— Виктора теперь нет, а мы с вами едем в одном лифте и я знаю кто вы, — пожал я плечами, сделав шаг назад. — Но это не повод, чтобы нам с вами строится.
— Боишься? — усмехнулся Тобиас Риппер. Глава адвокатской фирмы.
— Только потому, что вас больше. Один на один, мне кажется, я смогу удивить вас, — пожал я плечами. Бросая взгляд на панель с изображением этажей. Нам осталось ехать ещё два.
— Ты слишком много говоришь для ребёнка, — улыбнулся Тобиас, хотя в глазах плескалось презрение.
Раздавшийся небольшой звон над головой, оповестил о нашем прибытие на первый этаж.
— Потому что я прав, — произнёс я и повернулся к раздвигающимся дверям лифта.
Мы прошли мраморный холл здания в тишине. Провожаемые десятками взглядов агентов.
— Что с Галлахером, вы не знаете? — спросил я, подходя к стеклянной двери.
— В больнице, отпущен ещё несколько часов назад, — ответил Риппер, толкая дверь.
Как необычно и завораживающе начинается рассвет. Тёмное небо плотным одеялом постепенно отступает от небосклона, ночные тучи будто растворяются в нём, и открывается взору небесная красота. Слегка мутная дымка, нависшая над землёй, постепенно рассеивается в воздухе и потом вовсе исчезает. В атмосфере царит тишина, которую нарушают лишь тонкие голоса проснувшихся птиц, разливающиеся повсюду. Очень необычным кажется и запах рассвета, его не сравнить ни с чем. Лёгкая свежесть аккуратно касается носа, вызывая приятные ощущения радости и счастья. Еле уловимый ветерок ласково обволакивает и касается тела.
Так бы описал я свои ощущения от встречи рассвета в любом другом городе. Но я жил в Нью-Йорке. И вместо тонкого голоса проснувшихся птиц в утренней тишине, я слышал автомобильные гудки недовольных людей, вставших в небольшую пробку на светофоре из-за сломанной машины. Под ногами из небольшой вентиляционной решётке раздавался гул поездов метро. Ну а про запах и вовсе лучше промолчать. От меня шло такое амбре, что становилось жутко. И лишь часть неба в просвете между небоскрёбами, говорила, что рассвет уже наступил.
— А его за какие заслуги отпустили так рано? — недовольно проворчал я, делая глубокий вдох.
— Состояние здоровья не позволяет ему находиться в участке, поэтому с него взяли подписку о невыезде и отпустили, — пожал плечами Риппер.
— Читер, блин, — покачал я головой.
— Кто? — переспросил в растерянности Тобиас.
— Забудь, — махнул я рукой. — До дома подкинете?
День был успешно испорчен. Проснувшись ближе к вечеру в отвратительном состоянии, я подхватив стакан кофе, вышел во двор и отправился в сторону пирса. Хотелось просто посидеть и полюбоваться водой.
Море… Я очень люблю море. Оно никогда не бывает однообразным, неинтересным, так как каждый день, даже каждую минуту оно разное. Таинственное, непостоянное, необъятное — оно волнует душу, не оставляет равнодушным сердце.
В один день оно тихое и спокойное, будто большое зеркало, холодное и прозрачное. Солнечные лучики, пронизывая солёную воду, достигают дна, кротко затрагивают золотистый песок и яркие сияющие ракушки, гладенькие камушки и зеленоватые водоросли, ловят маленьких ловких рыбок, которые стайками весело забавляются возле берега.
На следующий день всё вдруг изменяется. Налетит порывистый ветер и погонит волны к берегу. Вода становится мутно-зелёной, иногда — тёмно-синей, а однажды я видел даже поражающе чёрную. Не видно больше ни рыб, ни ракушек, ни песка: есть только неистовые волны, которые бьются о берег. Иногда, мне кажется, что я могу смотреть на море бесконечно. И оно всегда радуется мне.
Расположившись на скамейке, я вспоминал одну из самых любимых жизней. Будучи пиратом в карибском бассейне, мы вместе с английским флотом захватывали Порт-Ройал у испанцев. Город на юге Ямайке. Город, который ныне находился под водой. Порт, в котором могли причалится огромные стапушечные линейные корабли в окружение бесконечного количества бригов и шлюпов. Бескрайнее море и верные друзья, любимый корабль Арабелла из красного дерева и романтика приключений.
Книгу, что ли, написать, о своих приключениях? Назову её как-нибудь в стиле «Приключения легионера».
— Господин, к вам приехал начальник полиции и мэр города, — раздался голос дворецкого, подошедшего со спины.
— Спасибо, Клод. Сейчас подойду. Пусть их расположат в гостиной, — кивнул я, делая глоток кофе.
— Уже всё сделано, — поклонился он и развернувшись покинул меня.
Гости расположились в гостиной на двух креслах. Джулиан Асанж, держал в одной руке бокал виски, в другой же держал сигару. Олег Бах, глава полиции, сидел же только с бокалом вина.
— Чем обязан вашему визиту господа, — произнёс я, входя в комнату.
— А вы не догадываетесь? — иронично произнёс глава полиции.
— А должен? — поднял я брови, усаживаясь на диван. — Вы или говорите, зачем пришли или можете быть свободны. В угадайку я играть не намерен.
— Вы грубите молодой человек. Не по возрасту наглы и не стоит забываться, кто сидит перед вами, — улыбнувшись уголком рта, с холодом произнёс Бах.
— Слушайте, господин Асанж, — повернулся я к молчаливому мэру. — В силовые структуры принципиально таких идиотов набирают?
— Да что ты себе… — вспыхнул глава полиции.
— Молчать, — бросил я, мельком взглянув на него.
— Граф, но отчасти он ведь прав. Вы юный и грубите влиятельным людям, — сделал глоток мэр. — И мы не понимаем почему. Откуда в вас такая наглость?
— Когда вас похитят и ваша жизнь будет зависеть от одного слова преступника и вам за это предъявят обвинение. Я с удовольствием посмотрю на ваше отношение к этим структурам, — пожал я плечами.
— И вот поэтому мы пришли к вам. Необходимо, чтобы вы извинились перед Майклом Донованом и забрали ваши жалобы из всех инстанции, — произнёс мэр города.
— Что я должен сделать? — переспросил я, в надежде, что мне послышалось.
Но мои надежды были не сбыточны.
— Вы должны извиниться перед главой ФБР, — повторил градоначальник. — И забрать ваши жалобы.
— Ещё раз, — тряхнул я головой и почистив пальцем уши, посмотрел на Джулиана. — У меня что-то со слухом, но я, — тыкнул себя в грудь. — Должен извиниться перед тем идиотом? Вы серьёзно?
С кресла, где сидел Олег Бах раздалось возмущённое мычание. Бросив на него взгляд, Джулиан повернулся ко мне.
— Вы правильно услышали. И это ваша обязанность, — кивнул Асанж.
— Ха-Ха, — произнёс я, находясь в шоке от услышанного. — Вам говорили, что ваше чувство юмора так себе?
— Максим, ты слишком юн. Но ссориться с людьми вице-президента…это глупость. Послушай моего совета и принеси ему извинения, — покачал головой Асанж и снисходительно посмотрел на меня.
— А не этот ли вице-президент, который даже в бар моего деда не может попасть? — усмехнулся я.
— Ах да… — протянул Асанж. — Я совсем забыл, вы же Юсупов. Тогда да, вы правы. Вам можно не извиняться перед Донованом. Ваши семьи и так враждуют.
— Что, кстати, с Лёвином и господином Белуччи, которые меня похитили? — спросил я опомнившись.
— Им выплачена компенсация за ущерб и принесены официальные извинения от города, — пожал плечами мэр Нью-Йорка. — Мистер Галлахер, арестован. Если вас это интересует.
Я сидел в немом удивление. Такого поворота событий, я не ожидал от слова совсем. Официальные лица города крышуют банды и это в принципе было бы нормально, не будь это так нагло.
— Вижу, вы понимайте всю глубину вашей незавидной участи. Так что последуйте моему совету, — поднялся Асанж с кресла. — Не нужно ссориться с влиятельными людьми. Иначе следующий разговор будет складываться с вами уже по-другому. Вы ведь поняли, Максим? — уточнил он, остановившись рядом с Олегом.
— Большую часть из ваших слов, — кивнул я, витая в своих мыслях о ситуации.
— Тогда снимите свою технику с бедного начальника полиции и мы вас покинем.