на подпольной работе… Если бы мэня просто расстрэляли… Но так меня ославить перед потомками… За что?
Пожав плечами:
— Не Вы первый — не Вы последний. Не так ли большевики ославили российских императоров? В будущем — довольно распространённая технология, применяемая не только к отдельным личностям — к целым народам и странам. Называется «демонизация».
Берия, уже аж рычит, аж Власик напрягся:
— Скажи мнэ, кто?!
— Мы перешли на «ты»…?
Успокаивающим тоном:
— …Лаврентий, не кипишуй! Виноваты не отдельные личности — виновата СИСТЕМА!!! Одних уберёшь — на смену им придут другие, возможно ещё более худшие. А всю систему переформатировать — у нас с тобой кишка тонка.
Внезапно в подсознании всплыло без спросу:
«Из протокола допроса главы службы охраны Берии Рафаэля Саркисова:
"По поручению Берии я занимался сводничеством — подыскивал для него девушек и женщин, с которыми он сожительствовал. Таких женщин у Берии было очень много, и я вёл специальный список, где указывал фамилии женщин, их номера телефонов и другие сведения. Кроме меня сводничеством занимался и мой заместитель Надарая. Он, так же как и я, по поручению Берии подыскивал для него женщин и имел список"…».
— Хотя… Кое-что я могу для тебя сделать: убери из своего «ближнего круга» всех лиц кавказского происхождения — это они дали на тебя такие дикие показания. Грамотно и постепенно, конечно… Но обязательно убери.
Здесь две девушки-подавальщицы принесли обед и волей-неволей пришлось замолчать. Берия не ел, он глубоко задумался и довольно-таки долго — его не было слышно.
***
Обед на сталинской даче тоже не претендовал на особенный изыск, хотя был приготовлен безукоризненно и просто таял во рту: русский борщ, гречневая каша с маслом, отварное мясо, птица, свежие овощи и зелень.
Власик и Косынкин в присутствии грозного Наркома НКВД, видать, не решались выступать с инициативой и во время обеда, её взял на себя профессор Виноградов:
— Иосиф Виссарионович!
— Я Вас внимательно слушаю, Владимир Никитич…
— Вы рассказывали нам об поистине катастрофическом результате предстающей войны с Германией…
— Было дело, помню. Её ещё Великой Отечественной Войной назовут — по аналогии войны с Наполеоном 1812-го года…Что Вы ещё хотели бы узнать?
В этот момент зазвонил телефон.
Поднявший трубку Поскребышев, прикрыв микрофон ладонью, смотри на меня::
— Звонит товарищ Молотов…
— Передайте ему, что заявление об увольнении по достижению пенсионного возраста, я передам через Вас завтра и положите трубку.
Все сидят переглядываются, даже Берия, а я и вида не подав:
— Так что Вас интересует, профессор?
Тот поочерёдно глянув на ушедшего в себя Берию, Власика и Косынкина:
— А если бы результат этой войны был бы иным — более благоприятным для нашего государства и народа, произошли бы те события — приведшие к столь беспрецедентному фиаско в начале 90-х годов?
Это была моя любимая тема, поэтому я «завёлся» сразу:
— О, по этому поводу в постсоветской России даже новый жанр ненаучной фантастки появился! «Альтернативная история» называется…
Подумав, подумав, почесав небритый сталинский подбородок, продолжаю:
— …Конечно, страна была бы несколько другой — ведь нанесен был огромный материальный урон, погибли самые лучшие люди. А вот какой именно «другой» — лучшей или худшей, чем «реальный» СССР — угадать невозможно.
Виноградов удивляется:
— Разве может быть хуже?
— Да, запросто! Вот представьте себе, Док: Российская Империя победила бы Японию в 1905-м году… Что произошло бы?
— Не знаю.
— Наши бы политики и генералы, распетушив хвост — решили бы присоединить к Империи Маньчжурию, Корею и возможно ещё что-нибудь… И получили бы войну с объединённой коалицией ведущих мировых держав. Пример понятен?
— Вполне…
Этот ушел в себя вслед за Берией, а вместо него Поскребышев:
— Так всё-таки возможно сделать исход этой войны — более благоприятным для нашего государства и народа? Спасти хотя бы миллион жизней советских людей…?
Начинаю раздражаться и снова обратясь к Виноградову, ибо Поскрёбышев убежал к зазвонившему телефону:
— Миллион, пять или даже десять миллионов… Вот Вы же врач, Владимир Никитич! «Попали» Вы положим в Средневековье и получив неограниченную власть в виде «рояля», спасли население большого города от эпидемии… Представляете такую ситуацию?
— Легко! Достаточно лишь самых элементарных методов гигиены.
— Без болезней, народ плодится и размножается подобно стадам австралийских кроликов… И вдруг начинает вымирать от голода, ибо тогдашняя технология сельского хозяйства не позволяет прокормить столько народа.
Тот, печально кивнул:
— Да… В сельском хозяйстве я не особо силён.
Продолжаю открытым текстом:
— Если начало и течение Великой Отечественной Войны будет более благоприятным для СССР, его высшее политическое руководство захочет присоединить к социалистическому лагерю не только Польшу, Венгрию, Чехословакию и ГДР, а как минимум — целиком всю Германию, Австрию и страны Бенилюкса и Балкан… И война которая называлась «Холодная» — станет в новой реальности горячей. И стало быть все «сэкономленные» жизни — кошке под хвост…
Увидев произведённое впечатление, гружу дальше:
— …И даже не будь войны, это сколько дополнительных нахлебников на шею? Которые не просто будут сидеть на нашей школе, но и бунтовать-восставать по каждому поводу и без онного. И в итоге сё кончится тем же самым: как только Россия исчерпает свои ресурсы, распадётся сперва Соцлагерь, затем — СССР.
Поскребышев, с трубкой у уха:
— Звонит товарищ Воскресенский… Что ему сказать?
— Скажите ему, чтоб больше сюда не звонил.
Помолчав, я решил поставить жирную точку на этой теме:
— В любом случае товарищ Сталин не вечен. А после его кончины начнётся дикая борьба за власть и по определению — победит в ней не самый умный и достойный, а самый подлый…
Посмотрев в глаза Берии:
— …А самый подлый и вероломный, способный называя другом — воткнуть нож в спину.
Тот прищурившись:
— Хрущёв?
Стараясь нейтральным голосом:
— Возможно и он. А возможно и Вы, Лаврентий Павлович… Ведь власть портит человека и невозможно предугадать заранее — каким он будет после двенадцати лет пребывания в этой кодле.
Виноградов растерянно:
— Так неужели ничего сделать нельзя?
— Почему, нельзя? Можно как я и предлагал ранее — залечь на дно и постараться выжить самому и помочь выжить своим самым близким. Разве этого мало?
Обратясь к Берии:
— Вам, Лаврентий, я бы настоятельно порекомендовал уйти с этой козлячьей должности и устроиться директором какого-нибудь большого промышленного предприятия, желательно оборонного …
Мечтательно:
— ….Я бы Вам изредка подкидывал «заклёпки», а Вы бы их дружно «пилили» с коллективом. И отвечаю за свои слова: не миллионы — но сотни тысяч жизней таким образом, мы бы с вами спасли.
Косынкин, впервые подав голос, который оказался на удивление твёрдым и решительным:
— Ваше так называемое «попадание» — это не просто так, не какая-то случайность — а промысел Всевышнего — с какой-то вполне определённой целью. И Вы обязаны её выполнить!
Категорически:
— Я не получил никаких инструкций от Всевышнего, поэтому не считаю себя обязанным.
— А тайны знаки Вам были?
— Что именно?
Неуверенно:
— Ну, не знаю… Сон какой-нибудь, например.
Вздохнув об утраченном давным-давно в далёком будущем детстве:
— Был сегодня ночью сон. Я в пионерском лагере, пою песни, жру печённую картошку и щщщупаю за сиськи девочку… Это «знак» и к чему он?
Тот не успел ответить, ибо вновь зазвонил телефон.
— Вас. Иосиф Виссарионович… Товарищ Каганович.
Беру из его трубку и рычу в неё:
— В Москве, что? Уж и позвонить больше некому кроме товарища Сталина? Не звони сюда больше!
Тут же кладу её на рычаги.
«Да как же он отключается?».
Подняв аппарат нахожу небольшой рычажок и выключаю звонок.
И в этом месте подал голос Берия:
— Я нэ собирался становиться ни партийным функционером, ни тэм более — Наркомом НКВД. У мэня имэются дипломы техника и строителя-архитектора и, мэня вполне бы устраивала работа на промышлэнном прэдприятии…
С грустью разведя руками:
— …Но партия приказала и я стал тем — кэм я сэйчас есть. И нэ в моих возможностях быть тем, кэм я хочу.
Наконец, пригрозив мне пальцем и даже с оттенком злорадства:
— И Вам, Иосиф Виссарионович, не удастся уйти на заслуженный отдых. Сейчас они просто звонят, а потом приедут. И Вам придётся согласиться на их условия, иначе…
Перебив:
— …Иначе, мне не придётся ждать целых двенадцать лет?
Кивает:
— Скорее всего, это будет так.
— Да пофиг! Не забывайте: я один раз уже умер.
Берия, отсвечивая «стёклышками»:
— Скорее всего, Вас после смерти ославят — как меня в вашем будущем.
Отмахиваясь, как от докучливой мошки:
— Сталина — так и так ославят, не многим хуже — чем Вас, Лаврентий Павлович. А я так ваше — не Сталин, не забывайте.
Вдруг Власик посмотрел мне в глаза:
— А как же мы, Иосиф Виссарионович? Ведь если Вас очернят уже мёртвым во всех смертных грехах, то нас сделают вашими сообщниками, и…
Поскрёбышев поёжившись как от холода, продолжил его мысль:
— Даже страшно представить, что с нами будет…
Виноградов, с укоризной:
— Мне пока — ни в тюрьму, ни на тот свет не хочется. Я в отличии от Вас, Иосиф Виссарионович — ещё и одной то, жизни не прожил.
Косынкин, с какой-то жалостью на меня глядя — как Богородица со старинной иконы:
— Вы нас бросаете, Иосиф Виссарионович? Грех это и обязательно аукнется Вам после следующей кончины…
И тут Берия, зловеще ухмыляясь, нанёс удар «ниже пояса»:
— А что подумает Валентина Васильевна, когда узнает что Вы разъезжая на своём «Паккарде» по Москве, похищаете, насилуете и затем убиваете малолетних школьниц?
И здесь меня огнём прожгло от самых пяток до затылка:
«А ведь я ей «руку и сердце» предложил, а стало быть — защиту и покровительство обещал!».
Надо что-то делать…
Что делать?
А Берия змеем подколодным заглядывая через зловеще поблескивающее пенсне:
— Ты что-то говорил про «систему», Иосиф Виссарионович»…
Подняв руку, грозно прикрикнул:
— Тихо! Чапай думать будет…
***
Вовсе не претендуя на истину в последней инстанции, скажу одну вещь — а там каждый пусть для себя сам решает, прав я или не прав.
Ещё со школы слышал про зловещий гитлеровский план «Ост», ужасался вместе со всем советским народом, но воочию увидел и прочитать смог…
…Лишь когда в 2009 году, когда он был рассекречен.
Оставим за скобками вопрос, почему наши официальные историки — столь долго держали его в секрете от советского народа, для которого он предназначался.
Действительно:
ПОЧЕМУ???
Ответа нет и поэтому просто сделаем себе зарубочку на память: все профессиональные историки — тупые по определению или лукавые (а скорее всего — и то и, другое) и слабо соображают в том предмете, с которого кормятся или же преднамеренно врут.
Верить историкам нельзя!
Итак, читаем план «Ост»:
«Славяне должны работать на нас, а в случае, если они нам больше не нужны, пусть умирают. Прививки и охрана здоровья для них излишни. Славянская плодовитость нежелательна… образование опасно. Достаточно, если они будут уметь считать до ста. Каждый образованный человек — это наш будущий враг. Следует отбросить все сентиментальные возражения. Нужно управлять этим народом с железной решимостью… Говоря по-военному, мы должны убивать от трех до четырёх миллионов русских в год», — из директивы А. Гитлера А. Розенбергу о введении в действие Генерального плана «Ост» (23 июля 1942 г.):
Прочитав сие, я к собственному удивлению поймал себя на том, что меня это ничуть не ужаснуло.
Почему?
Чуть позже понял: прямо перед этим, мне довелось читать про реалии дореволюционной России…
Да у нас, все 300 лет романовского правления — действовал план «Ост»!
Действительно, разбираем по пунктам:
«Славяне должны работать на нас».
«На них» славяне работали давно — ещё задолго до рождения даже прадедушки бесноватого Адика.
Доказательства?
Сколько вашей душе угодно!
Как раз на балу Император Николай Первый спросил своего гостя французского маркиза Де Кюстина (известного русофоба, кстати):
— Вот, посмотрите вокруг. Кто все эти люди по национальности?
— Как, Ваше Величество? Русские!
— А вот и нет! Это — молдаванин. Там стоит поляк. Это — грузин. Это — армянин. Это — немец, барон. А там стоят еврей с малороссом…
— Ваше Величество, а где же русские?
— А вот все вместе они — русские!».
Самодержец всероссийский, это тот — который говоря словами Пушкина: «С ног до головы — детина, с головы до ног — скотина», изрядно лукавил…
Если посмотреть на стоящих поблизости представителей знати и простонародья любой страны мира 19-го века (кроме колониальных стран, конечно) — то сразу видно: они принадлежат к одной нации.
Да!
У первых и, прикид понарядней и побогаче и, «маней» в карманах погуще и образование полученное в Гарвардах от профессора — а не от кюре в сельской школе при костёле.
Но всё же — это единый народ, что видно невооружённым взглядом.
Если же посторонний человек сравнит русского помещика с…
Да, даже не с крестьянином!
…С русским купцом, то он сразу скажет: это представители разных народов или даже разных цивилизаций. Совершенно разная одежда, вера, обычаи, привычки… А если рот разом откроют…
Даже речь зачастую не похожа!
Нашу знать воспитывали французские гувернантки и гувернёры и, говорить свои первые слова — «мама», папа» — они начинали на иноземной мове. Лишь в уже зрелые годы — общаясь с челядью и солдатами из числа туземцев, юные оккупанты учились «великому и могучему» — русскому языку то бишь.
«Прививки и охрана здоровья для них излишни».
Каждый второй русский младенец умирал не прожив и года, а его родители редко доживали даже до пятидесяти лет — уже к сорока годам становясь дряхлыми стариками.
До «эталонного» 1913-го года, в России только от оспы ежегодно умирало от тридцати пяти до ста тысяч человек… А ведь вакцинация он этой страшной болезни — была известна ещё со времён Екатерины Великой!
Что это, если не преднамеренный геноцид населения оккупированной страны по плану «Ост»?
«Достаточно, если они будут уметь считать до ста. Каждый образованный человек — это наш будущий враг».
В соответствии с этим, оккупационной романовской администрацией, в течении трёхсот лет принимались «Законы о кухаркиных детях» — лишающие возможности учиться грамоте представителям истинно русских широких народных слоёв.
И после этого, у отдельных представителей оккупантов находилось достаточно наглости — чтобы обвинять русский народ в природной лени, нелюбопытстве к наукам и мракобесии…
СВОЛОЧИ!!!
У меня создаётся такое впечатление, что сочиняя свой «Генеральный план “Ост”» — немцы тупо скоопирайтили его у представителей бывшей романовской правящей элиты, находящихся у них в эмиграции. Ведь именно Берлин — был столицей русской белой эмиграции, а вовсе не Париж.
***
Я к чему это?
Большевиков можно сколько угодно проклинать, сваливая груды мусора на могилы их вождей и обильно поливая их помоями. Да, они вовсе не были идеальными людьми, чрезмерно и до фанатизма увлекались мёртворождёнными экономическими идеями и наворочали много чего лишнего, без которого вполне можно было обойтись…
Но факт остаётся фактом!
Они сделали главное: воспользовавшись благоприятным моментом, большевики свергли трёхсотлетнее чужеземное иго и отстояли свободу и независимость России в ходе жестокой и кровопролитной Национал-освободительной войны.
«С ума спрыгнул, — скажите, — это ж была Гражданская война!».
Чтоб отстоять свою точку зрения, рассмотрим повнимательнее с кем воевала Красная Армия в 1918–1921 году — если пренебречь достаточно редким и эпизодическим вмешательством в эту войну всевозможных «двунадцати языков», конечно.
Учитывая то, что Украина стала не только независимой от России — но ещё и самой небратской из всех постсоветских государств образовавшихся на месте СССР, кровопролитную Гражданскую войну 1918–1920 годов — можно смело назвать «Русско-украинской». Ибо почти каждый второй белогвардеец был с Юго-Запада и, чем выше по иерархии — тем их процент становится больше.
Адмирал Колчак — из помещиков Херсонской губернии.
Генерал Врангель — ведущий свой род от дома Тольсбург-Эллистфер, чьи родовые гнёзда находились на Украине.
Генерал Юденич — из малороссийских дворян Минской губернии.
Командующий в Гражданскую белым Северным фронтом генерал Миллер — родом из Витебской губернии.
Генерал Шкуро — потомок запорожских казаков.
Генерал Гурко — из дворян Могилёвской губернии.
Генерал Лукомский — из полтавских помещиков, также как и генерал Дроздовский.
Генерал Каппель происходит из дворянского рода Ковенской губернии…
И так далее и тому подобное.
Знамо дело, автора тут же ткнут носом: а как же Деникин?
Увы, там ещё хуже. Его мать в девичестве — Вржесинская, детство Антон Иванович провёл в Варшаве и по-польски стал говорить начал раньше, чем по-русски.
Свергнувшие Императора Николая II Генералы Алексеев и Рузский — женаты на полячках, что тоже весьма красноречиво.
Единственный, кто из этого ряда выбивается — генерал Лавр Корнилов, бывший родом из Казахстана…
Земеля!
***
Впрочем, эта тема достойна своего отдельного рассмотрения, сегодня мы не про это…
Мы про большевиков!
Их можно в чём угодно и сколько угодно обвинять и, во многом они заслуживают самых оголтелых проклятий. Но одного у них не отнять: в 1937 году — когда было репрессировано «сто тысяч пятьсот миллионов» гениальных стратегов, талантливых конструкторов, выдающихся политических деятелей — имеющих огромные заслуги перед мировым революционным движением… И просто незаконных жертв тоталитарного режима…
В России от оспы не умер ни один человек!
Представляете?
Всего в ХХ веке от оспы умерло от 300 до 500 миллионов человек — больше чем в двух мировых войнах и всех локальных военных конфликтах, вместе взятых. Даже в 1967 году, в мире заразилось оспой пятнадцать миллионов, из них умерло два миллиона человек…
А в России с 1937 года — ни одного!
В том же «эталоном» 1937 году, в стране практически не осталось ни одного неграмотного, не умеющего хотя бы читать и писать человека.
Позже, успехи нашей страны в образовании заметили даже в Америке и их президент Кеннеди — перед тем как его вальнули, успел по этому поводу сказать:
«Россия победила нас в космосе от того, что её образование самое лучшее в мире. Отныне наша задача любой ценой сделать именно наше образование самым лучшим в мире, а в космосе уже в этом же десятилетии захватить в космосе лидерство, обогнать русских и высадить на Луну наших астронавтов, и вернуть их живыми обратно. Если не сделаем этого, однажды мы все будем говорить по-русски».
Признание врага самого дорогого стоит!
***
Теперь, после этой «прелюдии» переходим непосредственно «к телу».
Если у человека извилин в мозгу хотя бы ровно столько — сколько у обычного лесного ёбжика, то он должен хорошо понимать, что после трёхсотлетней оккупации и затем кровопролитнейшей национал-освободительной войны — когда небрат шёл на небрата, нормального государства получиться не может априори.
Если как вариант исключить распад России до уровня отдельных незалежно-самостийных губерний (и неизбежную при таком раскладе оккупацию каких-нибудь очередных «общечеловеков», конечно), альтернативой большевистской диктатуре левого интернационалистского толка — могла быть только фашистская диктатура правого националистического толка. А вместо Сталина — какой-нибудь генерал-атаман, даже типа не Антона Павловича Деникина — тот был излишне жидковат для этой должности, а Анненкова или Семенова.
Какая бы тогда страна у нас была, какие в ней порядки и какое к ней было бы отношение международной общественности?
То, что в России — Холокост бы начался на двадцать лет прежде, чем в Германии — это даже к бабке не ходи. Возможно, это и понравилось бы Генри Форду — имеющего репутацию махрового антисемита, но и всего лишь. Но, платящие «за музыку» американские евреи-банкиры — сделали бы всё, чтобы демонизировать националистическую Россию похлеще нацистского Рейха… И, уж ни о какой помощи в индустриализации — даже за великие гроши, речь бы не шла от слова «ваще».
А кроме евреев, которых испокон веков на Руси били? Кому бы в таком случае, досталось бы «на орехи» больше всего?
Какому классу?
А если подумать…?
…Правильно: «добру нации»!
Почитайте про деяния этих борцов за «Единую и неделимую» и вы поймёте, что я прав[4].
***
Ну, да ладно…
Мы сегодня не создаём столь фэнтазийную альтернативочку (хотя и хочется), а обсуждаем деяния моего Реципиента — сиречь «реального» товарища Сталина.
Не мною с ним было сказано:
«Революции задумывают гении, осуществляют фанатики, а плодами их пользуются подонки»…
Ленин, замысливший Великую русскую революцию, умер вскоре после окончания Национал-освободительной (Гражданской) войны. Вслед за этим, без всякого сомнения — гением, ушли в мир иной другие, под стать ему умники — Красин, Богданов, Дзержинский… И на политическом пространстве остались политики второй и главным образом третьей категории — фанатики и подонки.
Как хоронили Кыргыз-Хана знаете-помните?
Сперва монголо-болгары истребили тех, кто копал ему могилу и потом её закапывал… Потом тех, кто истреблял гробокопателей… Затем тех, кто истреблял истребителей гробокопателей… Затем…
Короче хоронили Киргыз-Хана до тех пор — пока в Монголии народонаселения практически не осталось, после чего — болгаро-монгольскому игу пришёл кирдык. Так что это были самые разорительно-кровопролитные похороны в истории земной цивилизации — «книгу рекордов Гиннесса» в студию!
Точно так же должен был действовать и Сталин, создавая на постимперском пространстве нормальное государство.
Не знаю осознано или по наитию — инстинктивно, но Сталин сперва всё начал делать правильно: руками подонков типа Генриха Ягоды — он уничтожил фанатиков типа Троцкого, Зиновьева, Каменева и иже с ними. Последние, в любом случае были бесполезны для строителей нового государства — ибо в большинстве своём, умели только разрушать.
Правда, сделал он это несколько непоследовательно, часть из них оставив не только в живых — но и на руководящих постах — Ворошилова, Калинина…
Это для меня непонятно: возможно он испытывал к ним какие-то человеческие чувство, что крайне недопустимо для политика. Сунулся в политику — забудь про человечность…
Только политическая цель, только она и только любой ценой!
Затем, Сталин руками… Эээ… Руками тупых исполнителей, типа Николая Ежова приступил к уничтожению попутавших берега подонков — вроде Генриха Ягоды…
После этого, ему лишь оставалось привлекши технократов типа Лаврентия Берии — помножить на ноль тупых исполнителей и, всё было бы исключительно в шоколаде.
Конечно, всё очень схематично и условно, но это именно так и никак иначе.
И вот здесь Сталин позволил себе непростительную ошибку, ограничившись истреблением очень узкой категории тупых исполнителей.
Почему? Что это вдруг на него нашло?
К сожалению, сознание Реципиента — конкретно забаненно, прав Админа у меня нет и пароль доступа подобрать невозможно.
…Разве что к гипнозу прибегнуть? К модной ныне на Западе лоботомии?
Нет, не хочу!
Ибо больно будет не Сталину, а мне.
Поэтому видно, для меня останется навсегда загадкой, почему Сталин не убрал Маленкова, Кагановича, Молотова, Микояна, Жданова, Хрущёва, Вознесенского и прочих тупых исполнителей… И, за редким исключением, не назначил во власть следующий тип руководителей — управленцев-хозяйственников.
***
…???
А если подумать?
А может эта «загадка» проста, как некий — некогда очень популярный в народе пареный овощ?
Никто не задавался себе вопросом, почему Сталин до войны занимал лишь довольно скромно звучащую должность Генерального секретаря ЦК ВКП(б), формально не имея в руках никаких рычагов власти?
«Это было достаточно, — ответите вы, — Генсек правящей компартии и есть — наивысшая власть в СССР».
Вот, как?!
А почему тогда после начала войны, после того когда стало ясно что на фронте полный разгром — который с большой вероятностью может закончиться военным поражением и оккупацией страны… При которой, не будет места ни самому Сталину — ни партии им возглавляемой, он вдруг становится Председателем ГКО, Верховным Главнокомандующим и прочая, прочая, прочая…?
Зачем?
Он же и так всесильный!
И все его приказы, распоряжения и даже тайные желания, выполняются не токмо по мановению пальца — но и по угадываемой мысли…
Власти Генерального секретаря ему уже не хватало?
А как же он до войны обходился?!
Что-то не срастаются пазлы, согласитесь?
А может проще предположить, что до войны — Сталин не обладал диктаторскими полномочиями и, получил их лишь после того — когда армия была разгромлена и страна оказалась на крае пропасти?
Кто как, а другой отгадки этой загадки — я не нашёл, как ни старался.
***
Невероятно, да?
Сталин и вдруг — не диктатор.
Увы… Большинство людей не только не умеют — не хотят думать. Простой обыватель смотрит «снизу вверх» и напевает, как в школе учили:
«Всё могут короли,
Всё могут короли,
И судьбы всей земли,
Вершат они порой…».
Сдал «ЕГЭ» и вот уже образованный человек и, сам может поучать в комментариях:
— Автор учите историю, хотя бы в общих чертах.
Но «короля делает свита» и, Иосиф Виссарионович не является исключением из этого — древнего как сам мир правила. Как и любой монарх, диктатор, законно выбранный электоратом президент, или ещё какой государственный лидер — он мог «манипулировать своей «свитой», только играя на противоречиях между отдельными кланами… Но лишь до поры до времени:
До того, как они научатся меж собой договариваться о «сферах влияния» — минуя самую высокую «инстанцию», превратившись таким образом — в некий негласный коллегиальный орган власти…До того момента, пока они не перестанут нуждаться в «сильной руке».
И с этого времени, все вышеперечисленные товарищи «на троне» — просто «говорящие головы». Если конечно, не начнут быковать, качать права и не окажутся на свалке истории со свёрнутой шеей — как положим «бедный Павел», или его точно такой же незадачливый папаша — «Пётр№ 3».
Моё предположение, что таких «моментов» в эпоху Сталина было два.
Момент первый:
Сформировавшейся исторически советской номенклатуре, чтоб элементарно выжить и сохранить власть — требовался сильный лидер, способный их контролировать и понукать. Все предвоенные годы прошли в величайшем напряжении и, была построена «вторая экономика мира» и казалось бы — несокрушимая Красная Армия…
Наконец, вопреки со страхом ожидаемому в течении двадцати лет, капиталистические страны не объединились с целью уничтожения первого в истории государства и крестьян, а сцепились между собой в новой мировой бойне.
Помня, что происходило в течении Первой мировой войны: полное истощение всех участвующих стран, возникновение в них революционных ситуаций, распад империй — можно было спрогнозировать точно такое же и на ближайшие годы.
Подобно мудрой китайской обезьяне, сморим на всё это с высокой горы и готовим мешки собирать «лут».
Элита успокоилась и решила, что пора ограничить власть Сталина.
Если подумать, прямым доказательством этой гипотезы служит отстранение ряда лиц, прежде всего в военном руководстве — Ворошилова и Шапошникова, а также — ничем другим не объяснимая волна репрессий в авиации (её мы разберём и расставим все точки над «i» позже). И появление новых лиц — Мерецкова, Тимошенко и Жукова, досель бывших практически ничем.
Мало того, летом 1940-го года, отстранён от руководства Красной Армии был и сам…
…СТАЛИН!!!
Главный военный совет РККА (ГВС РККА), приказом которого № 001 и была создана во время Советско-финской войны Ставка Главного Командования, являлся высшим коллегиальным органом руководства Красной Армии — имевшим своей задачей рассмотрение и решение основных вопросов организации и устройства, боевой и мобилизационной подготовки, вооружения и технического оснащения Красной Армии.
ГВС РККА к началу финской кампании состоял их девяти человек высших военных руководителей. Ставка ГВС всего из трёх: Ворошилов, Сталин, Шапошников…
Да, да — именно в таком порядке.
26 июля 1940 года были изданы приказы НКО СССР: № 0037 с объявлением новой структуры центрального аппарата Наркомата обороны СССР, № 0038 о реорганизации Генерального штаба Красной Армии, а также приказ № 0164 о составе Главного военного совета…
Так вот, в новом списке членов ГВС РККА, фамилии с инициалами — «Сталин И.В.», не оказалось[5]!
Другим доказательством, служит то, что в 1940-го году Сталин ни разу(!) не выступал публично. От XVIII съезда партии в 1939 году — где он выступил с программной речью о работе Центрального комитета, вплоть до 3 июля1941-го — когда прозвучало его знаменитое обращение к советскому народу, от него не было слышно публичных речей… Если конечно, не считать таковым выступлением перед выпускниками военных академий 5 мая 1941-го года, которая никогда не публиковалась и не была известна общественности вплоть до самых перестроечных времён.
Моя теория внятно объясняет, почему на переговоры с Гитлером в ноябре 1940 года — поехал не сам Сталин, а Молотов. Другие теории, других историков (особенно официальных) по этому поводу молчат — как глухонемые партизаны на допросе.
А ведь это были знаковые переговоры!
Заодно, эта теория объясняет почему 22 июня — с обращением к народу выступил Молотов, а не «Вождь и Учитель» лично.
***
Однако, продолжим.
Но оказалось, что самоуспокоились «тупые исполнители» рано!
22 июня 1941-го года, «ровно в четыре утра» — грянул гром и нашему «коллегиальному руководству» вновь потребовалась «сильная рука».
Но в этот раз, по-видимому, учтя прежний опыт — Сталин потребовал себе официальные «регалии». Возможно после того, как 29 июня, прямо в Наркомате обороны, в присутствии соратников — был послан Жуковым на…
…Да, да — именно туда!
Если верить Молотову и писателю Стаднюку, конечно.
Не помогло!
Военные годы — являлись лишь наивысшей, критической точки этого напряжения — когда на карту было поставлено всё. В конце 1944 года, стало понятно, что война выиграна, внешний враг — больше не являются смертельной угрозой, а внутренний — так и не появился.
Значит, что?
Момент второй:
Можно расслабиться и, наконец — начинать получать удовольствия от своего привилегированного положения. Сильный лидер номенклатуре уже не нужен — напротив, он может только помешать наслаждаться властью.
В это время, у Вождя как-то — «вдруг, откуда ни возьмись», появился новый «любимчик» — генерал армии Булганин. С этого момента, никто не мог обратиться к Сталину, минуя его. В этот момент — 23 ноября 1944 года, в день когда генерал Булганин стал решать — с кем Верховному можно видеться, а с кем нет — в стране совершился никем не замеченный государственный переворот, в результате которого Сталин навсегда потерял власть.
Не… Внешне всё оставалось по-старому!
«Цезарь был на месте, соратники рядом…».
Однако, военноначальники, министры, партийные и государственные деятели и, даже конструкторы — которых обычно обозначают общим словом: «сталинские выдвиженцы» — по одному и целыми группами, стали исчезать с кремлёвского политического небосклона.
Этим кстати, можно объяснить и отказ Верховного Главнокомандующего принимать Парад Победы, а вовсе не его неумением скакать на лошади.
По крайней мере, эта версия не хуже других.
После войны, Сталин часто болеет, он фактически отходит от дел — всё чаще и чаще уезжая в отпуск на Кавказ. Даже первый послевоенный парад войск на Красной площади, посвященный 28-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции, состоялся в отсутствие Сталина…
Невиданное прежде явление и досель никем не объяснимое!
Иногда Вождь отсутствовал в своём кабинете месяцами. Бывали периоды, когда его соратники собирались за время его отсутствия на совещания Политбюро по несколько десятков раз в месяц, решая видимо какие-то важные вопросы…
Иначе, зачем было собираться именно в сталинском кабинете?
Маловажные вопросы, обычно решаются по телефону.
И вот скажите мне: это разве похоже на единоличную диктатуру Сталина?
Брежнев, которого никто и никогда в диктаторских замашках никогда нее обвинял — до своего самого последнего вдоха стоял на трибуне Мавзолея!
Оттуда его и вынесли вперёд ногами… Правда, потом ещё три месяца ждали, когда после «долгой и продолжительно-скоропостижной» кончины тело остынет и лишь тогда объявили убитому горем советскому народу.
Найдутся если захотеть и другие доказательства этой теории, просто это никому не нужно. И сталинистов и их антиподов с приставкой «анти» — вполне устраивает образ Сталина, как диктатора…
Для одних — доброго, для других — злого, но именно диктатора!
…По одному лишь свистку которого — происходит всё хорошее, или на оборот — случается абсолютно всё плохое на «одной шестой части суши».
***
Итак, что мы имеем на выходе?
В какой-то исторический момент вокруг Сталина каким-то образом сложилась-организовалась «кодла тупых исполнителей» — с редкими вкраплениями среди способных организаторов-хозяйственников, иначе бы наша история из просто трагической — стала бы фатально-трагической.
В свою очередь в этой «кодле», имелся свой так сказать — «неформальный лидер», обладающий политическим влиянием — немногим меньшим, чем сам Сталин.
Думаю, сперва им был «Сталинский ешак» и «таран революции» — Серго Орджоникидзе, возглавляющий могущественный Наркомат тяжёлой промышленности — по сути являющимся в тот период «государством в государстве».
Но жадность сгубила недоучившегося сельского фельдшера и, на его место пришёл Лазарь Каганович со своим кланом.
Ныне, как можно понять, «кодлу вождей» возглавляет Вячеслав Молотов, который верховодил аж до самого 1949-го года, пока его не «подрезал» Георгий Маленков.
Товарищ Молотов (в девичестве Скрябин) — очень интересная и загадочная историческая личность!
И в этом месте давайте вновь вернёмся к советско-германским переговорам ноября 1940-го года…
Перед переговорами «Железный нарком» заявил:
«Я выражаю позицию лично Сталина».
Однако, так ли это?
Гитлер тогда предложил Советскому Союзу поделить шкуру неубитого британского льва и совершить экспансию в Иран, Ирак, Афганистан и Индию, за собой оставляя всю Европу.
«Заманчивое» предложение, конечно…
Но ведь можно было и просто отказаться, да?
Мол, у самих земли столько — что тысячу лет можно осваивать и, всё равно работы будет непочатый край.
Так что ты, Адольф Алоизовович — как-нибудь уж без нас!
И что же Молотов?
Он предложил Гитлеру вывести немецкие войска из Финляндии и Румынии, а также «упрочить влияние» СССР на Балканах и в Турции.
Что это значило для Третьего Рейха?
Безоговорочную капитуляцию!
Ведь, из Финляндии промышленность Германии получала никель, кобальт, медь и лес. Рядом Швеция: железная руда, подшипники, высокоточные станки.
Из Румынии — нефть.
Из Турции черед Балканы — хром.
В условиях ведущейся британским флотом морской блокады, взять это стратегически важное сырьё было больше негде.
И вот теперь повторю вопрос:
Разве это сталинская позиция?
Сталинская позиция была — как можно на дольше оттянуть вступление СССР в мировую войну. Ведь согласно «учению», советский лидер был до того перепуган возможностью войны — что запрещал войскам даже носить каски близ границы, чтоб не спровоцировать их видом Гитлера на агрессию…
А тут он вдруг посылает своего Наркома иностранных дел подёргать Фюрера германской нации за его ублюдочного вида усы.
Что-то не сходится, не находите?
И тут мы обратим свой пристальный взгляд на супругу Молотова — Полину Семёновну Жемчужину, в девичестве — Перл Соломоновна Карповская. Нет я не против, когда у советских наркомов — жёны еврейки…
Совсем не против!
Даже не против, если они занимают важные государственные должности: Народного комиссара рыбной промышленности СССР — как в данном случае, хотя это уже сильно смахивает на коррупционную схему.
Так у неё ещё и родственники за границей!
А это для простого советского человека (даже еврея по национальности), как минимум — это недопущение к важным государственным секретам, а максимум — статья.
Брат Жемчужиной — Перл Карповской, эмигрировал в Штаты и, изменив никкейм на Сэм Карп — стал президентом компании «Car Export and Import Corporation», через какую якобы оказывал услуги Советскому правительству…
Какие «услуги», с какими условиями?
История об этом умалчивает, так что догадайтесь сами.
До этих переговоров, план войны с СССР — был всего лишь смелым замыслом германских генштабистов на бумаге. 18 декабря 1940 года, Гитлер подписал «Директиву № 21» — давая зелёный свет плану «Барбаросса», тем самым воплощая этот план в металле и взрывчатке — которые 22 июня обрушатся на советский народ…
Так кто Вы, мистер Молотов?
И чью позицию выражаете?
Сталина…?
…Или быть может Черчилля — желающего столкнуть лбами двух диктаторов, ради спасения стагнирующей с ещё Первой мировой войны Британской империи?
Или бери выше — Рузвельта, уже замахнувшегося на послевоенный передел мира в стиле «Pax Americana»?
Если это так, то все «белые пятна» предвоенной, военной и послевоенной истории СССР — проявляются как фотоплёнка.
Не боеготовность РККА 22 июня?
Мировой закулисе не нужно было, чтоб
«Холодная война»?
Америке нужно было пугало «красной угрозы», чтоб держать за яйца перепуганного западноевропейского обывателя и доить его как корову.
И тут я вдруг твёрдо и окончательно решился изменить реальную историю на альтернативную:
«Да, какая разница?
Давить эту гниду надо!».
А историки пусть потом в «прекрасном далёко», думают-гадают — за что товарищ Сталин загеноцидил своего «Железного наркома».
***
«Очнувшись», я обвёл всех «посвящённых» внимательным взглядом, стараясь каждому заглянуть в глаза. И к вящей моей радости, они взора своего не отводили:
— Я говорю: всю «систему» переформатировать надо — иначе ничего не получится. «Заклёпками» здесь не отделаешься — до того всё запущенно!
Те, переглянувшись:
— Что Вы имеете в виду, Иосиф Виссарионович?
Терпеливо объясняю, переводя взгляд с одного на другого:
— Прежде всего — полная замена правящей верхушки СССР на молодых управленцев, которых в будущем назовут «сталинскими выдвиженцами»…
Увидев на лицах непонимание, уточняю:
— На таких, как ты — Лаврентий Павлович. Остальных в целях безопасности назову после операции…
Как назло ничего не приходило на ум, кроме:
— …После «Операции «Ы»».
Народ опешил:
— …??? Почему «Ы»?
Угораю не по-детски:
— А чтоб никто не догадался.
Переглядываются с озадаченным видом:
— Понятно…
Едва не заржав, как целый конезавод, продолжаю:
— Вторым делом — пересмотр роли коммунистической партии в управлении государством.
Берия, с хорошо заметным оттенком недовольства:
— А чем партия большевиков тебе не угодила, Иосиф Виссарионович?
— Объясняю на пальцах, Лаврентий Павлович: партия была нужна, чтоб захватить власть, создать новое государство и контролировать чиновников и специалистов — доставшихся от старого режима. Сейчас, когда первые две задачи решены, а на важнейших должностях стоят люди — выросшие и получившие образование уже при Советской Власти, зачем нужен партийный контроль? Коммунист бдительно следит за коммунистом — это ли не полнейший абсурд?!
Тот, прощупывая меня внимательным взглядом:
— А кто должен следить за коммунистом на государственной должности? Сейчас этим занимается товарищ Мехлис.
— Товарищу Мехлису мы найдём другое занятие. А Государственный контроль, я настаиваю надо вообще сделать из беспартийных…
Оборачиваюсь к Виноградову:
— Владимир Никитич! Вы — член партии?
Тот, с таким выражением лица и интонацией, как будто говоря «да упаси Боже!», ответил:
— Не имею такой чести.
— Хотите возглавить Государственный контроль при новом правительстве СССР, чтоб контролировать чиновников-коммунистов?
Отмахиваясь, как от стада мух це-це:
— Нет, нет, нет… Я врач и им и останусь…
Наведя на него палец, как ствол пистолета:
— Вот все вы — интеллигенты такие! Критиковать власть — критикуете, а как предложи вам войти во власть — чтоб устранить «отдельные недостатки», так сразу в кусты.
В лютой растерянности:
— Не знаю, смогу ли я…
Весело, не забыв подмигнуть Берии:
— Не можешь — научим, не хочешь — заставим! Правда, Лаврентий Павлович?
Глава НКВД, успокаивающе:
— Ничего страшного, Владимир Никитич: я тоже не наркомом родился. Главное — найти способных помощников и это я Вам организую.
Тот отчаянно, как в полымя бросаясь:
— Хорошо, я согласен.
Задумчиво-мечтательно, продолжаю:
— Точно также я хотел бы видеть беспартийными прокуратуру, судебную систему и… Но пока ограничимся Государственным контролем за правительственным аппаратом.
Берия, наклонив голову:
— Какова же будет роль партии после «Операции «Ы»»?
— Такой, какова была роль Священного синода при Самодержавии — идеология.
Тот, на некоторое время зависнув, всё же согласно кивнул:
— Достаточно важное общественно-политическое значение.
Вижу, что в душе всё же сомневается, поэтому:
— Именно это хотел сделать Сталин на XIX съезде, состоявшемся осенью 1952-го года… После этого, его и Вас… Ну, сами уже знаете.
Есть такая версия — которую называют «последней битвой Вождя». Верна она или нет — я не знаю, но постарался принять уверенный вид.
Берия долго смотрел мне в глаза, даже пенсне на минуту снял, затем:
— Хорошо, пусть будет так.
Заканчивая на эту тему:
— Партия образовалась как организация агитаторов и пропагандистов и она должна вернуться в своё амплуа, а не быть трамплином для карьеристов — дискредитируя таким образом саму идею коммунизма, как справедливо устроенное общество.
Спрашиваю других участников заговора:
— Кто-то считает иначе, чем мы с товарищем Берией?
Власик с Косынкиным дружно подняли руки:
— Мы «за»!
Когда вслед за ними «проголосовали» Поскрёбышев и Виноградов, я азарте потирая руки:
— Тогда надо действовать и действовать предельно быстро, решительно и жёстко — пока они не поняли про «подмену». Когда поймут, что я не Сталин — что-либо предпринимать — уже будет поздно.
Обращаюсь к Власику и Косынкину:
— Кстати, хотелось бы узнать об силах, которыми мы располагаем. Только предельно кратко и по существу: мы не в Генштабе во время командно-штабных учений.
Как уже кажется говорил, занимая должность руководителя 1-го отдела ГУГБ НКВД СССР Николай Власик сумел за считаные годы сумел выстроить практически идеальную структуру службы безопасности Сталина.
— В нашем распоряжении четыреста пятьдесят два хорошо подготовленных и вооружённых бойца…
Как узнал из дальнейшего несколько — несмотря на предупреждение пространного рассказа, люди в охрану подбирались после строжайшего кастинга — один к одному. После чего они проходили специальную подготовку в специально созданном в Ногинском районе учебный центре и загородном военном лагере. Вооружены бойцы 1-го отдела ГУГБ НКВД СССР буквально до зубов: ножи, пистолеты, автоматы «Томсона», снайперские винтовки, ручные и станковые пулемёты и, даже пушечные бронеавтомобили.
— …Все они лично преданны товарищу Сталину и, сделают всё — что я им прикажу от вашего имени.
Перевожу взгляд на Берию:
— Чем ты похвастаешься, Лаврентий Павлович?
— Войсками НКВД. В первую очередь находящейся в Москве «Отдельной мотострелковой дивизией особого назначения (ОМСДОН) имени Ф. Э. Дзержинского»: три мотострелковых полка, один кавалерийский, танковый батальон, артиллерийский батальон, рота специального назначения и другие подразделения.
— Кто командует дивизией? На него можно рассчитывать в «форс-мажорных» обстоятельствах?
— Командир — мой человек: генерал-лейтенант Павел Артемьевич Артемьев, которого я уже выдвинул на повышение — начальника Управления оперативных войск НКВД СССР.
— Комендатура Кремля?
Успокаивающе кивает:
— Начальник управления комендатуры Кремля (УУКК) генерал Спиридонов — также мой ставленник. Единственно кто нам может помешать — это армия.
— Уверен, мы сможем обойтись без уличных боёв — если будем действовать внезапно и вероломно. Наша армия в таких ситуациях впадает в ступор. Вот какие у меня на этот счёт соображения…
Рассказал им свой, состряпанный буквально «на коленке» план переворота, и:
— А теперь — дебаты. Только кратко и по существу — мы не в Государственной думе.
Первым, слегка «ухи поевший» Виноградов:
— Не слишком ли радикально, товарищи?
Однако, другие заговорщики, едва не хором:
— Ничуть, когда стоит вопрос о жизнях десятков миллионов и о судьбе Советского государства!
Тот, поспешно кивая головой:
— В конце концов, это ваши же коммунисты и вам видней — как с ними поступить.
После примерно часового обсуждения, был выработан приблизительный план действий, главный расчёт которого — на внезапность и вероломство, прямо таки в стиле эпохи:
— Главное — «концов» не оставлять: рубить их — так уж рубить! Срок — десять дней: через это время у нас с вами должно быть совершенно другая страна, с совершенно другой правящей элитой и с совершено другими идеологическим установками.
Закончив, устало:
— Теперь давайте расходиться и так уже засиделись — не заподозрили бы…
К Поскребышеву:
— Александр Николаевич! Остаётесь на моей даче на неопределённый срок: мне нужна ваша феноменальная память и умение составлять официальные документы.
Профессор Виноградов несколько выждав, недоумённо:
— А как же я?
На этом месте, предварительно постучав, в дверь столовой заглядывает Истомина:
— Товарищи уже покушали? Разрешите убирать посуду и принести чай и десерт?
— Погоди с чаем, Валя…
Я встал из-за стола, взял её за руку и подведя к гостям:
— Вам же, Владимир Никитич, я предлагаю стать свидетелем при моём бракосочетании с Валентиной Васильевной… Да, да! Сегодня утром я сделал ей предложение — от которого, я думаю…
Та, разцвев как миллион алых роз, еле слышно:
— Я согласна, Иосиф Виссарионович.
Мои заговорщики тут же:
— Поздравляю!
— Совет, да любовь!
— Когда свадьба?
— Горько!
Приняв поздравления и поцеловав в губки суженную:
— Ну а теперь вели нести нам с товарищами чай.
***
За чаем я без обиняков заявил Берии:
— Делить шкуру не убитого медведя — плохая примета, но всё же скажу: НКВД я собираюсь «раскассировать», а тебя Лаврентий Павлович назначить Первым заместителем как Председателя Государственного Комитета Обороны (ГКО)… Займёшься вплотную военной промышленностью, особенно авиапромом — а то у нас там бардак, не хуже чем в Гоморре с Содомом: не хватает только легализовать однополые браки. Что скажешь на это?
Тот, пожав плечами:
— Скажу, что готов трудиться на любой должности.
Размешивая сахар в стакане ложечкой:
— Ещё вот, что… Человек ты амбициозный и, когда всё утрясётся-устаканится — обязательно захочешь стать «главным сусликом» в этом поле и даже попытаешься «подсидеть» товарища Сталина.
Берия вскинулся-встрепенулся и попытался было открыть рот… Но тут же его закрыл, спрятав глаза, а я продолжил:
— Сказать по правде: «обнуляться» я не собираюсь, чтоб не выглядеть в связи с неизбежным старческим маразмом — полным долбо… Долболюбом в глазах электората и, после войны — собираюсь по-настоящему свинтить на пенсию. Так что в добрый путь!
Изрядно помолчав, продолжаю глядя Берии в очи:
— Но есть одна загвоздка… Товарища Сталина — не только боятся, но и любят — такой уж он человек. Тебя же Лаврентий Павлович, можно только бояться — такой уж ты тоже человек.
Народ, аж рты разинул, а грозный нарком начал стремительно оху…евать.
Сделав несколько обжигающих глотков, рассудительно:
— Дело конечно твоё, как после меня «рулить» страной… Но я бы на твоём месте постарался быть кардиналом Ришелье при Людовике и править его именем. Для этого, тебе надо подружиться с какой-нибудь популярной (но политически простоватой) в народе личностью и потихоньку продвигать его вверх. Он — «законно-избранный», ты — типа, как самый обычный управленец — хотя и самый высокопоставленный. Ему на тебя все жалуются, он тебя при всех «дрючит»… Но понарошку.
Указательный палец вверх:
— И «пиплу» приятно и дело делается!
Поймав его взгляд:
— Ежели не последуешь моему совету, Лаврентий, не удивляйся и не пеняй мне — когда тебя потащат в расстрельный подвал…
Тот, поёрзав на стуле:
— Да где ж такого взять?
— «Такого» можно самому вырастить. Например из лётчика.
Поскрёбышев, встряв в разговор:
— Кстати, Иосиф Виссарионович: к тебе на приём как раз один лётчик просится. Голованов…
Я, радостно:
— Александр Евгеньевич? На ловца и зверь бежит!
— Вы знаете такого?
— Конечно, знаю.
К Берии:
— Из ваших — из чекистов. Затем перешёл в Гражданский флот, налетал миллионы километров, награждён двумя орденами…
Наморщив лоб:
— …А вот зачем просился в начале 41-го на приём к Сталину — убей, не припомню[6].
Берия:
— Наверное, по каким-то авиационным вопросам.
Отмахиваюсь в азарте:
— Но это уже не важно! Главное, по всем статьям он на роль «Людовика» подходит: внешне обаятелен, умён и главное — в политических амбициях замечен не был.
Тот, с крайней заинтересованностью:
— И что с ним было в «реальной» истории?
— Во время войны Голованов стал самым молодым маршалом… И в самом конце войны — самым первым «сталинским выдвиженцем» попавшим в опалу. Вслед за ним «посыпались» и остальные…
Спохватившись, что выдаю информацию — которая в случае «фиаско» может погубить людей, допиваю чай, и:
— Ладно, на сегодня хватит: остальные «портфели» распределим после «Операции «Ы»». Сейчас разбегаемся и «держим паузу».
**********************************************************
ОТ АВТОРА: ВОЗМОЖНО ТАК И БУДЕМ ПОКА РАБОТАТЬ — «ПАКЕТОМ» ПО ДВЕ-ТРИ ГЛАВЫ В МЕСЯЦ.
В ТЕКСТЕ ВОЗМОЖНЫ ИЗМЕНЕНИЯ, НАПРИМЕР Я ТАК И НЕ РЕШИЛ КУДА ПРИТКНУТЬ ПРОФЕССОРА ВИНОГРАДОВА — ВЕДЬ НАРКОМАТ ГОСКОНРОЛЯ ОН ЯВНО НЕ ПОТЯНЕТ.
ПРИЯТНОГО ЧТЕНИЯ И ДО НОВОЙ ВСТРЕЧИ В КОНЦЕ ФЕВРАЛЯ, ДРУЗЬЯ!
[1] Музыка: Сергей Томин
Слова: Евгений Долматовский
[2] «Ах, картошка, объеденье-денье-денье-денье-денье
Пионеров идеал-ал-ал!
Тот не знает наслажденья-денья-денья-денья,
Кто картошки не едал-дал-дал!».
[3] https://foto-history.livejournal.com/15589623.html
[4] Рекомендую: Грондейс Лодевейк «Война в России и Сибири».
[5] Кто интересуется, может прочитать здесь: Н. Тархова — «Зимняя война»: работа над ошибками (апрель-май 1940 г.). https://libking.ru/books/sci-/sci-history/345581-n-tarhova-zimnyaya-voyna-rabota-nad-oshibkami-aprel-may-1940-g.html
[6] Голованов А.Е. написал служебную записку на имя Сталина, в которой обосновал "необходимость иметь такую авиацию, которая могла бы работать независимо от метеорологических условий". В итоге, в феврале 1941 был сформирован новый дальнебомбардировочный полк. В него набирали опытных летчиков из гражданской авиации, владеющих опытом слепого полета по приборам. Голованов был призван в Красную Армию и назначен командиром полка с присвоением звания подполковника.