- Холодный? - удивился я. - Почему, ведь на улице должно было быть довольно тепло. К тому же он находился в машине. Когда это произошло?
- Пятнадцатого января, и вы ошибаетесь, погода стояла довольно холодная.
- Сейчас декабрь... Значит, это произошло год назад? - поделился я своей гениальной догадкой. - А гараж вместе с машиной вы продали недавно?
- Именно так. А почему это вас так удивляет?
- Нет, просто в таких ситуациях стараются обычно поскорее избавиться от всего того, что стало причиной смерти родного человека.
- Наверное, вы правы, но у меня не было времени, я только-только становилась на ноги. Так что до продажи машины у меня не доходили руки.
- Где и кем работал ваш отец? Были ли у него враги или, мягче говоря, недруги?
- В том-то вся штука, что работал он простым мастером по формовке кирпичей в частной фирме "Силикат", а каких врагов может иметь рабочий, пусть даже мастер.
- Странно, что при такой дочери он работал на столь непрестижной работе.
- Это уже его принципы. Как я ни билась, он не хотел иначе. Жениться вторично он тоже не желал, хотя годами был вам ровесник. Но слабый пол уважал и никогда не упускал того, что плохо лежит.
- Это свойственно нашему возрасту, - многозначительно посмотрел я на хозяйку. - Скажите, Екатерина Георгиевна, а у вашего отца не могло быть каких-то накоплений, которые бы он хранил не совсем традиционным образом, например в кубышке?
- Ну что вы, - грустно улыбнулась она. - У него вообще никаких накоплений никогда не было, ни на книжке, ни в банке, ни тем более в кубышке. Да и откуда им было взяться? Двадцать три года он ставил меня на ноги. Единственным его богатством были его машина и гараж. То, что вы здесь видите, приобретено мною уже после его смерти. Давайте его помянем, а потом расскажете мне, каким образом вы вышли на этот случай и чьих это рук дело.
- Помянуть вашего отца мы помянем, но обо всем остальном говорить пока преждевременно. Сначала я должен все хорошенько проверить.
- Нет, Константин Иванович, так не бывает. - В ее глазах промелькнула злая искорка, а в голосе послышался звон булата, и я поверил, что такая дама всего добьется исключительно благодаря своей воле. - Вы немедленно сообщите мне имя подозреваемого человека, а все остальное вас не касается.
- Касается, Екатерина Георгиевна, - обезоруживающе улыбнулся я. Касается, и даже очень. Не могу я ставить под удар человека, которого и сам-то толком не знаю. Не могу и не имею на то права. Дайте мне недельный срок, и тогда, вполне возможно, я выдам вам результат. Но сначала расскажите, с кем из соседей по дому, по гаражу он общался, кто были его друзья по досугу, на работе. Словом, с кем я могу о нем доверительно переговорить.
- Придется с вами согласиться, мне с моим характером и потенциальными возможностями лучше в такие игры не играть.
- Я рад, что вы это понимаете. Итак, я вас внимательно слушаю.
- В доме ни друзей, ни того, кто бы с ним общался, у него не было. На работе он сдружился с технологом Карпенко Николаем Леонидовичем и нередко притаскивал его домой. Самым близким и верным его товарищем был институтский сокурсник, Илья Богданович Нестеров, он и сейчас часто мне звонит. Что же касается гаража, то там никаких друзей у него не было, так, собутыльники, и больше ничего. Соберутся, сообразят на троих - и по домам. Наверное, вам это знакомо.
- Да уж, ситуация штатная. Обычно мы собираемся втроем. Мой сосед слева и тот, который напротив. Милейшие люди, доложу я вам.
- И у отца было подобно. Сосед слева да сосед справа. Дядя Леша да Евгений Львович. Правда, последнее время Евгений Львович от их компании отошел, но ничего, они вскоре нашли ему замену. Свято место пусто не бывает. Но встречались они недолго, так что к числу друзей их отнести довольно сложно. Главными его друзьями и товарищами были женщины. Их и на похороны собралось около десятка. А я его не осуждаю, да и как я могу осуждать, когда на первом месте у него всегда была я. Что скажете? Вам пригодятся мои сведения?
- Да, если вы перепишете мне адреса и телефоны всех перечисленных товарищей.
- Это нетрудно, за исключением женщин, их всего два.
- А почему вы решили, что слабый пол нужно исключить? - вскинулся я. Нет уж, вы потрудитесь переписать всех, кого вы знали и знаете.
- В таком случае вам придется несколько минут поскучать. Я пройду в кабинет.
Мне и на фиг не нужны были ее списки с адресами. Меня интересовал только один человек, а остальное я делал только для отвода глаз, единственно для того, чтобы она его не заподозрила и раньше времени не поднимала волны.
- Вот, пожалуйста, - протягивая мне лист бумаги, улыбнулась она. - Дома я появляюсь после семи часов вечера. Если вы найдете виновника гибели моего отца и при этом все обоснованно подтвердите, то я хорошо вам заплачу. Настолько хорошо, что вы даже себе не представляете.
- Заранее вам признателен, надеюсь, речь идет не о деньгах?!
- А о чем же? - немного опешила и вдруг покраснела она. - Однако! Ну вы даете!
- Я не даю, я обычно беру! Естественно, то, что заработал.
- Именно таким мне вас и обрисовали, - проглотив заявленную наглость, засмеялась она. - Сэр, сперва надо заработать, а потом торговаться.
- Мадам, покупая козу, сперва щупают ее мохер.
- Держитесь границ, - холодно сверкнула она глазами, и я понял, что прислушаться к ее совету будет самым правильным решением. - Ничего не имею против веселого хамства, но в разумных пределах. Учтите это и никогда не переступайте со мной этой грани.
- Но разве не вы сами дали мне к этому повод, мадам? - искренне спросил я.
- Я?
Оторопело уставившись на меня, она долго переваривала мое клеветническое заявление. Поднявшись с места, я погладил ее по головке и, желая остаться хозяином положения, сорвал куртку и споро вышел за дверь.
Глава 10
Ухов приехал за мной в восемь утра, когда я еще сладко спал. Открыл ему тесть, и он же меня разбудил. Проклиная его непоседливый характер, я выполз в коридор и, многозначительно покрутив пальцем у виска, прошлепал в сортир.
Когда я, уже побритый, умытый и принаряженный, зашел на кухню, то с удовольствием отметил, как тесть вставляет Максику пистон.
- Правильно, полковник, - поддержал я его. - Вместо того чтобы быть вам верным помощником и правой рукой, он связался с криминальной милицией и теперь ходит по квартирам, не дает честным людям спать и вообще... Последнее время, по его же словам, на него с антресоли начали прыгать мертвецы. Так что я вам советую быть с ним поосторожнее, мало ли что.
- Между прочим, посторонним вмешиваться в нашу работу я бы не рекомендовал. А то всякое бывает, - многообещающе пробухтел тесть. - Идите уж куда собрались. Макс, к двенадцати я должен проехать по новому договору в гостиницу, так что соизволь к этому часу быть на месте. Свободны.
- Чего это он на тебя так взъелся? - уже в машине спросил я.
- Тут бы любой взъелся, третий день на работе не появляюсь. Кому скажешь, не поверят. С собственным начальником вижусь только у него дома.
- Подъехал бы попозже, не нарвался бы на неприятности. Да и я бы выспался. Какого черта нам там делать в такую рань? Собственного пальца не видно. Давай заедем к Володченко, покажем портрет вчерашнего парня. Экспертиза дело хорошее, да чем черт не шутит, когда Бог спит.
К вагончику Михаила Несторовича Володченко мы подъехали в девять часов, но и в это время было еще темно. Справедливо решив, что с похмелья да при виде Максовой рожи рассудок бедного могильщика может помутиться необратимо, я решил идти к нему сам. Как и в прошлый раз, у него горел свет, и меня он встретил как старого доброго знакомого. Только вот бутылочки на этот раз я ему не прихватил, совсем из головы вылетело.
- Здравствуйте, здравствуйте, - пропел он, визуально прощупывая мои карманы. - За какой надобностью пожаловали? Или просто так, в гости?
- Нет, Михаил Несторович, на вечное поселение, - мрачно пошутил я, вынимая фотографию трупа на набережной. - Глянь-ка сюда. Тебе он знаком?
- В первый раз вижу, а что, его тоже того...
- Того или этого, какая разница, ну ладно, бывай! Помирать я передумал.
- А как же... - растерянно развел он руками.