- А прадедка-то у тебя, Лия Георгиевна, отменный мокрушник и мародер был.
- Почему?
- По кочану! Наверху старателя опаивал водочкой, да, наверное, пополам с какой-нибудь дрянью. Потом через крышку-вертушку транспортировал сюда. Здесь полуживого мужика тщательно и не торопясь шмонали, а затем - туда. Я показал на жутковатый колодец, последний путь многих забубенных мужицких голов. - Грузик только к ногам подцепить - и вперед!
- Но нам-то это может помочь, - обиделась за предка Лия.
- Как? - поинтересовался Ступин. - Пока мы можем помочь только Куте, только вот грузика нет!
Я смотрел и смотрел в гнилостную дыру. Но ничего придумать не мог. Пламя зажигалки освещало колодец не более чем на метр в глубину. Очевидно, мертвяки легко, не задерживаясь, покидали гостеприимный трактир, уходя из него на дно реки забвения.
Но это был шанс, и не воспользоваться им было бы глупо. Только нужна хотя бы веревка... Я внимательно осмотрел трехметровую с гаком цепь противовеса. Хороша! Только снять ее чертовски сложно. Одним концом она крепится к потолку, а другим прикована к пятипудовой гире.
- Ты, Ступин, как себя чувствуешь?
- Ничего, только глаз болит. Ты мне за него еще ответишь!
- Договорились! А теперь лезь под потолок и сними цепь, только без шума, мышкой. Ферштейн?
- Как?
- Сначала по моей спине, потом на приступочек, где стояла гиря, а дальше - как получится. Из слесарного инструмента мы имеем бандитский нож, но обращаться с ним нужно аккуратно, не ломать! От этого зависит ближайшая наша перспектива.
Подставив спину, я охнул от боли, когда Ступин, резво вскарабкавшись, оказался на моих плечах. Закрепившись на приступке, он щелкнул зажигалкой и радостно заржал.
- Господи, тут карабин! Тугой, правда, очень.
- Да и ты не хилый, отцепляй.
- Цепь ослабьте, гирю приподнимите.
Гиря болталась в полуметре от пола. Я подполз под нее на карачках и с трудом, задницей, приподнял сантиметров на десять.
- Молодец, - похвалил меня Ступин. - Только сама цепь очень тяжелая, не дает карабин развернуть.
- Маму бы я твою развернул. Делай что-нибудь, да побыстрее, гиря тяжелая! Лия, сколько можешь, подтяни цепь. Ну как?
- Лучше, только наручники мешают.
- Если бы у тебя имелись мозги, ты бы, падая, получил сотрясение. Почему не отомкнул?
- Да иди ты... Держи гирю. Так, хорошо, пошел... пошел...
Послышался скрежет металла, потом звонкий щелчок, и обломанное лезвие ножа упало мне на спину.
- Сломал, дятел-долбоносик?
- А он больше и не нужен. - Мне на спину упала рукоять ножа. Затем щелкнул карабин. - Готово! Теперь как?
- Каком кверху. Держи пока на вытянутой руке.
Я осторожно, боясь потревожить гирю, ложился на брюхо. Когда наконец улегся, приказал Лие:
- Снимай, скатывай. Только осторожно, без звука.
Поднявшись на ноги, я забрал конец цепи вместе с карабином и начал раздевать мертвеца. В ход пошло все: мои и Кутины джинсы, два ремня, ступинский галстук и ремни от кобуры. В общей сложности конец получился метров семь-восемь. Мало. Но ничего не поделаешь.
Оставшись в одних трусах и башмаках, я руководил операцией.
- Значит, так. Я спускаюсь, и вы сразу закрываете люк крышкой, защемляя гирю с этой стороны. Дальше не ваша забота. Как только действует этот сатанинский механизм?
- Там, за дверью, в нише торчит какой-то вентиль, может быть... высказала предположение Лия.
- Ладно. Ровно через полчаса ты, Ступин, стреляешь единственным патроном, и Лия вступает в переговоры. Стоять будете на этой половине. На другую не заходить. Ясно? Если кто будет дергаться, бей рукояткой по башке без стеснения. В противном случае шлепнут нас. Оружие отберете сразу, даже у мертвых. Потому как противовес снят и потолок останется открытым. Все. Au revoir.
Я подмигнул многозначительно Лие, ущипнул ее легонько за ляжку и, привязав к поясу пистолет, нырнул в пасть шахты.
Там кое-как утвердился ногой на каменном выступе, а больной рукой ухватился за край люка. Подождав, пока закроется крышка, и проверив прочность крепления, я потихоньку начал спускаться, скользя по ржавой цепи голым животом.
Цепь кончилась, начались ремни, потом связанные джинсы... и все. А от моих пяток до воды оставалось метров пять.
Зажмурившись, я отпустил конец и, ударившись больным плечом о какой-то выступ, сдирая кожу и теряя сознание, колуном пошел в воду.
* * *
Майская ледяная вода мигом меня воскресила. Вынырнув, я поплыл вверх по течению, туда, откуда утром доносились голоса охранников крестного отца Максимыча. И, как выяснилось, я не ошибся.
С песчаной прибрежной полосы вверх по обрыву змеилась узенькая тропинка, едва различимая в сером, раннем еще рассвете. Цепляясь за колючий кустарник, почти на четвереньках проделал я половину пути. Задрав голову, различил контуры крыши герровского дома. Ползком - уже только ползком - я пробирался сквозь кустарник. Наконец добрался до края обрыва и осторожно осмотрелся.
Дом спал! Я поднялся на ноги. Сквозь дыру в дощатом заборе зашел противнику в тыл. Прижимаясь к стене, я обошел строение и из-за угла оглядел фасад. Кроме ступинской "Волги", у дверей стояла белая "шестерка", на которой, наверное, прибыл Головин. В обеих машинах сидели люди.
До назначенного сигнала-выстрела оставалось минут десять. Я терпеливо ждал, прикидывая, какая будет реакция бандитов.
Наконец глухо бухнул выстрел. Клацнули дверцы машины, и на фоне серого неба выросли три силуэта.
- Что это? - тревожась, спросил Головин.
- Стреляют вроде, - предположил Гена.
- В кого и кто? Пойдем. Ты, Кузя, - на шухере!
Две фигуры, отделившись от машин, скрылись в доме. Через некоторое время любопытство заставило и Кузю взобраться на крыльцо и просунуть голову в приоткрытую дверь. Это было очень кстати. Я подкрался к крыльцу и, взлетев по ступеням, ударил по двери ногой, одновременно успокаивая Кузю рукояткой револьвера. Редкостная черепушка оказалась у парня - крепкая и гулкая. От такого удара у нормального человека череп рассыпался бы хрустальной вазой, а здесь - ничегошеньки.
Но все же Кузя заплохел, доверчиво улегся у моих ног, любезно предлагая свою пушку, торчавшую за ремнем. Пушка оказалась копией той "дуры", что осталась у Ступина.
Заниматься Кузей дальше мне было недосуг. Миновав трактирный зал, я заглянул в правый коридорчик.