лестнице-стремянке, держась руками за верхние ступеньки и нащупывая ногами
 нижние.
 - А-а-а! - донесся до нас радостный крик генерала, когда мы подошли к
 мостику. Ртут же в небо полетела, шипя, зеленая ракета.
 Генерал стоял на своем островке и махал нам правой рукой, в которой
 держал ракетницу.
 Перейдя через мостик, мы оказались на гладко подстриженной лужайке,
 перечеркивая которую, ко входу в дом вела дорожка, выложенная из красного
 шестиугольного кирпича. Дальше, по ней, мы уже шли за генералом.
 За парадными дверями с витражными стеклами нас ждали ковры, лестница
 из красного дерева, ведущая на верхние этажи, древние картины, висевшие на
 стенах, и, конечно, другие, менее величественные, но столь же прекрасные
 деревянные двери с инкрустациями из полированного ореха и самшита.
 - Я вам тут кое-что покажу! - задорно и немного хвастливо произнес
 Казмо, приглашая жестом следовать за ним под лестницу.
 Там, открыв низенькую дверцу, настолько низенькую, что проходя в
 проем, нам приходилось пригибаться, он включил свет и повел нас вниз по
 высоким бетонным ступеням.
 - Я вам покажу мое именное оружие, - негромко, и не оборачиваясь,
 сказал он.
 Мы с интересом ожидали увидеть обещанное и вот, открыв еще одни
 двери, он впустил нас в большую комнату, стены которой были закрыты
 полированной древесиной и на этих стенах, точнее на разных крючках и в
 различных пазах, и горизонтально, и вертикально висели, лежали и стояли
 десятки карабинов, винтовок, автоматов, огнеметов, и особенно я был
 поражен тем оружием, назначения которого я не знал и не мог понять. Айвен
 ходил вдоль стен, причмокивая от удовольствия. У остальных тоже глаза
 горели. Кто-то гладил приклад винтовки с оптическим прицелом, кто-то
 трогал холодный металл огнемета. Проснулись военные инстинкты героев,
 ничего не скажешь!
 - А там, - Казмо ткнул рукой в сторону еще одной двери, - там есть
 патроны ко всему, что здесь!
 Я не ходил вдоль стен, как Айвен, и не трогал пальцами красиво
 украшенный чернью ствол старинного или сделанного под старину ружья, как
 это делал Тиберий. РЇ стоял Рё наблюдал Р·Р° будущим правительством. Рто было
 намного интереснее. Одному господу было известно, о чем они в этот момент
 думали, о чем вспоминали. Но здесь присутствовала такая торжественность,
 такая многозначительная молчаливость, что вообразил я себе происходящее
 как некий ритуальный танец, исполнение которого было необходимо для
 благополучного совершения завтрашней революции.
 - Ну хватит любоваться! - поторопил гостей хозяин виллы. - Теперь
 пойдем наверх.
 Наверху, прямо на террасе, появился длинный стол, а на нем этакими
 цветочками-ромашками были разложены открытые жестяные консервные банки и
 из каждой торчало по ложке. Там же на столе стояли, по одной с каждого
 края, большие деревянные тарелки с грубо нарезанным хлебом.
 - Присаживайтесь! - скомандовал довольно вежливо генерал. - Сейчас
 подадут остальное.
 Пока мы сообразили, на что присаживаться, прошло минуты две - просто