Но теперь мне не хватало воздуха и я слышал, как тарахтит мое сердце.
 Рпонял вдруг, что, убив рыжую собачонку, кто-то просто мстил Адели.
В Р—Р° что - СЏ РЅРµ знал, РЅРѕ РјРѕРі догадываться. Р—Р° то, что Рсмеральда была для
 нее самым близким живым существом.
 В этот момент я хорошо понимал Адель. В этот момент - будь у меня
 собака - я бы тоже назвал ее самым близким мне существом. Но собаки у меня
 не было. А значит, и не было никого из близких.
 Я был один и прекрасно понимал, что этот мир во мне не нуждается.
 Он нуждается лишь в тех, кто готов брать в руки оружие, кто не может
 жить без приказов, кто просто психически не в состоянии идти вне строя.
В Рменно РёС… здесь любят! Только РёС… здесь ценят, Рё для РЅРёС… весь этот
 расслабляющий временный мир.
 Машина вынеслась на аллею и я отпустил руль.
 Встречный ветер пытался высушить мой грязный, оскверненный кровью
В РїРѕС‚.
В Рђ внутри Сѓ меня царствовал хаос. Рнергия злости СЃРЅРѕРІР° расправляла
 свои колючие крылья. Ргоречь снова поползла вверх, ко рту, к гудящей
 голове.
В Р, РІСЃРїРѕРјРЅРёРІ Рѕ пачке таблеток, СЏ вытащил ее РёР· кармана Рё, РЅРµ глядя РЅР°
 несущуюся навстречу дорогу, высыпал эти таблетки на ладонь и бросил их в
В СЂРѕС‚.
 Теперь я был уверен, что тень не догонит меня. Теперь я был чуть-чуть
 спокойнее и, подняв руки, посмотрел на свои ладони. Левая - это то, что
 дано судьбой, а правая - то, что сбудется. Где-то здесь, перед моими
 глазами, на правой ладони плясала линия жизни. Но я не знал, была ли это
 линия, поднимающаяся от запястья вверх к большому пальцу, или другая,
 горизонтальная, обрывающаяся на середине ладони?!
 Я опустил руки на руль. Рпочувствовал, что он сам, без моей помощи,
 ведет машину, то беря чуть влево, то вправо.
 Какое это счастье - знать, что ты совершенно здесь не нужен и даже
 машина, эта железяка с мотором и четырьмя колесами, сама может держаться
В РґРѕСЂРѕРіРё!
 Я не убирал ноги с педали газа, но показалось мне, что скорость
 уменьшилась и перестало трясти.
 Рспокойнее стало на душе. Я чувствовал приближение внутреннего мира
 и согласия с самим собой.
 Оглянулся назад и не увидел тени, преследовавшей меня. Она безнадежно
 отстала.
 Теперь я был свободен. Который уже раз! Я был свободен и эта нынешняя
 свобода была совершенно другой. Она была легкой и воздушной, и сам я,
 словно потерял вес или вдруг перестал подчиняться закону всеобщего
 тяготения, почувствовал необоримое желание взлететь, стремление влиться в
 воздух, в небо, в его голубую ткань, окутавшую эту грязно-зеленую землю.
 Я встал ногами на сиденье и почувствовал кожей встречное мощное
 движение воздуха.
 Я наклонился вперед, расставив руки в стороны, ладонями к земле.
 Я вдохнул воздуха полные легкие.
 Рприближавшиеся домики города стали вдруг уходить, проваливаться
 вниз, больше не увеличиваясь в моих глазах.