- По-моему, в Могилев-Подольский район.
- В Могилев-Подольский? Позвольте... откуда вы знаете?
- Нет, нет... рассказывайте вы. Я - потом. И как только я дошел до конца и сказал, что Соболевские поселились под Могилевом-Подольским, Сергей Сергеевич воскликнул:
- Боюсь поручиться, но, кажется, я видел этот альбом!
- Вы?
- Да, в сорок четвертом году.
И он рассказал.
Весной сорок четвертого года, когда войска Второго Украинского фронта, совершая бросок от Умани к Бессарабии, шли по весенней распутице без остановок, редакция армейской газеты, в которой работал Смирнов, совершала вместе с частями столь же стремительное движение. Останавливались, ночевали, утром шли дальше. Названий населенных пунктов Смирнов не помнит, и установить их теперь уже трудно. Помнит он точно только одно: это было между Могилевом-Подольским и Ямполем. Он в хате. Сидит, обсушенный, на диване, обтянутом парусиной, пьет чай, патефон крутит пластинку "Стелла". И он рассматривает какой-то старинный альбом и обращает внимание на неизвестное стихотворение Лермонтова с французским заглавием.
- Как? "Mon Dieu"?
- Я почти в этом уверен! Вам надо ехать сейчас же и начинать поиски между Могилевом-Подольским и Ямполем!
Да, это дело другое! Ведь если альбомчик пропал полвека назад, бессмысленно искать его после того, как по украинской земле прокатились сражения гражданской войны и Великой Отечественной. Но если альбом был цел в 1944 году, после того как фашистское войско отброшено было на Запад, а с тех пор никаких "глобальных" событий в этих местах уже не было,- надо ехать искать.
Так врожденная говорливость привела меня к новой поездке.
НЕ ТЕРЯЮ НАДЕЖДЫ
Сразу помчаться в Могилев-Подольский район, как я ринулся в Барский, не получилось. Но зимой, оказавшись на Украине, я решил поиски альбома продолжить, посоветовался в Киеве с управлением "Украэрофлота", по уже изведанной трассе добрался до Винницы, а оттуда на двенадцатиместном "АН" полетел в Могилев-Подольский.
Если хотите знать, "АН" не хуже воздушных такси. Снаружи похож на этажерку, притом не очень устойчивую, ползет по аэродрому, покачиваясь, потом пошел подскакивать и сразу повис и уже подбирает под крыло домики и овраги, перелески, поля - диг-диг-диг... И за час "додигал" до Могилева.
В Могилеве-Подольском меня встретили сотрудники районной газеты "Надднистряньска правда" и корреспондент "Литературной Украины" поэт Станислав Тельнюк. Настоящий поэт. И человек очень милый. И встретил Глыньский И. В., краевед могилев-подольский, великолепный знаток всего, что относится до украино-польских связей. И умница.
Привезли в редакцию "Надднистряньской правды". Я говорю:
- Вам должны были из Киева позвонить, передать мою просьбу подготовить аудиторию, с которой я могу посоветоваться...
- Мы покуда не объявляли - не знали, с каким самолетом вас ждать.
- Как же так? Ведь я ненадолго!
- А мы побежим объявим. День выходной, погода хорошая. Солнце. В тринадцать часов можно будет начать.
Минут через сорок сотрудница надднистряньской газеты Майя Григорьевна Барановская воротилась.
- Идемте,- говорит, запыхавшись,- в Дом пионеров. Публика уже собирается.
Оказалось, объявили о встрече по радио, городок небольшой - двадцать тысяч, всем близко. И созвать людей - дело, в общем, несложное.
Приходим - уже полный зал. Начал я исполнять рассказы свои. Потом заговорил о поездке в Барский район, о знакомстве с учителем Куштой, о Смирнове Сергее Сергеевиче... Кончил - потянулись на сцену и дети, и люди спелого возраста, и старики, знающие про тех Соболевских, что проживают в Могилеве-Подольском, Записал адреса. Взял одно из трех такси, что носятся по улицам города, поехал...
Ах, какой городок прелестный! Стояла зима, обильная снегом, с сугробами. Выедешь на окраину - в поле наст серебрится уже по-весеннему, за широкой смелой излучиною Днестра поднимаются "заднистряньские кручи". Красиво. Легко. Ветер плотный, как надутое полотно. Кругом все бело, а попятно, что город летом зеленый и тонет в садах.
Стал объезжать Соболевских. На четвертом адресе кончил. Все знают всех. Но не тех Соболевских. А про Анну Андреевну, про "Антосю" даже не слышали.
Следующий день начался с рассмотрения карты района. Воткнув палец в кружок "Могилев-Подольский", я отмерил "двенадцать верст к югу" - попал в точку Садковцы. Это удача! Кушта говорил про Садки. А Садова, как ему помнилось,- к северу. Так и по карте!
Попросил я автобус. В автобус село полгорода. Поехали в Садковцы. Входим в школу, спрашиваем учителей молодых:
- Как узнать, жили здесь Соболевские или нет?
- Вам надо,- говорят,- старичков пошукать.
- А кто пошукает?
- Ось Дмитро Варзарук, попросить його... А Дмитро Варзарук обернулся:
- Вам якых Соболевських? Антосю?
Выходит, приехали куда надо!
Оказалось, надо расспросить Криворука Прокипа - "вин про их знае богато". Филимона Потолошного надо спросить - "у его зэлэна хата пид бляхою".
Пошли. Узнаём: Соболевский умер в Садковцах в двадцатых годах. Анна Андреевна - в тридцатых, в соседнем селе Бандышивке, ближе к Ямполю.
В Бандышивке показали нам место, где стояла та хата. Хату во время войны спалили враги. Куда девались пожитки? "То була хата Микиты Волоськи. Жена его Домна вмэрла. Дивчина Ханна замужем у Ямполе. Явтух був - немае. Олександра була - немае. Може, крывый Мойсов знае?"...
Кривого Мойсова мы не нашли. Спросили про дочку, Антосю.
- Та ж вона була медсестрою у Могилеви! Воротились в Могилев - п прямо в Торговый техникум. Там идет конференция читателей "Литературной Украины". Дали мне слово. Начал я рассказывать про медсестру Соболевскую - потянулась на сцену очередь:
- Повидайте доктора Бланка. До войны он заведовал районной больницей.
Назвали адресов двадцать.
Идем гурьбой к доктору Бланку. Да, он помнит: была медицинская сестра Антонина Игнатьевна Соболевская. Очень культурная, выдержанная, опытная, очень красивая. На нее всегда можно было положиться спокойно. Но он помнит ее только в начале тридцатых годов. Куда она девалась потом, не знает.
Не пойму одного: кроме доктора Бланка, никто из медицинских работников города не помнит ее.
- Соболевская? Антонина Гнативна?.. Нет! Так и не нашел я Антонины Игнатьевны. А город весь взбудоражил. Сажусь в ресторане за столик подходит официантка:
- Пэльмени исты будэтэ?
- Буду.
- Альбум знайшлы?
И радио в дело включил. И в газету статью написал - просил сносить все семейные альбомы в редакцию. Шум поднял такой, что мог бы Чичиков позавидовать. Но так ничего и не обнаружил. И улетел восвояси, провожаемый тучей новых друзей.