крепкие табуретки.
 На террасу вышел седоватый мужчина лет сорока пяти во фраке с
 подносом в руках. На подносе стояли стаканы, бокалы, фужеры; казалось, что
 все они разные.
 Когда этот человек, по-видимому, слуга генерала, приблизился к столу,
 я заметил что-то неладное в его походке и каково же было мое удивление
 когда я увидел, что из двух ног этого слуги одна была деревянная! Боже! -
 подумал я. - Неужели нельзя сейчас, в конце двадцатого века, сделать ему
 нормальный протез, чтобы он не мучился со своей деревяшкой, более
 подходящей для участия в фильмах о пиратах.
 Расторопно расставив стаканы, бокалы, фужеры, слуга ушел с террасы,
 но буквально через пару минут вернулся, на этот раз принеся стопку тарелок
 и две бутылки вина.
В - Рто для начала! - генерал РєРёРІРЅСѓР» РЅР° бутылки. - Рђ РІС‹ давайте,
 раскладывайте! Здесь лучшие виды тушенки, какие я только пробовал. А вот
 та, самая широкая банка - гвоздь программы! Ей сорок восемь лет -
 американская лендлизовская помощь Западной Европе. Замечательная вещь! Не
 то, что всякие ресторанные куры и фазаны!
 - О! - воскликнул удивленно Айвен, держа в руках промасленную банку,
 размером поменьше лендлизовской. - Наша, ей богу наша!
 - От родины не уйдешь! - полушутя-полусерьезно произнес Вацлав.
 Слуга принес еще шесть бутылок на подносе и поставил их на стол.
 - Садись с нами, Феликс! - по-отечески сказал ему Казмо.
 - Слушаюсь! - отрывисто ответил Феликс и, выкинув деревянную ногу
 вперед под стол, опустился на табуретку, а потом придвинулся поближе к
 краю стола.
 - Налили? - спросил Казмо.
 Ребята торопились. Бутылки громко булькали, делясь содержимым.
 Наконец все застыли, держа бокалы и стаканы в руках.
 - За успех! - сказал Айвен.
 - Подожди! - оборвал его генерал. - Сначала скажет президент...
 Рон замолчал, задумавшись, но все терпеливо ждали его слов.
 - Я хочу торжественно пообещать вам, - наконец заговорил Казмо, -
 делать РІСЃРµ, что СѓРіРѕРґРЅРѕ, для процветания Рё счастья нашего РіРѕСЂРѕРґР°! Р, если
 надо, я готов взять в руки любое оружие, чтобы с ним в руках повести вас
 на защиту отечества, на защиту наших интересов!.. Давайте выпьем за нас,
 за наш город и за наше великое будущее!
 Стекло, из которого были сделаны бокалы и стаканы, звенело очень
 глухо. Все-таки не хрусталь.
 Генерал, допив вино, положил себе на тарелку большой кусок
 лендлизовской тушенки, разломал его вилкой и, заедая хлебом, стал жевать
 громко и смачно.
 Мне попалась банка с японскими иероглифами. С осторожностью я выложил
 из нее кусок чего-то на свою тарелку и понюхал.
 - Китовое мясо в соевом соусе! - заметив мои подозрения, сквозь
 набитый едою рот, сообщил мне генерал.
 - Только вы не подумайте, - дожевав, вновь заговорил хозяин виллы, -
 не подумайте, что я так каждый день питаюсь, да и вообще, что это всегда
 было моей любимой едой. На фронте я любил ресторанную кухню, а эти вот