В кабинете императрицы Российской империи в кремле, стояло шесть человек.
— Вы сейчас пошутили? — шипела Романова.
Четверо мужчин, виновато опустив голову смотрели в пол и молчали.
— Князь, был прав, что отказывался ехать в эту страну, — произнёс Коршунов, с презрением смотря на гостей кабинета.
— Вы вообще молчите, — огрызнулся министр внутренних дел.
— Это мне молчать? Вы стайка уродов, арестовали аристократа и засунули в тюрьму, к каким-то преступникам, которую штурмовали вражеские войска и теперь смеете мне выговаривать? Вытут не оборзели от своей власти? — прошипел Коршунов.
— Алексей! — процедил стоявший рядом Беркутов.
— Что Алексей? Андрей, эти идиоты позор страны…позор должности! Такого провала даже у дебилов не может случиться! — закипел его друг.
— Я бы попросил вас Алексей Сергеевич, быть аккуратнее со своими словами, — поправив очки, произнёс министр.
Коршунов на эту тираду, лишь вздохнул и развернувшись сел на ближайший стул, а Беркутов повернулся к говорящему.
— А то что Боря? Заставишь меня толчки драить? Нацепил на себя погоны отца, а поверь я прекрасно вижу, что это погоны Гриши, я лично их вручал и вместе с ним делали эти кривые дырки под звёзды, и теперь строишь из себя генерала? Так поверь, я тебя быстро заставлю вспомнить, как ты у меня в ногах ползал после наряда в туалете и просил сквозь сопли больше туда не посылать. Напомнить тебе щенок?
— Коршун! А ну, осади, пока я сам не напомнил тебе, — процедил со стула Беркутов. — Щенок уже всё понял и осознал, хватит его унижать. Тут посторонние и им не нужно знать позор нынешнего министра, — добавил Беркутов в конце ухмылку.
— Да плевать, эти такие же никчёмные идиоты… Вон, — кивнул он на стоявшего позади Бориса мужчину, с седым ёжиком на голове. — Оболенский один тут среди них нормальный. Да Распутин, потому что осознаёт, какой идиотизм тут творится.
— Это потому что я с вами служил, — пожал плечами министр обороны, скрывая улыбку.
— Да плевать, — махнул рукой Коршунов и подвинув к себе стул, уселся на него, сложив руки на спинку.
Рамонова, слушавшая перепалку и краснея оттого, что ей устраивают выволочку, смотрела во все глаза на сжавшегося Бориса Григорьевича.
— Почему вы допускаете к себе такое отношение?! Почему вы ответит ему не можете?! — процедила она со злостью.
— Потому что он боится меня, — хмыкнул Коршунов.
Бросив на него полный ненависти взгляд, Анастасия повернулась к объекту своего внимания.
— Потому что Анастасия Николаевна, перед вами сидят два сенсея. И в этом месте, нет никого, кто будет им равен по силе, — опустил голову Борис Григорьевич.
— И вы привели их сюда? — удивлённо прошептала, императрица, откатившись назад на стуле от стола.
— Вы сами просили привезти сопровождающих князя, — подал голос Распутин, стоявший у портрета убитого императора.
— Но…это же сенсеи! А если они нападут на меня?! — нервно прошептала императрица.
— Чтобы вас убить, хватит и одного ученика, — хмыкнул Беркутов. — Вы лучше скажите, что будете делать, с похищением князя Юсупова из вашей тюрьмы?
— Ничего, это его проблемы, — пожала плечами Анастасия Романова. — А вам я хочу сказать, что более не нуждаюсь в ваших услугах и вы можете покинуть территорию страны. Пять тысяч рублей, за каждого приехавшего человека будут выданы вам у выхода с территории кремля.
— Пять тысяч? — усмехнулся Беркутов. — Да ещё и наличными? Ваша щедрость не знает границ.
— Больше вы не заслужили, — бросила императрица и махнула рукой. — Свободны господа. Более я вас не задерживаю.
Беркутов обменялся нечитаемым взглядом с Коршуновым и поднявшись на ноги молча покинули кабинет императрицы.
— Вы поступаете очень глупо, Анастасия Николаевна, — посмотрел Распутин на закрывшуюся за мужчинами дверь. — Уральское княжество официально заявляет, что вы и впредь не будете пользоваться нашей поддержкой. Вы её не заслуживаете, — посмотрел он в глаза императрице и сделав небольшой поклон, вышел из кабинета.
Стоило двери захлопнуться за Андреем Распутиным, как в неё влетела ваза. Запущенная Романовой.
Временный руководитель Уральского княжества, выйдя из дворца, направился к гвардейцам князя Юсупова. Они стояли у небольшого фонтана с купидонами. Стоило ему подойти к ним со спины. К нему обратился Беркутов Андрей.
— И что вы думаете Андрей Игоревич?
— О чём? — спросил он, щёлкая зажигалкой.
— Обо всём, — хмыкнул Алексей Коршунов.
— Я думаю, что мне пора возвращаться домой. В княжестве много работы, — пожал плечами Распутин. — А вы куда? Домой?
— Нет, мы хотим провести экскурсию в Казань. Давно там не были, — хмыкнул Беркутов.
— Я могу дать вам автобус для экскурсий, нужно лишь время для уточнения маршрута. — произнёс Распутин задумчиво.
— А мы не торопимся и согласны подождать, людей только подберём наших, — улыбнулся Коршунов.
— Андрей, кстати, кто займёт место Романовой после её смерти? — задумчиво проговорил Коршунов, бросив монетку в фонтан.
— Дамир Болконский, муж Анжелы Юсуповой, — пожал плечами Распутин. — Он единичный выживший Великий князь, после взрыва в Кремле.
— Брат императрицы, а это заманчиво звучит, — хихикнул Коршунов, посмотрев на стоявших мужчин.
— Сперва нужно вернуть Дамира в Россию. Без него ваш план, всего лишь фантазия, — пожал плечами Андрей Игоревич.
— А это не план, это просто фантазии. Нам и в штатах хорошо, — пожал плечами Алексей Сергеевич Коршунов.
— А лучше бы это был план, — прошептал Распутин, направляясь в сторону парковки.
Машины несли нас на восток страны. Судя по оставшимся дорожным указателям в сторону Казани. С каждому пройденной сотней километров в кортеж вливались все новые и новые машины. Зачастую мы просто проносились мимо подобных колонн, стоявших на обочине у дороги. Несколько раз, над дорогой нам встречу пролетели боевые вертолёты. Остановок было несколько, справить нужду, про поесть или попить речи не было вообще.
Прислонившись лбом на стекло, я пытался представить реакцию Насти, когда она узнает, сколько человек сегодня сбежало из тюрьмы. А когда она узнает, что среди этих беглецов ещё и я. С каким бы удовольствием посмотрел бы на её лицо в эту минуту.
В конечную точку маршрута мы прибыли уже ночью, потому что мне удалось увидеть в свете редких фонарей, это была то ли военная часть, то ли база отдыха или детский лагерь.
Выйдя из фургона и потянувшись, я встал в шеренгу и с интересом смотрел на человека в городском зимнем камуфляже.
— Значит так, делитесь по сорок человек и заселяетесь в эти дома. Утром подъём и завтрак, а потом мы все собираемся на этой же площадке. За попытку сбежать, будем расстреливать. И это не угроза. Просто во избежание недоразумений. Хотите уйти, завтра утром и скажите, мы вас увезём. Вопросы есть? Вопросов нет. Разойтись!
Хмыкнув, я направился за второй группой в отведённое нам помещение.
Длинные одноэтажные бараки заполненные обычными сетчатыми кроватями с трубочкой у изголовья и небольшим ящиком в ногах. Уронив свою бренную тушку на ближайшую кровать, я широко зевнул.
— Братва, да тут душ есть! На шесть человек! — раздался крик из конца барака.
Скинув свою обувь на ящик, а курточку на металлическую дугу, я пошлёпал в сторону душевой.
Не знаю, как остальные, но я просидел все дни в одном и том же и душ мне был попросту необходим.
Встав в небольшую очередь, я прислонился к стенке и с интересом смотрел на сбежавших заключённых.
Купола в больших количествах на храмах и религиозные мотивы. Звёзды и эполеты на плечах. Все увиденные мной мужики были из высшей касты преступников. И у меня возник закономерный вопрос. Для каких целей они были освобождены из тюрем?
Приняв душ и состернув свою одежду, я прошлёпал босыми ногами в сторону кровати.
— Эй, парень, — раздался басовитый голос от одной из кровати. — А ты где сидел? Раньше я тебя не видел.
Повернувшись на голос, я встретился с внимательным взглядом с непримечательным человеком с небольшой сединой на висках. Нос с горбинкой и колючий взгляд, оценивающе смотрящий на меня.
— Там же сидел, где и всё, — пожал я плечами.
— И где же ты сидел? — вкрадчиво спросил он.
— А фиг его знает, — хмыкнул я. Меня привезли туда за три дня до всего этого.
На наш разговор обратил на себя внимание и вокруг нас стала собираться толпа.
— За три дня говоришь… И что же ты сделал, что тебя посадили в нашу зону? — поднял он брови.
— Сказал императрице, что она дура и не умеет управлять страной, — хмыкнул я.
По толпе пробежал хохот.
— И ты думаешь, что мы поверим, что простой парень, мог сказать этой дряни что-то в лицо? — нахмурился мужчина.
— А кто тебе сказал, что я обычный парень? — поднял я брови в удивление.
— А кто? — усмехнулся он, — Аристократ? Князь какой-нибудь? Ты парень, подумай, прежде чем ответить. Мы ложь не потерпим, — закончил он, достав небольшой нож из-под подушки, началего подкидывать.
Толпа вокруг нас одобрительно загудела.
Окинув эту толпу взглядом, я лишь вздохнул.
— Так, может, спросим у козла местного, знает ли он про мой приезд к вам в гости? — выгнул я бровь. — Нет козла, так смотрящего спросим? Он-то должен знать про мой приезд. Руководство тюрьмы явно доложило ему, что парня привезли и куда заперли.
— А ты за себя ответить не можешь? — раздался голос из толпы.
— А ты смелый только в толпе или в лицо можешь мне это сказать? — крикнул я, оглядываясь по сторонам.
То, что конфликт неизбежен, было понятно сразу. И будь я нормальным человеком, с силой фуро. Это всё решилось бы очень быстро. Вряд ли тут много владеющих. Но к моему сожалению, такой силы у меня не было. И вся надежда была на голос.
Сквозь толпу пробрался огромный двухметровый бугай. И глядя на его руки, я невольно опустил взгляд на свои ноги, которые были меньше его рук раза в два.
— Мне повторить? — усмехнулся он, пол смех толпы.
А вот мужчина, который начал весь этот диалог, молчал и сосредоточенно смотрел на меня.
— Так, братва. Показываю один раз. А потом вернёмся к нормальному диалогу! — оглядев всех, я повернулся к бугаю. — На колени! — произнёс я, вкладывая всю силу в эти слова.
И ко всеобщему удивлению, здоровяк рухнул без малейшего сопротивления. А в бараке повисла тишина.
— Боров! Ты чего?! Вставай! — раздались неуверенные возгласы.
— Он не встанет, пока я не разрешу, — ответил я, нанеся удар здоровяку по шее, отчего захрипев завалился на пол. А я повернулся к местному главарю.
— Да ты совсем попутал молодой? — крикнул кто-то в толпе.
— Тишина! — поднялся на ноги седой. И сделав круг, подошёл ко мне. — Я смотрящий был на зоне. И знаю, что тебя приволокли по распоряжению Борьки Фонвизина.
В толпе раздались удивлённые возгласы и свисты.
— Сынок, конечно, тот ещё идиот. Не чета отцу. Но и он не будет сажать аристократов просто так на спец зону. Так что ты натворил княжич?
— Так я же сказал, — поднял я бровь. — В лицо Романовой высказал, что она дура. Она и психанула.
— Дед, а парень не врёт. Я чувствую, — произнёс за моей спиной один из зеков.
Толпа же удивлённо заголтела.
— Закир, поверь, я тоже могу отличить правду ото лжи, — произнёс седой, встав за моей спиной. — Чьих кровей ты?
— Юсуповых, — произнёс я.
— Не знал, что у них есть живой наследник, — произнёс он удивлённо, встав перед бугаяем.
— Я живу в штатах, может, поэтому? — хмыкнул я.
— Может, и поэтому. Может, и потому что Игорь давно разорвал связи со своим братом и пошёл по стопам отца, твоего деда, — кивнул он. — Но это всё мелочь. Завтра ты покинешь это место, и мы не тронем тебя, — положив ладонь на голову бугаю, который уже поднялся на колени, он одним движением свернул тому шею. — В память о твоих родителях я отпущу тебя. Мы всё тут…их знали. Но если ты попадёшься нам ещё раз, то не обессудь. Мы хоть и не живём…как простые люди, но видеть рядом с собой одного из аристократов, не хотим. Ты понял меня, Максим Игоревич?
— Предельно, — кивнул я. Не оборачиваясь к нему.
— Это относится ко всем тут. Парень доживёт до утра, — обвёл мужчина всех взглядом.
И хотя по толпе прошлись недовольные возмущения, они все разошлись, оставив меня одного посреди барака.
Вдохнув полной грудью, я отправился к своей кровати. Где завалившись, натянул на себя армейское колючее шерстяное одеяло, подумал. А не поэтому ли убили моих родителей, что узнали кто они на самом деле. Но стоило мне прикрыть глаза, как я сразу уснул.
Разбудил меня оглушительный звон. Будто школьный звонок подключили через мегафон. Вскочив на кровати, я потряс головой и оглянулся по сторонам. Как и я, все присутствующие сидели с недовольством на лицах. Но пока они соображали, что происходит я вскочив с кровати и натянув высохшие трусы, побежал до душа и туалета.
Хватило вчера постоять в очереди, больше не хочу.
Оценив мой манёвр, самые умные, а может, и служившие ринулись за мной, а самые нерасторопные по итогу выстроились в большую очередь, ожидая свободное место.
К моменту, когда в здание вошли двое закованных в серый мпд человека с оружием наперевес, я уже натягивал куртку.
— Шевелитесь! Вас ждать никто не будет! Полчаса на завтрак, — прозвучал искажённый голос. — Из барака, налево и третье здание! Живей!
Не став дожидаться остальных и уж тем более ждать вопросов о трупе того здоровяка, я ринулся к двери.
Добежав до нужного здания, вместе с десятком таких же парней, мы ворвались в местную столовую. Первыми мы, к сожалению, не были, но в первой тридцатке были точно.
Внутри это был точно такой же барак, только вместо кроватей большую часть здания занимали деревянные столики, у которых стояли деревянные скамейки, а по правую сторону от входа, были выставлены столы с завтраком. Компот, кусок сыра и два яйца. Были ещё бананы, но к ним никто не прикасался. Подхватив свою порцию завтрака и выпив залпом вишнёвый компот, закусывая сыром, я подхватил банан и стянув с него шкуру, разломал его на несколько частей и со спокойной душой, под неодобрительными взглядами закинул в рот. Яйца я разломал попросту об свой лоб и направился на выход. Задерживался тут смысла не было, рассиживать за столом с таким нищенским завтраком, это смешно. Хотя несколько человек за стол сели и с важным видом, чего-то ждали. Возможно их шестёрки, должны взять для них завтрак.
Выйдя на улицу и столкнувшись с бывшими соседями по Бараку, я усмехнулся и направился к небольшой парковке, куда сходились бывшие арестанты.
Встав в строй, я с интересом смотрел на вчерашнего офицера, который нас встречал.
Сегодня возле него крутились ещё двое человек и если один был в такой же форме, то вот рядом с ним стояла девушка.
Длинные рыжие волосы были распущены, а зеленоватое платье хоть и не было облегающим, но выгодно подчёркивало спортивную фигуру. И стоявшие рядом со мной бывшие заключённые, глазами пожирали или разбивали эту мадам.
А девушка, ручкой что-то указывала офицеру на планшете.
Дождавшись, когда большая часть соберётся, офицер одёрнул девушку и сложив руки за спиной, осмотрел наш строй ироничным взглядом.
— Ну, граждане алкоголики, хулиганы, тунеядцы, слушайте сюда. Повторять не будем. Вы освобождены, союзными силами Российской империи и Пермским Тайным орденом. И у нас к вам есть предложение. Господа Старик, прошу!
Девушка выйдя вперёд военного и оглядев нас вполне понятным взглядом, в котором читалось отвращение, начала говорить.
— Я, Ольга Константиновна Сторик. Глава Пермского ордена, с подачи которой и было решено вас освободить.
— Ближе к делу! — крикнул кто-то из толпы и его поддержал нестройный гул голосов.
— Ближе к делу, значит? Хорошо. Я предлагаю вступить в ряды ордена и начать вместе с нами сражаться с нынешней властью.
— В чём наш интерес? — произнёс мой вчерашний знакомый с сединой.
— Вы получите свободу, деньги…самые лучшие могут получить власть, — улыбнулась белоснежной улыбкой Сторик.
По рябом раздались одобрительные выкрики.
— А кто несогласен и не хочет работать на власть? — ещё один вопрос из толпы.
— Тех мы грузим на автобусы и уводим в направлении Москвы и отпускаем вас. Можете катиться куда хотите, — взял слово военный. Поэтому согласные направо, не согласные налево.