- Яков Иваныч, этого, кроме вас, никто не помнит! Вы гигант! Вы колоссальный человек! - восхищается Пал Палыч.
По правде сказать, эти восторги были мне недоступны. Я ничего не знал ни о выпушках, ни о ташках, ни о вальтрапах, в специальных вопросах военной истории был не силен. Я уставал следить за этой игрой, начинал потихоньку зевать и прощался. Теперь, размышляя о портрете, я все чаще вспоминал о необыкновенных познаниях Якова Ивановича.
"Если,- рассуждал я,- Корин прав:
1) если о поисках другого мундира надо забыть (а в этом Корин прав безусловно);
2) если исходить из того, что это все-таки Лермонтов, то остается
3) подвергнуть изучению мундир, в котором Лермонтов изображен на портрете".
Одному мне в этом вопросе не разобраться. И специально, чтобы повидать Давидовича, поехал я в Ленинград. Изложил свою просьбу по телефону. Прихожу к нему домой, спрашиваю еще на пороге:
- Яков Иваныч, в форму какого полка мог быть одет офицер в девятнадцатом веке, если на воротнике у него красные канты?
- Позвольте... Что значит красные? - возмущается Яков Иванович, - Для русского мундира характерно необычайное разнообразие оттенков цветов. Прошу пояснить: о каком красном цвете вы говорите?
- Об этом! - И я протягиваю клочок бумаги, на котором у меня скопирован цвет канта.
- Это не красный и никогда красным не был! - отчеканивает Яков Иванович.- Это самый настоящий малиновый, который, сколько мне помнится, был в лейб-гвардии стрелковых батальонах, в семнадцатом уланском Новомиргородском, в шестнадцатом Тверском драгунском и в лейб-гвардии Гродненском гусарском полках. Сейчас я проверю...
Он открывает шкаф, перелистывает таблицы мундиров, истории полков, цветные гравюры...
- Пока все правильно,- подтверждает он.-Пойдем дальше... Если эполет на этом мундире кавалерийский - в таком случае стрелковые батальоны отпадают. Остаются драгуны, уланы и Гродненский гусарский полк. Тверской и Новомиргородский тоже приходится исключить: в этих полках пуговицы и эполеты "повелено было иметь золотые". А на вашем портрете дано серебро. Следовательно, это должен быть Гродненский... А как выглядит самый портрет?
Я показываю ему фотографию.
- Вы дитя! - восклицает Яков Иванович. - Это же сюртук кавалериста тридцатых годов. В это время в Гродненском полку введены перемены и на доломаны присвоены синие выпушки. Но сюртуки оливкового цвета сохранены по 1845 год, и до 1838 года на них оставался малиновый кант. В этом вы можете убедиться, просмотрев экземпляр рисунков, специально раскрашенных для Николая I...
Итак,- заключает Яков Иванович, складывая книги высокими стопками, все сходится в пользу Гродненского.
- Яков Иванович,- восклицаю я,- вы даже не знаете, какой важности сообщение вы делаете! Ведь на основании ваших слов получается, что это Лермонтов.
- Простите,- останавливает меня Яков Иванович,- этого я не говорю! Пока установлено, что это офицер гусарского Гродненского полка. И не больше. А Лермонтов или не Лермонтов - это не по моей части.
МЕТОД ОПОЗНАНИЯ ЛИЧНОСТИ
Гродненский гусар! Круг людей, среди которых жил этот офицер, сузился теперь до тридцати - сорока человек: офицеров в Гродненском полку в 30-х годах было не больше...
Кажется, уже близок конец. И тем не менее вот тут-то и не понятно, что делать дальше.
Вернулся в Москву. Снова ломаю голову. Снова сижу и смотрю на фотографию, словно жду, что она заговорит. Конечно, было бы недурно, если бы портрет сам сказал, с кого он писан.
А как же, интересно, поступают в тех случаях, когда человек не говорит? Когда он не может или не хочет назвать свое имя? Совершенно ясно, что такого должны опознать другие.
А если его никто не знает или не хочет назвать? Тогда, очевидно, опознают по фотографии.
А если нет фотографии? Может ли служить этой цели живописный портрет?
Снова отправляюсь с портретом в криминалистическую лабораторию.
- А, здравствуйте! - говорят,- Снова к нам?
- Да, интересуюсь, как опознают, личность при розыске, если нет фотографии.
- В таких случаях применяется учение о словесном портрете.
- А что такое словесный портрет?
- Сейчас объясним.
Криминалистическая наука отбрасывает при опознании личности такие признаки, как, например: толстый, худой, румяный, бритый, седой. Сегодня человек румян - завтра бледен. Сегодня брит - через месяц с густой бородой. Сегодня седой- назавтра взял и покрасился. Поэтому криминалисты опираются на признаки внешности характерные и устойчивые, которых не могут изменить ни обстоятельства, ни время, ни сам человек. Устойчивыми признаками криминалисты считают: рост, строение фигуры, фас и профиль лица; строение и размеры лба, носа, ушей, губ, подбородка, разрез глаз, цвет радужной оболочки и проч. Составленное на основании этих признаков описание словесный портрет - оказывается каждый раз очень точным. И это потому, что устойчивые признаки внешности одного человека никогда не совпадают со всеми признаками другого, как не совпадают, например, отпечатки их пальцев.
- А что вы, собственно, хотите узнать? - спрашивают у меня.
Я объясняю:
- С мундиром все уже выяснил. Теперь помогите опознать изображенную на портрете личность: Лермонтов, в конце концов, или не Лермонтов?
- Знаете что,- говорят,- посоветуйтесь с Сергеем Михайловичем. Может быть, он и возьмется. Уж если он даст заключение - ваши сомнения будут разрешены.
- А кто такой Сергей Михайлович?
- Как? Вы не знаете? Это профессор Потапов! Ученый с мировым именем, один из основоположников русской криминалистики, лучший знаток судебной фотографии, создатель научного почерковедения, высший авторитет в области криминалистической идентификации! Он, кстати, любит разные сложные, запутанные вопросы и, вероятно, заинтересуется вашим портретом...
- Сергей Михайлович, можно к вам?
И вводят меня в кабинет.
За столом - пожилой человек, с волосами, гладко зачесанными наверх, с крохотной седой бородкой. На спокойном, умном лице - карие глаза, живые и быстрые.
Представили меня ему. Выслушал он мою просьбу внимательно, рассматривал портрет пристально, тонким голосом задавал вопросы. Наконец обратился к сотрудникам.
- Попробуем применить к данному случаю учение об идентификации на основе словесного портрета,- сказал он. И мне: - Попрошу вас доверить нам этот портрет, приделать репродукции со всех имеющихся изображений этого же лица и дать месяц сроку.
Выходим из кабинета, я спрашиваю:
- Что он собирается делать? Мне объясняют:
- Учение об идентификации, которое Сергей Михайлович решил применить для вашего случая, построено на основе словесного портрета. Это учение доказывает, что если на сличаемых изображениях представлено одно и то же лицо, то при совпадении двух устойчивых точек лица сами собой должны совпасть и все остальные точки. Если же они не совпадут, то, следовательно, это - изображение разных людей, ибо изображения разных людей, как доказывает криминалистика, не совпадают и не могут совпасть. Фотографические изображения сличаются часто, но живописные портреты впервые.
Прощаемся - жмут руку:
Можете спать спокойно. Раз взялся сам - через месяц точно будете знать: да или нет.
ОТВЕТ ПРОФЕССОРА ПОТАПОВА