Офис инспектора Гомера Бредли находился на третьем этаже в здании на Мэйн-стрит, 312. В кабинете стояли большой стол вишневого дерева, кожаное и два деревянных кресла попроще, да еще пара шкафов для бумаг с тремя выдвижными ящиками. Пол был покрыт серым линолеумом, а стены и потолок были светло-коричневого цвета. В офисе было только одно окно, небольшое, но зато из него открывался чудесный вид на крыши прилегающих зданий. А в ясные дни Бредли мог видеть сверкающее море в гавани и далекие зеленые массивы гор.
Он допил чашку кофе, хорошо сдобренного бренди, вытер рот платком и достал мятную таблетку, чтобы освежить дыхание. Никто не говорил ему, что пить на службе нехорошо. А может быть, он простудился?… Кроме того, алкоголь хорошо прочищает мозговые извилины. Он понюхал опустошенную чашку и уловил еле ощутимый запах бренди. Выдвинув ящик стола, он засунул туда чашку, рядом со специальным полицейским «смит-и-вессоном».
И почти тут же раздался деликатный стук в дверь. Он слегка сжал ствол и барабан револьвера. На ощупь металл был холодным и чуть влажным. Он поспешно задвинул ящик.
Дверь кабинета распахнулась. Клер Паркер была в темно-зеленом костюме и блузке кремового цвета. Уиллоус — во всем черном, брюки, такая же рубашка с яркими красными пуговицами, прогулочные туфли фирмы «Рибок». Уиллоус выглядел так, будто только что удачно пошутил, а Паркер, казалось, с трудом справляется с собой, чтобы не рассмеяться. Бредли разжевал и проглотил мятную таблетку. Какого черта эти двое так развеселились? Может быть, узнали о его простуде и развивающейся привычке выпивать по утрам? Но он тут же отбросил эти мысли. Если бы даже, войдя к нему в кабинет, Уиллоус нашел его в чем мать родила или мертвецки пьяным, то все равно никто не узнал бы этого.
— Привет, ребята!
Бредли проглотил вторую мятную таблетку. Он указал вошедшим на деревянные кресла напротив стола.
— Присаживайтесь и устраивайтесь поудобнее.
Уиллоус продолжал стоять.
— Вы хотели нас видеть?
Весь вид Уиллоуса свидетельствовал о том, что он перегружен работой и спешит и у него нет времени на болтовню. Бредли был задет и решил поставить его на место.
— Да, хотел. Да и кто откажется увидеться с вами! — Он подмигнул Паркер. — Прекрасная блузка. Новая?
Паркер кивнула, но ничего не сказала. Она работает у Бредли уже два года и коллекционирует его высказывания.
— Очень красивая! А мог я видеть этот костюм раньше?
— Не думаю, инспектор, — ответила она и улыбнулась одной из лучших своих улыбок.
Он потянулся через стол к кедровому резному ящику для сигар, который преподнесла ему жена в виде прощального подарка, когда их развод был завершен. Она так и не поняла, что половина удовольствия, которое он получал от курения, заключалась в ее постоянных просьбах прекратить его. Он открыл крышку, выбрал сигару, отрезал кончик и зажег ее большой кухонной спичкой.
Уиллоус, бросивший курить, разглядывал потолок.
— Наверное, стоит кучу денег? — продолжал допрос Бредли. Он подождал немного, но, видя, что Клер не отвечает, наклонился над полированной поверхностью стола. — Я имею в виду ваш новый костюм.
— Это подарок.
— Не морочьте мне голову.
— Подарок моей матери.
Бредли выпустил струю дыма в покрытый трещинами и подтеками потолок. Дым заклубился вокруг зудящих ламп дневного света.
— А не будете ли вы любезны сказать, по какому поводу сделан этот подарок?
— В день моего рождения.
Уиллоус и Бредли встретили эту новость с удовольствием и даже с некоторым оттенком удивления.
— Ваш день рождения! Но это же прекрасно! — Посмеиваясь, Бредли выдвинул ящик стола и вытащил оттуда лежащие на бумажном блюде три сдобных булки, украшенных разноцветной глазурью. В каждую была воткнута свеча. Он достал спичку, зажег их, а потом запел: «Happy Birthday», с днем рождения! Уиллоус не пел, и Бредли, не отрываясь, смотрел на него, пока он не присоединился.
— Высказывайте свои желания! — сказал Бредли.
Паркер надула щеки и погасила свечи. Она отломила себе кусок сдобной булочки. Бредли достал блок из шести бутылок холодной кока-колы и раздал бумажные салфетки с нарисованным на них дракончиком из мультфильмов.
— Ну, как выглядят эти цифры: три и ноль?
— Ужасно!
— Может быть, это поможет?
Бредли передал Паркер маленькую прямоугольную коробочку, завернутую в блестящую бумагу и перевязанную золотистой ленточкой с узором. Щеки Паркер заметно порозовели.
— В таком возрасте, — удивился Бредли, — вы все еще краснеете, как дитя!
Паркер возилась с ленточкой, развязывая узелок. Потом скатала упаковочную бумагу в шарик и бросила его в корзинку для ненужных бумаг. Она держала голубую коробочку из магазина Биркса в обеих руках и улыбалась Бредли.
— А что там?
— А еще называетесь детективом!
Бредли стряхнул пепел с сигары, промахнувшись мимо пепельницы на целый дюйм.
Паркер открыла коробочку. На белой парчовой подкладке лежали серьги в виде роз: золотые листики и рубиновые цветы.
— Чудная вещь! Когда буду их надевать, всегда стану вспоминать вас.
Теперь пришла очередь Бредли покраснеть. Он выдохнул сигарный дым.
— Автомобиль под мостом. Узнали что-нибудь новое?
Уиллоус проглотил кусок сдобной булки и запил кока-колой.
— То, что мы смогли раздобыть, вызывает немало вопросов. Но главное, мы не нашли тело!
— Надеюсь все же, что где-нибудь оно есть.
— Картина преступления такова, — сказала Паркер. — Похоже, жертва находилась на переднем сиденье, а в него дважды стрелял тот, кто сидел рядом. И еще кто-то сзади. Применено автоматическое оружие.
Бредли кивнул, стряхивая крошки с коленей.
— Мы нашли три стреляных гильзы, — продолжал Уиллоус. — По некоторым предварительным данным, по следу от бойка и царапинам от экстрактора на гильзе, можно предположить, что стреляли из небольшого автоматического пистолета двадцать пятого калибра модели «Стар».
— И очень много крови, — добавила Паркер. — Просто классические образцы фрагментов костей и вещества мозга. Эксперт полагает, что осколки костей принадлежат черепу человека, а образцы тканей, взятых с места преступления, свидетельствуют о том, что смерть была мгновенной.
— Имя жертвы?
— Неизвестно, — ответила Паркер.
— В данный момент, — добавил Уиллоус.
Бредли выпустил большой клуб дыма.
— Отпечатки пальцев?
— Ни одного. Автомобиль тщательно протерт.
— Значит, так. Вы докладываете, что кто-то застрелен, но не знаете, кто именно. Нет ни жертвы, ни версии.
— Но мы полицейские, — возразил Уиллоус. — И нас учили все тщательно проверять.
Бредли округлил глаза.
— Постой, Джек! Были ли там следы борьбы? На самом деле стрельба была под мостом или тело привезли откуда-то?
— Автомобиль был неуправляем. Ветровое стекло разбито, к чертям. И вокруг много осколков стекла. Там шла явная борьба, это точно. Мне кажется, что стрельба была именно там, где мы нашли машину.
— Установили границы времени?
— Мы опросили всех соседей, — сказала Паркер. — Узнали не много. Там вокруг лишь маленькие предприятия да строительные площадки. В десять вечера в пятницу автомобиля там еще не было. Никто не заметил его и в субботу, кроме миссис Вайнберг.
— А кто это?
— Владелица ресторанчика в доках. Хорошая женщина. Толковая. Точная в выражениях. Умеет подмечать небольшие подробности. Только одно плохо — она не видела происшедшего.
— Естественно. Кто-нибудь еще?
— Две возможности,— ответил Уиллоус. — Автостоянка видна с причала парома «Аквабус». И человек, который работал на пароме в воскресенье утром, прямо после окончания смены ушел. У нас есть его адрес, но нет номера телефона.
— Полагаете, он мог что-нибудь видеть?
— Возможно. Мы проинформируем вас.
— Дальше?
— Под мостом стоит брошенный «олдсмобил». На нем нет дисков, шины спущены, и весь он покрыт птичьим дерьмом. На заднем сиденье лежал старый спальный мешок, газеты.
— Предполагаете, что кто-то использовал машину для ночлега?
Уиллоус утвердительно кивнул.
— Тот парень с парома… «олдсмобил», кто занимается этим?
— Мы вдвоем.
— Ты и твоя молоденькая партнерша?
Уиллоус снова кивнул.
— Возьмите кого-нибудь еще, — сказал Бредли. — Ферли Спирса, например.
— У него грипп. Жена сказала, что он скорее всего будет отсутствовать неделю.
Бредли внимательно изучал свою сигару. Он заключил с собой тайный договор, что во имя сохранения своего завидного здоровья не будет докуривать трех дюймов до конца, и теперь как раз наступил этот момент. Он уже потянулся, чтобы положить сигару в пепельницу, но не удержался и затянулся еще раз.
— Ну а как насчет Эдди Оруэлла?
— А что он может?
— Берите его, Джек. Все, что от него требуется, это постучать в несколько дверей и задать простые вопросы.
— И запомнить ответы.
Бредли выпустил дым через ноздри.
— Ваш следующий ход?
— Хотим пройтись вокруг и спросить людей. Может быть, нам повезет.
— Будете тралить залив?
— В три часа дня сегодня, когда начнется отлив.
— У тебя дел выше головы, Джек, и ты не можешь раздвоиться, чтобы поспеть всюду. Поручим водителя парома Оруэллу.
Уиллоус направился к двери.
— Ну а что ты думаешь по поводу булочек? — спросил его Бредли, когда он был уже у дверей.
Уиллоус остановился, держась за дверную ручку и как бы раздумывая. Наконец ответил:
— Мне кажется, они сыроваты, не пропечены!
— Сделано все по инструкции! Все выдержано! Тут не может быть ошибки!
Уиллоус нашел деревянный ящик, подтащил его к бетонной опоре моста, взобрался на него и, вытащив перочинный нож, начал счищать что-то на высоте примерно десяти футов. Высоко над ним щебетала невидимая стая скворцов.
— Что ты там нашел? — спросила Клер Паркер.
— Кусочки свинца. Наверное, от пули, которая прошла через ветровое стекло.
Уиллоус закончил работу, произнес что-то нечленораздельное и направился к строительной площадке. Клер выждала, пока он скрылся, и сама влезла на ящик, чтобы исследовать свежие царапины на бетоне, а потом направилась к брошенному «олдсмобилу» и открыла его дверцу. Окна были закрыты изнутри кусками пенопласта, изоляционного материала, украденного на строительной площадке. Такие же куски лежали под старым спальным мешком. Уиллоус был прав — автомобиль кто-то использовал для ночлега.
Клер представила себе, сколько часов напряженной работы мысли провел Уиллоус дома в пятницу, чтобы определить стратегию дальнейшего расследования.
Клер услышала шаги, обернулась и увидела Уиллоуса. Захлопнув дверь «олдсмобила», она спросила:
— Есть что-нибудь?
Уиллоус отрицательно покачал головой.
— Я надеялся, что бригадир или кто-то из рабочих подряжались поработать в прошлый уик-энд. Но напрасно.
Паркер указала на след от пули.
— Я должна была увидеть это вчера.
Уиллоус пожал плечами.
— Было другое освещение. — Он поставил ногу на бампер «олдсмобила». — Есть кто-нибудь дома?
— В данный момент никого.
Уиллоус не удивился. Бродяга мог уходить на рассвете, а возвращаться уже после наступления темноты. Ему приходится быть осторожным, потому что, если его заметит кто-нибудь из людей, живущих поблизости, или даже рабочие со строительной площадки, автомобиль немедленно отбуксируют отсюда. Он посмотрел на часы.
— Можно уже пойти поработать в том доме.
— О'кей, — ответила Паркер.
Это был девятиэтажный блочный дом с покатой крышей из гофрированного металла, покрашенной аквамариновой краской. На фасаде здания были застекленные балконы, обращенные к океану. Уиллоус прикинул и решил, что с балконов можно видеть нижнюю автостоянку.
В доме восемнадцать квартир, по две на каждом этаже. Уиллоус вызвал консьержа, плотного высокого лысеющего мужчину с покатыми плечами, и они вошли в вестибюль. У него был явный восточноевропейский акцент.
— Кого вы хотите видеть на этот раз? — поинтересовался он у Уиллоуса, явно игнорируя Паркер.
Уиллоус вопросительно повернулся к девушке.
— Тех, с кем не поговорили вчера, — сказала Клер.
— Миссис Ливингстон нет дома. Да она ничего и не видела. Очень сожалеет, но ничем не может вам помочь.
— Мы попробуем повидаться с ней завтра утром, — пообещала Паркер. — Или вечером, если это удобнее.
— Она ничего не видела, — повторил консьерж, обращаясь к Уиллоусу. — Она смотрела телевизор и рано легла спать.
— Это она вам так сказала, — ответил тот. — Посмотрим, что она скажет нам.
Квартира консьержа, подсобные помещения и хорошо обставленный холл находились в цокольном этаже. Детективы уже опросили жильцов второго и третьего этажей. Они подошли к лифту, и Уиллоус нажал кнопку вызова. Двери немедленно отворились. Они вошли в лифт, консьерж сделал попытку последовать за ними.
— Подождите здесь, — попросил его Уиллоус.
Консьерж застыл в недоумении. Двери лифта закрылись.
Владелицей квартиры 437 была миссис Сьюзен Тайлер. Миссис Тайлер уже ждала их за дверью своей квартиры. Она была в розовато-лиловой гофрированной юбке, белой блузке и домашних туфлях из овечьей шерсти. Ее серебристые волосы были коротко острижены, только слева пикантно вилась одна прядка. Она носила массивное золотое ожерелье, несколько обручальных и других колец, тяжелые золотые серьги и золотую цепь на лодыжке.
— Как вы считаете, сколько мне лет? — опередила она их вопросы.
Уиллоус повернулся к Паркер и вопросительно поднял брови.
— Я с вами говорю, молодой человек!
— Детектив Уиллоус. А это — детектив Паркер. Мы расследуем обстоятельства стрельбы в прошлую пятницу на автостоянке под мостом на Гренвилл-стрит.
— Да, я знаю! Ужас, просто ужас. Джордж рассказывал мне об этом. И вы тоже не выглядите удивленными. Но и я тоже. Этот человек разносит сплетни, и я не хочу делиться с ним своими секретами.
Уиллоус вежливо кивнул. Речь шла о консьерже.
Сьюзен Тайлер открыла дверь немного пошире. Зазвенело золото.
— Почему бы вам не войти? Мы можем присесть и поговорить, нам будет вполне удобно.
За дверью был большой холл, зеркальная дверь в туалет слева, а направо шел широкий коридор, который, как догадывался Уиллоус, вел в спальню. Квартира была довольно большой — консьерж Джордж говорил им, что, если не говорить об апартаментах наверху, каждая квартира состояла из двух спален и гостиной и имела площадь чуть менее трех тысяч квадратных футов.
Детективы прошли за миссис Тайлер по белому плюшевому ковру в гостиную. Уиллоус ожидал увидеть антикварную мебель, но оказалось, что квартира обставлена современной удобной, дорогой мебелью. Паркер подошла к стеклянной двери балкона, взялась за ручку и задержалась.
— Проходите, милая, чувствуйте себя как дома.
Клер отодвинула раздвижную дверь и вышла на балкон.
Миссис Тайлер жестом предложила Уиллоусу место на софе и сама села рядом.
— Ну, — спросила она, — о чем мы поговорим?
— Нам надо поговорить насчет стрельбы на автостоянке.
— О нет, поговорим лучше о чем-нибудь другом.
Она подвинулась поближе к Уиллоусу и потрепала его по руке. Ее длинные острые ногти, окрашенные в черный цвет, чувствовались даже сквозь ткань пиджака.
— Уж если вы детектив, вы должны очень хорошо уметь угадывать, сколько кому лет. Я думаю, что это входит в вашу подготовку. Так сколько вы дадите мне?
— Шестьдесят семь, — уверенно произнес Уиллоус.
— Вполне удачная догадка, молодой человек. Достаточно близкая к истине, чтобы казаться искренней, и достаточно далекая от лести. На самом деле мне семьдесят два.
— Удивительно, — изобразил на лице восторженное недоумение Уиллоус. — Так вы слышали, как стреляли?
— Нет, боюсь, что нет.
— А может быть, вы что-то видели, свет фар, людей на берегу?…
— Нет, к сожалению, ничего. Как только становится темно, я опускаю шторы. В окнах двойные стекла, и шторы достаточно плотные, чтобы защититься от шума с моста. А шум от движения бывает очень сильным, вы сами знаете. И, кроме всего прочего, я не люблю, когда ко мне кто-то заглядывает с улицы, вторгаясь в мою личную жизнь.
Балконная дверь снова отворилась, и Паркер вошла в комнату. Она закрыла за собой дверь и энергично потерла руки одна о другую.
— Холодно, верно? — спросила миссис Тайлер. — Да еще ветер с моря несет прохладу. Мой муж купил эту квартиру за шесть месяцев до смерти, и его душе теперь не найти успокоения. Она хороша только летом, а в остальное время года здесь холодно и сыро и ничего хорошего. И на балкон выйти невозможно из-за постоянного шума на мосту.
Уиллоус поднялся. Он достал визитную карточку из бумажника.
— Не хотите ли остаться и выпить чашечку чая? — предложила миссис Тайлер. — Или кофе, если хотите.
— С удовольствием, но нам сейчас некогда, — ответила за обоих Паркер.
— Я выходила утром и купила кислые булочки из отрубей. Очень свежие и вкусные. Поставлю в микроволновую печь, и через минуту они будут готовы.
— Кофе и булочки — это просто чудесно! — восхитился Уиллоус, старательно избегая взгляда Клер.
— Вот и отлично, устраивайтесь поудобнее, а я сейчас приготовлю кофе.
Паркер сидела на стуле с откидывающейся спинкой в дальнем углу комнаты, рядом с телевизором.
— Что ты так на меня смотришь? — прошептал через всю комнату с улыбкой Уиллоус. — Уже без двадцати два. И если ты где-то перекусила, это не означает, что я тоже сыт.
С кухни раздался пронзительный шум кофемолки, и Клер поняла, что путь к отступлению отрезан.
Они покинули этот дом десять минут четвертого. Из шестнадцати квартир, которые они обошли, жильцы оказались только в пяти. Семерых они опросили еще вчера, в воскресенье вечером. Значит, они были только в двенадцати квартирах и в остальные еще надо сходить. Но Уиллоус был почему-то уверен, что едва ли кто-нибудь из них провел чудный субботний вечер, глядя не отрываясь в окно на неосвещенную автостоянку.
Может быть, Эдди Оруэллу повезет больше. А может, тот бродяга, который ночует в заброшенном автомобиле, что-нибудь видел?
Первый ныряльщик пошел в воду двадцать минут четвертого. Последний вышел из воды десять минут седьмого. У него на конце желтой нейлоновой веревки что-то было. Детективы топтались на берегу, глядя, как на палубу катера береговой охраны ложатся кольца этой веревки.
Поверхность воды покрылась пузырьками и белой пеной. Уиллоусу достаточно было одного мгновенья, чтобы понять, что блестящий черный предмет на конце веревки — просто старая покрышка. Ему потребовалось еще время, чтобы осознать, что булькающий звук над водой был смехом.
Уиллоус показал ныряльщикам средний палец. Потом оглянулся и с облегчением увидел, что миссис Тайлер не смотрит в окно и не видит сейчас его.